А товарищ Хрущёв начал с этого периода свою блестящую карьеру. В первый же раз, когда в Московской организации происходили перевыборы районных комитетов и их секретарей, Сталин сказал секретарю Московского комитета: «Там у вас есть превосходный работник – секретарь ячейки Промышленной академии – Никита Хрущёв; выдвиньте его в секретари райкома». В это время слово Сталина было уже закон, и Хрущёв стал немедленно секретарём райкома, кажется, Краснопресненского, а затем очень скоро и секретарём Московского комитета партии. Так пошёл вверх Никита Хрущёв, дошедший до самого верха власти.
На квартире Сталина жил и его старший сын – от первого брака – Яков. Почему-то его никогда не называли иначе, как Яшка. Это был очень сдержанный, молчаливый и скрытный юноша; он был года на четыре моложе меня. Вид у него был забитый. Поражала одна его особенность, которую можно назвать нервной глухотой. Он был всегда погружён в свои какие-то скрытные внутренние переживания. Можно было обращаться к нему и говорить – он вас не слышал, вид у него был отсутствующий. Потом он вдруг реагировал, что с ним говорят, спохватывался и слышал всё хорошо.
Сталин его не любил и всячески угнетал. Яшка хотел учиться – Сталин послал его работать на завод рабочим. Отца он ненавидел скрытной и глубокой ненавистью. Он старался всегда остаться незамеченным, не играл до войны никакой роли. Мобилизованный и отправленный на фронт, он попал в плен к немцам. Когда немецкие власти предложили Сталину обменять какого-то крупного немецкого генерала на его сына, находившегося у них в плену, Сталин ответил: «У меня нет сына». Яшка остался в плену и в конце немецкого отступления был гестаповцами расстрелян.
Я почти никогда не видел сына Сталина от Нади – Василия. Тогда он был младенцем; выросши, стал дегенеративным алкоголиком. История Светланы хорошо известна. Как и мать, она поняла, что представлял Сталин, а, кстати, и коммунизм, и, бежав за границу, нанесла сильный удар коммунистической пропаганде («Ну, и режим: родная дочь Сталина не выдержала и сбежала» ). Конечно, резюмируя всё сказанное о Сталине, можно утверждать, что это был аморальный человек с преступными наклонностями. Но я думаю, что случай Сталина подымает другой, гораздо более важный вопрос: почему такой человек мог проявить все свои преступные наклонности, в течение четверти века безнаказанно истребляя миллионы людей? Увы, на это можно дать только один ответ. Коммунистическая система создала и выдвинула Сталина. Коммунистическая система, представляющая всеобъемлющее и беспрерывное разжигание ненависти и призывающая к истреблению целых групп и классов населения, создаёт такой климат, когда её держатели власти всю свою деятельность изображают как борьбу с какими-то выдуманными врагами – классами, контрреволюционерами, саботажниками, объясняя все неудачи своей нелепой и нечеловеческой системы как происки и сопротивление мнимых врагов и неустанно призывая к репрессиям, к истреблению, к подавлению (всего: мысли, свободы, правды, человеческих чувств). На такой почве Сталины могут процветать пышным цветом.
Когда руководящая верхушка убеждается, что при этом и ей самой приходится жить с револьвером у затылка, она решает немного отвинтить гайку, но не очень, и зорко следя, чтобы всё основное в системе осталось по-старому. Это – то, что произошло после Сталина.
Когда я хорошо понял Ленина и Сталина, мне пришлось спросить себя: правильно ли делает коммунистическая власть, называя «урок» – «социально близким элементом"? Не вернее было бы сказать: «Морально близкий элемент».
