в сексуальном плане ведут себя очень активно:
"во время эструса могут беспрепятственно вступать в половые отношения" с другими самцами, при этом их исходный «моногамный» самец смотрит на это совершенно спокойно. Всё то же самое касается и зелёных мартышек:
"Самки держались отдельно от самцов. Только в период эструса они активно искали их общества" (с. 154).
Из-за вороха подобных наблюдений приматологи прямо предположили, что именно женские особи древних людей, как и самки наблюдаемых обезьян, "оказывались более активными в поисках половых партнёров", а вот представления о безудержном сексуальном стремлении самцов обезьян и древнейших людей — просто наивное видение прошлого в свете мнимого настоящего (Алексеева, 1978, с. 34).
Важно заметить, что все приведённые по обезьянам данные ещё не касались карликовых шимпанзе бонобо, как сейчас мы знаем, особенно активных в сексуальном плане, по той причине, что в 1970-е данные о них только начинали привлекать внимание исследователей.
Ещё 15 лет спустя в совместной (и по-настоящему восхитительной) монографии Л. А. Файнберга и М. Л. Бутовской на анализе многочисленных зарубежных источников подтверждается, что у обезьян именно самкам принадлежит инициатива в деле сексуальных контактов (Файнберг, Бутовская, 1993). У мартышковых обезьян сексуальная активность самок достигает аж 80 % (Роуч, с. 309) и ровно столько же у человекообразных (Бутовская, 2004, с. 282).
Частота подставлений самки самцу и общая инициативность самки в период овуляции возрастают. Частота спариваний может достигать 50 в час. В это время самка стимулирует и возбуждает самца, подставляясь и притягивая его рукой или ногой, чмокая, касаясь рукой его пениса и мошонки. Наиболее разнообразные стратегии отмечены у шимпанзе, у которых самка может спариваться со многими самцами в течение одного дня (Файнберг, Бутовская, с. 103). Самки стараются избегать агрессивных самцов, а вот с миролюбивыми самцами сексуальные контакты инициируют очень активно (с. 117).
У тех видов приматов, у которых отсутствуют внешние признаки овуляции (то есть набухания половой кожи — у женщин именно так), инициаторами сексуальных контактов также выступают именно самки. Они "начинают активно «заигрывать» с самцом, заглядывать в лицо, подставляясь, возбуждая его, касаясь его половых органов и вокализируя" (с. 107). В финале антропологи прямым текстом резюмируют (повторяя всё, что до них описывали 23 и 15 лет назад Н. А. Тих и Л. В. Алексеева):
"Детальный анализ поведения партнёров, проведённый для многих видов обезьян, свидетельствует, что выбор осуществляется в первую очередь самкой. Не самец, а самка чаще выступает инициатором контактов. Такой тип сексуальной инициации характерен, например, для павианов чакма, анубисов, макаков лапундеров, резусов, горилл, орангутанов, шимпанзе" (с. 92).
В свете описанных данных приматологии, умозрительные предположения некоторых антропологов о том, что именно самцы доисторического человека выступали в роли "сексуальных агрессоров" по отношению к самкам и даже устраивали кровопролитные стычки с конкурентами из своего же лагеря, выглядят откровенно несостоятельными и даже скорее антропоморфизмом. Описание сексуального поведения древнего человека как борьбы самца за самок действительно больше походит на то, как если бы авторы таких гипотез брали современные культурные предписания (именно предписания, а не описания, поскольку "сражения" мужчин за женщин наблюдаются главным образом на страницах романов да в кинематографе, нежели в реальной жизни) и некритично транслировали их в прошлое.
Позже аналогичные наблюдения появились и в западной приматологии. Было установлено, что у многих видов обезьян именно самки выступают инициаторами сексуальных связей. Самки по-разному пытаются побудить самца к спариванию: как отмечалось выше, это и прикосновения к его половым органам, причмокивания губами и размахивания хвостом у его лица. Особенно характерным средством побуждения выступал поворот к самцу задом (подставление) и дальнейшее похлопывание по земле. Впервые этот призыв самок был замечен ещё в 1940-е (Роуч, с. 314), но в целом данный факт был обойдён вниманием приматологов, движимых их собственным воспитанием и культурными предписаниями, поскольку им привычнее было думать, что именно самцы понуждают самок к спариванию. И уже гораздо позже приматолог Ким Уоллен вновь акцентировал внимание на этом призывном жесте самок макак резусов. Многочисленные наблюдения показывали, как самка поворачивалась к самцу спиной, "припадала к земле и била по земле в ритме стаккато. Она постоянно делала это: у резусов это эквивалентно расстегиванию ремня у мужчин" (Бергнер, с. 59). В 1970-е годы Уоллен понял, что самки макак-резусов — агрессоры в сексе. Учёный обратил внимание, что при помещении макак в тесные клетки многим исследователям казалось, будто именно самец всегда выступает инициатором секса, но нюанс оказался в том, что в спаривании именно действия самца сильнее бросаются в глаза — "он толкает", тогда как самка лишь оказывалась распростёртой перед ним. Но стоило поместить обезьян в вольеры попросторнее, так наглядным становился факт, что именно самка сближается с самцом и «подбивает» его к спариванию — а дальше уже "самец толкает".
"Секс почти полностью зависел от поведения самки".
Наблюдая за обезьянами, Уоллен задавал себе вопрос: возможно, что сексуальное влечение у женщин действует подобным же образом? Не может ли быть так, что "из-за социальных правил и требований женщины часто не делают ничего подобного и даже не признают интенсивность мотивации, которой подчиняются обезьяны?" И отвечал себе: "Я уверен, что так и есть" (цит. по Бергнер, с. 61).
Вообще же, книга Дэниела Бергнера "Чего хотят женщины. Наука о природе женской сексуальности" оказалась приятным открытием, поскольку, совершенно случайно наткнувшись на неё, я обнаружил в ней высказанными многие тезисы, которые изначально планировал изложить насчёт женской сексуальности. Поэтому настоятельно рекомендую к прочтению эту его работу, где научный журналист проявил не только завидную наблюдательность, но и известную гражданскую смелость.
Изредка слышны доводы, будто спаривания обезьян вне овуляции (периода, когда организм наиболее готов к зачатию) — это исключительно плод принуждения со стороны самцов, но специальные эксперименты с изоляцией самок и самцов в смежных клетках, где самка была обучена нажатием рычага самостоятельно впускать самца для спаривания, также показали, что это происходит не только в период овуляции, но и во все фазы менструального цикла (Eaton, 1973; Keverne, 1976).
Надо заметить, что и по сей день часть обывателей склонна подчёркивать, что для обезьян, как и для всех прочих животных, характерен гон (или течка, эструс — так в зоологии называют сексуальную активность самок в период овуляции), тогда как у человека же всего этого нет, у женщин уже менструальный цикл, а не эстральный, и потому нельзя поведение самок обезьян проецировать на поведение женщин. Так вот это не так. Потому что у обезьян уже нет
