Я оглянулся на захлопывающего дверцу охранника, мысленно пожелав ему всего самого лучшего в дальнейшей жизни.
— Седай, друже. По всему видать, вместе нам придётся смертушку встречать.
Сажусь, разглядывая расположившегося напротив Тимоху. Вой был изрядно помят: изодранная одежда, сочащаяся кровь из разбитой губы, рассечённая бровь. Да и сидел мой друг, как-то скособочившись, явно оберегая левый бок. Видать и по рёбрам местные блюстители истинной веры пройтись успели.
— Герцогиню защищал? — без тени насмешки поинтересовался я.
— Защищал? — с горечью в голосе хмыкнул вой. — Какой уж там защищать! Я только к мечу тянуться начал, как меня скрутили, да в железо одели. Так и не научился я воинскому делу, Вельд, — признался он мне. — Как дитё малое спеленали.
— Насчёт этого ты шибко не переживай, — как мог попытался успокоить я друга. — При отце Виниусе наверняка отборные вои службу несут. Мало кто супротив устоять сможет.
Тимоха не ответил. Я к нему в душу лезть не стал и молча уставился в перекрытое толстой решёткой окно. Снаружи кипела жизнь: спешили горожане по своим делам, возле многочисленных лавок горланили зазывалы, сновали туда-сюда носильщики и мелкие воришки. Все были заняты своими делами и никому не было никакого дела до двух несчастных, что держали свой путь в застенки самого Предстоящего.
— Её тоже отвезут в темницу? — неожиданно прервал затянувшееся молчание Тимоха.
— Не думаю, — покачал я головой. — Диана всё-таки герцогиня. У неё, правда, только титул и остался, но официальные права на эти земли по-прежнему за ней.
— Да что толку в этих правах, коли там степняки хозяйничают?
— Степняки явление временное. Какие бы цели их шаманы не преследовали, вторгнувшись в земли империи, со временем они опять в степи уйдут. Вот тогда сакское королевство Твин к рукам прибрать и попытается. Может даже Диану на трон и посадят, только уже как вассала сакского короля, а не императора. И вассала реального, а не номинального, как раньше было.
— Не будет она даже номинально править, — не согласился со мной появившийся дух. Коротышка вольготно расположился на сиденье рядом с Тимохой, рассматривая город в противоположное оконце. — Её замуж за местного вельможу выдадут. Он и будет герцогством управлять.
— А ты откуда знаешь? — холодно поинтересовался я.
— Подслушал. — пожал плечами коротышка. — В номере Дин две комнаты было. Я в другую и проник. Виниус Динке даже придворную должность при сакской королеве пообещал.
— Не много ли за разорённое герцогство на отшибе империи? — хмыкнул я скептически. — Твин сакским королям и раньше то не больно нужен был. Хотели бы, давно уже к своим владениям присоединили.
— Динка ещё должна публично признать отца Виниуса истинным Предстоящим, — насупившись, сообщил Толик. — И присягу сакскому королю принести, заявив, что не хочет служить императору, который не может земли империи от нашествия варваров защитить.
Вот теперь всё понятно. Отец Виниус решил одним выстрелом сразу несколько зайцев убить. И герцогство к рукам прибрать, и своего соперника за власть в Храме сковырнуть, и императорскую корону на своего покровителя надеть. Деятельный товарищ, ничего не скажешь. Не удивлюсь, если он и со степняками какие-то дела имеет. Всё-таки странно, что кочевники границы королевства стороной обходят. Даже небольших набегов на пограничные города нет. И ещё более странно, что в самой стране по их поводу никакого беспокойства не испытывают. Взять тот же Лош, например. Рядом конные варвары рыщут, а я там никакой паники по этому поводу не заметил. Живут себе как ни в чём не бывало, и в ус не дуют.
— А с Маришкой что? — решил я уточнить последний вопрос.
— При Диане останется. Предстоящий даже и возражать не стал. — пренебрежительно махнул лапой айхи. — Она ему не интересна!
Ну, хоть одно хорошее известие! Глядишь, вырастит при дворе, замуж за какого-нибудь яра выйдет.
Помолчали, рассматривая мелькающие за решётками улицы.
