Полтора часа прошло... Да сколько ж они там будут трахаться? Соскучились, что ли? А, нет, вот открылась дверь подъезда, вышла... Она! Даже отсюда было понятно – дама какая-то не та, потухшая вся. Антон проводил ее до иномарки, услужливо открыл дверцу. Поцеловал в щеку. Сам взъерошенный, дерганый... Ну понятно.
Дама села в машину, которая медленно покатилась вдоль дома. Антон стоял на тротуаре, махал вслед рукой. В сторону Ани он даже не взглянул, да вообще ни в какую сторону не смотрел, помахал и торопливо скрылся в подъезде. Совсем близко проехала иномарка, в которой сидела та самая дама. Аня мысленно пожелала ей врезаться в самый первый «КамАЗ», который встретится на дороге.
Аня с тяжелым вздохом встала с деревянного ящика и медленно побрела к своему ларьку. И чего торчала тут, дура? Все же и так ясно!
Но слезы наворачивались на глаза, размывали очертания домов и деревьев, и люди спешили мимо, как будто в густом тумане. Так все красиво получалось! Девки прямо-таки завидовали ей, с жадностью слушали ее рассказы о близком общении со звездами, охали, ахали, такая удача, такого мужика оторвала, подружка! Даже Алла после отдыха в Турции и романа со своим немцем смотрела на нее с восторгом. Что там какой-то немец, когда подруга запросто видела Марину Булочкину, Таню Гнедову, самого Бориса Расческина! Примуса, в конце концов!
Ну и как после этого жить? Ну полный... привет! Дура дурой оказалась!
А тут еще и вспомнила, что важная баба спрашивала, как проехать к его дому, значит, раньше там не была... У себя принимала, получается, а теперь сама приперлась...
Подлый, подлый мир! Вот и верь после этого людям!
Аня подошла к своему ларьку, заметила на двери розовый квадратик, приклеенный чуть повыше замка. Сорвала его, прочитала: «Аня, почему закрыт? Позвони мне, Амир».
Так, оказывается, в это время еще и Амир заявился с очередной проверкой или предложением новых благ в обмен на ее согласие? Мало ему было Алки в Турции и жены? Хочет и ее? Да пошел он!.. Такой же козел, как и Антон!
Она скомкала записку босса, бросила на землю, во–шла в свой торговый вагончик, отодвинула заслонку, встала у окошка. А покупатели уже выстроились в очередь.
Первый же покупатель еще больше разозлил ее. Парень лет двадцати слишком внимательно смотрел на голый живот и тесные джинсы, правда, они были на уровне его взгляда, как раз – низ живота, но мог бы и не пялиться так откровенно!
– Я вот думаю, какое пиво взять, – начал он рассуждать, не отрывая глаз от ее тесных джинсов прямо там. – А вы какое посоветуете?
– Я продавец, а не советчик! – резко сказала Аня. – Думайте быстрее, мужчина, люди в очереди ждут.
– А может, «Жигулевское» взять? – колебался покупатель. – Хорошее пиво, как вы думаете?
– У нас все хорошее, – отрезала Аня.
– Дайте бутылочку... – наконец-то решился парень.
Потом покупали хлеб, жвачку, джин-тоник, она машинально подавала товары в окошко, складывала деньги в особый ящик, отсчитывала сдачу. Работала «на автомате», потому что все мысли были о том, какой подлый этот мир. Да просто гнусный, особенно мужчины в нем! Ведь этот урод Антон мог хотя бы из вежливости прийти, сказать, мол, так и так. По-человечески объяснить, что она ему больше не нужна, так нет же! Нужно им обязательно как-то особо гнусно все устроить!
В восемь вечера зазвонил мобильник на столике. Аня взяла аппарат, приложила к уху.
– Да, – сказала она.
– Аня, это Амир, – услышала она знакомый голос. – Почему, слушай, не звонишь? Почему плохо работаешь?
– Нормально работаю.
– Ты закрыла палатку!.. – закричал он.
– Так надо было. Извините, Амир, у меня тут покупатели, – решительно сказала Аня и выключила аппарат.
Разозлится? Выгонит ее? Да и пошел он! Плевать на эту работу, все кругом отвратительно, мир – дерьмо! Выгонит – так и ладно, уедет в Чебоксары. Дома все же лучше, там хоть родители помогут.
Вот так!
Глава 15
День выдался суматошный. С утра снова проводил совещание в фирме, потом занимался отправкой брата с женой в Питер. Они решили, что Джуди просто необходимо увидеть Северную столицу. Она в Америке не пропускала ни одной выставки из российских музеев. В Лос-Анджелес чаще всего привозили экспозиции именно из музеев Санкт-Петербурга. И теперь, вспомнив об этом, Джуди разом охладела к Москве, поскольку загорелась желанием немедленно поехать в Питер. Из этого следовало, что ему, Станиславу Борисову, как хозяину, необходимо было срочно заняться вопросами билетов, гостиницы, в общем, звонить, ездить, договариваться.
Оказалось, не так-то просто было в эти жаркие дни отыскать свободный номер в приличной гостинице Питера, да и с билетами на поезд возникли сложности. Но Джуди стояла на своем, как откажешь раненой девушке, да еще и гостье дорогой? Уже сегодня в полдень Станислав предложил брату на выбор два варианта. Либо они едут поездом в двухместном купе, приезжают в Питер ночью, останавливаются в не самой престижной гостинице, либо он предоставляет им Максима и «мерседес», пусть едут на машине, а там – как получится. Устроит эта гостиница – хорошо. Нет – пусть сами ищут что получше. Лучшего он ничего не смог придумать.
Джуди предпочла двухместное купе в вагоне поезда, и правильно сделала. Все же ехать с комфортом и шампанским лучше, нежели трястись в салоне машины по не самым гладким российским дорогам. В купе, после хорошего ужина, много чем можно заняться любящим супругам.
Во второй половине дня Станислав проводил брата и его жену на Ленинградский вокзал, посадил в поезд. Перед этим еще раз извинился за досадное происшествие в старой квартире.
Но похоже, Джуди и сама уже поняла, что Москва не только бандитский город. Ранение оказалось совсем легким: несколько дробин попали в руку да осколки стекла поранили плечо. Минувшие дни она с удовольствием знакомилась с музеями не только в Москве, но и в Подмосковье, а вечерами они посещали известные ночные клубы, где Джуди с удовольствием пила и танцевала. Возвратившись в квартиру на Кутузовском, могла сколько угодно любоваться ночной Москвой под тихое урчание кондиционера, он объяснил американской девчонке, что стекла тут пуленепробиваемые.
Наверное, любовалась ночной Москвой совсем голая, после бурной любви... И такие мысли стали посещать Борисова понятно почему, уже несколько ночей он спал совсем один, изрядно соскучился по женщинам. Приводить в квартиру «жриц любви» при гостях не решался, и удрать на ночь в родительскую, на Можайке, нельзя было, несолидно, особенно на фоне семейной идиллии брата. Но мысли о женщинах доставали, да...
Проводив брата, Станислав заехал к Столбовскому. Илья потихоньку выздоравливал, решение о за–крытии опасного проекта придавало ему силы, уже потихоньку ходил по комнате, а насчет выпить он всегда был не дурак, опрокинули по рюмашке. Приятно было видеть, что друг и товарищ по работе чувствует себя бодро и мыслит вполне здраво.
