– Здорово, Денис Федорович!
– А это кто с тобой?
– Мой брат Николай Прокопьевич. Моя племяшка Вероничка, – он хлопнул ее по задку.
– Ты за племяшкой приглядывай. А то у нас солдаты голодные... Живьем съедят.
– Ты им жрать не даешь, что ли? – Антон в шутку не понял, на что намекал прапорщик.
– Жрать-то даю. А вот с бромом напряженка. Мы ведь далеко от всех. И девушек солдаты только на своих картинках в сортире видят, – заржал прапорщик.
– Им не брому сейчас надобно, а допингу хорошего.
– Допинг как раз есть, – еще громче заржал прапорщик.
– Я не про бухло, а про настоящий допинг. Что с танком? – оставил шутки Антон.
– Растаскиваем... А это кто? – Денис Федорович увидел Фердинанда.
На него произвел впечатления дорогой костюм немца и блестящий галстук с золотым держателем.
– Немец, – как бы между делом ответил Антон.
– Немец? Настоящий? – прапорщик перестал ржать, занервничал.
– Не бойся. Штатский. Совсем безобидный. Я отвечаю, – заверил Антон.
– Ты когда-нибудь меня и Родиона Евгеньевича до тюрьмы доведешь.
– От тюрьмы и от сумы – сам знаешь... Не зарекайся... Хотя, честное слово, приведу туда тебя совсем не я, – заржал Прокопыч.
– Бляха, Антон... – разозлился прапорщик.
– Показывай... Всем нам показывай... И немцу тоже.
– Прошу, – прапорщик повел гостей в бокс.
– Битте, – сказала Вероника Фердинанду и показала рукой, куда следует идти.
В боксе на яме стоял танк. Вернее, только его нижняя часть. Там, где должна была быть башня – зияло круглое ровное отверстие.
Когда Вероника переступила порог бокса, солдат, державший кувалду, присвистнул.
– Эй, – грозно сказал Антон, – не отвлекайся. По жопе схлопочешь.
Услышав свист, все солдаты обернулись на Веронику. Из отверстия, где должна была быть башня, высунулась перепачканная солдатская физиономия и, глянув на Веронику, расплылась в широкой улыбке.
– Работать, – прикрикнул прапорщик.
– Что это? – спросил удивленный и смущенный Фердинанд. – Где верхушка?
– Щас, айн момент, – успокоил его Антон.
Фердинанд так плотно сжал губы, что казалось, их вообще у него не было – только разрез в коже лица.
– Денис Федорович, – Антон подошел к прапорщику, – куда башню запрятал?
– Понимаешь, понаехали фээсбешники. На вертолете какие-то начальники прилетали. Хотя им было не до танка. Но все равно, от греха подальше я спрятал... Вот здесь.
Прапорщик повел всю компанию за бокс – там была огромная куча белого балтийского песка.
– Песок для военной части необходим. Как средство пожаротушения. Или чтобы зимой оледеневшие дорожки посыпать, – разъяснял прапорщик. – Тукунбаев! – он остановил проходящего мимо бойца. – Ну-ка, разгреби кучу.
Тукунбаев взял одну из лопат, приставленных к стенке ангара. Лопату взяли и Антон с Николаем Прокопьевичем. Они быстро начали разгребать песок. Братья работали намного быстрее, чем Тукунбаев.
– Эй, солдат, не халтурь, – прапорщик достал сигарету без фильтра, хотел было предложить немцу, но как-то не решился. Закурил сам.
Вскоре большая часть кучи осыпалась. Из нее показался бок башни.
Металл был в хорошем состоянии. Это оценил и Фердинанд.
К куче песка подошел заспанный Веник Огнеметчик.
– Привет всем... Здрасьте, – бывший студент поздоровался за руку с Антоном и Николаем Прокопьевичем. Долгим взглядом окинул Веронику. Она поджала губы и сделала вид, что не очень-то готова с ним общаться. Веник Огнеметчик протянул руку Фердинанду, и немцу ничего не оставалось, как пожать ее.
– Танк целый, – начал Веник Огнеметчик. – Состояние – отличное, если не сказать – идеальное. Дас ист идиалищ...
– А где все остальные запчасти? – строго спросил Антон.
– Вот, – Веник Огнеметчик достал из кармана листок бумаги и развернул его. – У меня все записано и учтено. А вот, – он достал другой листок бумаги, – чертеж. Все на месте.
– Гут! Гут! – залопотал немец. Барон был явно доволен таким пунктуальным отношением к делу.
– Пойдемте, я все покажу, – предложил Веник Огнеметчик.
Бывший студент подвел гостей и прапорщика к железным полкам, возведенным вдоль одной из стенок бокса. Там на самом деле лежали пронумерованные красной краской детали.
– Разбирается туго. Но – разбирается, – рассказывал Веник Огнеметчик, – Он же, голубчик, в ил угодил. А в иле металл хорошо сохраняется. Шик!
– Я! Я, – кивал головой Фердинанд.
