– И поэтому ты решила его простить?
– Н-нет… но… – Повернувшись к Рашиду, она очень серьезно посмотрела ему в глаза. – Он ведь твой отец, – объяснила она. – Это означает, что, не будь его, не было бы и тебя. Так что… – продолжала она, теснее прижимаясь к его сильному телу, – только подумай, что это должно означать для меня. Не было бы и этого вечера, и не стояли бы мы вот так с тобой… – Она ласково провела пальцами по его плечам. – Некого мне было бы любить, никто бы не любил меня так, как ты. Не с кем мне было бы сейчас заняться любовью на балконе, под звездами…
– Нет, Эви, – простонал он, стискивая ее пальцы. – Я…
– Я знаю, – перебила она его, – ты дал обет. Но скажи мне, Рашид, сколько еще доказательств нужно Аллаху, чтобы убедиться, что ты действительно любишь меня? Он ведь только что наблюдал, как ты третий – третий, а не первый – раз женишься на мне! К тому же, – продолжала она, не давая Рашиду сказать и слова, – я придумала вполне подходящий способ обойти этот твой глупый обет, – промурлыкала она, проводя языком по его твердому подбородку. – Я тебя соблазню… – прошептала она, высвобождая руки из его ладоней, чтобы спустить с плеч бретельки шелковой ночной сорочки. – Тебе не понадобится ничего делать, обещаю… – Тончайший шелк соскользнул к ее босым ступням. – Таким образом твоя честь будет сохранена, а я получу то, что хочу… – продолжала она шептать, развязывая шелковый пояс его бурнуса.
Все ее тело изогнулось дугой, она прижалась теснее к нему, чтобы почувствовать его всего.
– Вот видишь, – выдохнула она, приближая губы к его губам, – ты обучил меня. Я знаю, что нужно делать, чтобы нам с тобой было хорошо…
Рашид отчаянно боролся с собой, стараясь не отвечать на ее провокационные движения, но безуспешно.
Не прошло и двух минут, как его самообладание рухнуло. Подхватив Эви на руки, он понес ее в комнату, где их ожидала широкая кровать с шелковыми простынями, на которые он опустил ее, ослабевшую, и лег рядом.
Долгие-долгие сладостные минуты шли и шли в неистовых ласках, пока она не почувствовала, что тает под его сильным телом.
– Пусть пройдет тысяча лет, – прошептал он, склонившись к ней. Его лицо потемнело, глаза сверкали от желания. – Но эту ночь я не забуду никогда.
– Почему именно эту? – удивленно спросила Эви. Они занимались любовью далеко не первый раз, в конце концов.
– Потому что… – тихо сказал он, поднося к губам ее руку, – потому что ты моя, – добавил он, прихватывая губами обручальное кольцо и в тот же момент входя в нее.
Это было так по-мужски, так чудесно, что Эви невольно засмеялась от счастья, обхватывая его длинными ногами.
– Варвар, – прошептала она.
Пусть пройдут тысячи лет. Она тоже никогда не забудет этой ночи. Это их судьба.