— Сбежать бы вам как-то, — неожиданно заявил Толик, печально осматривая карету.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как же тут сбежишь? — осклабился я, наблюдая за посмурневшим айхи. Не только у нас с Тимохой день сегодня не задался! У коротышки тоже на данный момент перспективы не самые радужные. На нас-то с Тимохой ему плюнуть и растереть, ещё и в спину подтолкнёт! Вот только после смерти Тимохи, кольцо проявится и в руки отца Виниуса попадёт. А уж у того в штате умников много. Достаточно того же Ратмира, к примеру, вспомнить. Найдут, чем эту тварь приструнить и шёлковой сделать! — На Тимохе кандалы, на мне наручи. Двери наверняка и молотом не раскурочишь. Вокруг страха с амулетами и кристаллами. Наверняка и маги среди них найдутся.
— Не знаю! — рявкнул в ответ дух, подтверждая мои догадки. — Но не сидеть же просто так, сложа руки?
Я лишь выразительно пожал плечами. Проблемы айхи меня сейчас волновали меньше всего. Тут бы со своими разобраться!
Судя по всему, пришёл конец той небольшой светлой полосе, которая началась с того момента, когда мы пришли в Лош. Видать сжалилась надо мной судьба и дала хоть несколько дней напоследок пожить по-человечески. Но на этом всё. Побаловали немного и хватит.! Впереди меня ждали пытки и публичная казнь с покаянием и разоблачением своих сообщников.
В том, что я кого надо в итоге разоблачу, лично у меня сомнения не было. Убеждать тут умеют. И что самое хреновое, теперь и не договоришься! Не нужен я им после показательного процесса буду. Есть, правда, вероятность, что всё же не казнят, а посадят в какую-нибудь клетку, да будут потом народу показывать, как какую-нибудь диковинную зверушку. Только, ну его! По мне — лучше смерть!
Дальше ехали молча, каждый думая о своём. Тимоха о своей беспомощности рефлексовал, айхи будущего страшился, а я рассматривал различные планы побега, выдвигая один вариант фантастичнее другого.
И тут у меня в груди неожиданно зародилось странное беспокойство. Я привстал, завертел головой по сторонам, чувствуя, что происходит что-то неправильное, не вписывающееся в логику происходящих событий.
— Ты чего, Вельд? — вскинул на меня глаза Тимоха, разорвав своим голосом тишину.
Тишина! Абсолютная тишина — вот в чём дело! Ни стука колёс по каменной брусчатке, ни фырканья лошадей, ни гомона продолжавших толпится вдоль дороги людей. Не было слышно ничего!
— Сейчас вдарит! — во всё горло завопил, растворяясь в воздухе, айхи.
И следом вдарило! Карета словно на полном ходу в бетонную стену уткнулась. Меня бросило вперёд, с силой приложило в Тимоху и опрокинуло на пол, выбивая дух.
Снаружи что-то громко затрещало, заглушая людские крики, в карету сквозь амбразуры окон повалил густой, сизый дым.
— Что происходит? — заверещал снизу Тимоха. — Ты как там, Вельд? Живой?! Слезь с меня!
Ответить я не успел. На этот раз громыхнуло так, что напрочь заложило уши. Карета резко упала на бок, словно её разъярённый великан опрокинул, рывком убирая с дороги.
Я упал неудачно, приложившись спиной о какой-то выступ и взвыл, почувствовав, как затрещали рёбра. Великан ударил ещё раз, да так, что карету протащило по дороге, с треском сдирая обшивку. Бьюсь головой о решётку, с зубовным скрежетом «пытаясь» её проломить и от души матюгаюсь, очумело тряся головой. Рядом вопит Тимоха, отчаянно брыкаясь и периодически задевая локтем по спине.
— Да что тут такое творится? — хриплю я, сплёвывая залившую рот кровь и пытаюсь подняться, стараясь нащупать рукой хоть какую-нибудь точку опоры. Дым в карете стоял настолько плотный, что казался материальным, не давая разглядеть даже кончик собственного носа. Дышать становилось всё труднее.
Но воображаемый великан снаружи никак не желал успокаиваться, и, с треской сорвав дверь, отшвырнул её в сторону.
— Вельд! Ну, ты как там, живой? — раздался над головой смутно знакомый голос.
— Местами, — прохрипел я, мотая головой.
— Ну, значит и это переживёшь!
И меня опрокинуло во тьму.