Если бы он был русским человеком, то про него можно было бы сказать, что у него от души отлегло. Но что там отлегло у немца – неизвестно, – с виду барон повеселел.
– Извини. Дай-ка я с ним поговорю, – сказал Антон.
Он отвел немца в сторону и попросил подойти Веронику.
– В общем, делаем так. Танк разбираем до винтика. Потом на грузовиках перевозим на пункт приемки металлолома, к Багратионовску. Там у меня все давно схвачено. Не впервой по железке везу. До Багратионовска доставим грузовиками. А потом – вагонами в порт. На таможне к металлолому претензий не будет. Чуть что – «подмажем», – он потер большим пальцем руки – средний и указательный. – Есть кого умасливать.
– Я, я, – поддакнул немец.
– Слушай сюда. Металлолом чаще везут в Эстонию, а там переправить в Германию вам будет проще простого.
– Корошо...
– Значит, я вывожу в Эстонию. А вы из Эстонии к себе, куда хотите.
– Да. Это резонно, – подтвердил Фердинанд.
– Значит, по рукам? – воскликнул Антон.
– По рукам... – согласился барон. – Однако насчет Эстонии мне надо переговорить.
– Если не Эстония... то можно в Клайпеду. В Литву... Но это будет с задержкой.
– О, да .... Эстония лучше подходит. Только мне надо поговорить кое с кем.
– Ты скажи, блин, танк берешь? – с нетерпением спросил Антон.
– Танк беру, – не устоял Фердинанд от такого натиска.
– Ну, и слава Богу. Тогда переходим к банкетной части нашей поездки...
28
– Здрасьте, Антонина Тимофеевна, – Наташка-соседка поддерживала стекло, а ее сожитель, стоя на табуретке, забивал молотком пробитые маленькими гвоздиками рейки.
– А я думаю, кто здесь стучит? – сказала Антонина Тимофеевна.
– Не беспокойтесь, это мы, – Наташкин сожитель во рту держал маленькие гвоздики, поэтому улыбка у него получилась кривоватая.
– Молодцы, – похвалила Антонина Тимофеевна.
– Это Сашка молодец. Он решил для всего подъезда что-нибудь хорошее сделать.
– С соседями надо дружить, – заключил Сашка.
Он прицелился и стукнул молотком.
– Еще бы замазку, тогда совсем бы не продувало.
– Сын приедет, я у него спрошу, – предложила Антонина Тимофеевна.
– А как он? – вежливо полюбопытствовал Сашка.
– В командировке. На этот раз где-то далеко. Письмо еще не дошло, – в словах Антонины Тимофеевы зазвучали грустные нотки.
– Сашка хочет с ним познакомиться, – весело пролепетала Наташка. – Все таки они оба – десантники.
– Да, обязательно познакомимся, – поддакнул Сашка.
Открылась подъездная дверь, по ступенькам поднялась соседка, жившая двумя этажами выше.
– Здравствуйте, Антонина Тимофеевна.
– Здравствуйте, Виктория Филимоновна, – ответила мама Локиса.
– Как живете, Виктория Филимоновна? – вежливо сказала Наташка, а Сашка как-то сгорбился, сделал вид, что очень занят работой.
– Ремонтируешь? Правильно, – учительским тоном проговорила Виктория Филимоновна. – Пора уже за ум браться.
– Да он у меня давно за него взялся, – защитила своего кавалера Наташка.
– А вы видели, – Виктория Филимоновна не обратила внимания на слова Наташи, – во двор телевидение приехало. Что-то снимают.
– Пошли домой, – Сашка слез с табуретки, – готово.
Он подхватил табуретку.
– Молодец, – похвалила его обрадованная Наташка. – Пошли. Будем чай пить. До свидания, Антонина Тимофеевна и Виктория Филимоновна.
Сашка первый заскочил в дверь. Наташка догнала его, ущипнула за бок:
– Что, тебе до свидания жалко сказать?
– Ой, блин, забыл.
Сашка высунул голову из двери и затараторил:
– До свидания, Антонина Тимофеевна и Виктория Филимоновна.
– До свидания!
– До свидания!
Сашка закрыл дверь, звякнула защелка.
– И что у нас во дворе-то снимать? – удивлялась Виктория Филимоновна. – До свидания.
– До свидания, – Антонина Тимофеева хотела закрыть свою дверь, тут в подъезд впорхнула девушка с микрофоном, а за ней зашел бородатый мужик. Он нес видеокамеру «Сони».
– Одну минуточку, – воскликнула девушка. – Одну минуточку, вы не знаете, где живет Локис Антонина Тимофеевна?
– Знаю.
– Покажите, пожалуйста.
– Поднимайтесь ко мне. Это я Антонина Тимофеевна Локис.
Девушка с микрофоном, бородатый мужик с камерой и еще осветитель – с лампой на ножке, по очереди вытирая ноги, зашли в квартиру Антонины Тимофеевны.
– Проходите в комнату.
– Так, работаем, – сказала девушка. – Терентий, возьмите прихожую, проходим за мной.