Глава 10. Члены политбюро. Троцкий
ТРОЦКИЙ. ЕГО КАЧЕСТВА. ОРАТОР. МУЖЕСТВО. ПОЗА. ОРГАНИЗАТОР. НАРКОМПУТЬ. КРАСНАЯ АРМИЯ. ТЕОРЕТИК. ТЕОРИЯ ПЕРМАНЕНТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ. СОЦИАЛИЗМ В ОДНОЙ СТРАНЕ. ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА. «НЕБОЛЬШЕВИЗМ» ТРОЦКОГО. СОЦИАЛИЗМ С ВОЛЧЬЕЙ МОРДОЙ. НАИВНОСТЬ ТРОЦКОГО.
Когда Троцкий писал обо мне, он был почти всегда несправедлив: я – антикоммунист значит, враг, «реакционер», и по большевистскому кодексу можно со мной не церемониться. Я не хочу отплатить ему той же монетой и постараюсь быть объективным в его описании.
Из большевистских вождей Троцкий производил на меня впечатление более крупного и одарённого. Но справедливость требует тут же сказать, что он был одарён отнюдь не всесторонне и наряду с выдающимися качествами обладал немалыми недостатками.
Он был превосходным оратором, но оратором типа революционного – зажигательно-агитаторского. Он умел найти и бросить нужный лозунг, говорил с большим жаром и пафосом и зажигал аудиторию. Но он умел вполне владеть своим словом, и на заседаниях Политбюро, где обычно никакого пафоса не полагалось, говорил сдержанно и деловито.
У Троцкого было очень острое перо, он был способный, живой и темпераментный публицист.
Он был человек мужественный и шёл на все риски, связанные с его революционной деятельностью. Достаточно указать на его поведение, когда он председательствовал в 1905 году на Петроградском Совете рабочих депутатов; до конца он держался храбро и вызывающе и прямо с председательской трибуны пошёл в тюрьму и ссылку.
Но ещё более показательна история с «клемансистским тезисом» 1927 года. Власть уже была целиком в руках Сталина, который продолжал шумиху с оппозицией, выявляя (как я уже писал выше) скрытых врагов. На ноябрьском пленуме ЦК 1927 года, на котором Сталин предложил в конце концов исключить Троцкого из партии, Троцкий взял слово и, между прочим, сказал, обращаясь к группе Сталина (передаю смысл): «Вы – группа бездарных бюрократов. Если станет вопрос о судьбе советской страны, если произойдёт война, вы будете совершенно бессильны организовать оборону страны и добиться победы. Тогда когда враг будет в 100 километрах от Москвы, мы сделаем то, что сделал в своё время Клемансо, – мы свергнем бездарное правительство; но с той разницей, что Клемансо удовлетворился взятием власти, а мы, кроме того, расстреляем эту тупую банду ничтожных бюрократов, предавших революцию. Да, мы это сделаем. Вы тоже хотели бы расстрелять нас, но вы не смеете. А мы посмеем, так как это будет совершенно необходимым условием победы». Конечно, в этом выступлении много и наивности, и непонимания Сталина, но как не снять шляпу перед этим выступлением?
Благодаря темпераменту Троцкого, его мужеству и его решительности, он был несомненно человеком острых критических моментов, когда он брал на себя ответственность и шёл до конца. Именно поэтому он сыграл такую роль во время Октябрьской революции, когда он был незаменимым выполнителем ленинского плана захвата власти; Сталины куда-то попрятались, Каменевы и Зиновьевы перед риском отступили и выступили против, а Троцкий шёл до конца и смело возглавил акцию (кстати, Ильич большой храбрости не показал и немедленно уступил доводам окружающих, что ему не следует рисковать своей драгоценной жизнью, и поспешил спрятаться; а Троцкий этим доводам не уступал; так же и до этого, после неудачного июньского восстания Ленин сейчас же скрылся, а Троцкий не бежал, а пошёл в тюрьму Керенского.) Но здесь надо указать и на один важный недостаток Троцкого. Он был слишком человеком позы. Убеждённый, что он вошёл в Историю, он всё время для этой Истории (с большой буквы) позировал. Это было не всегда удачно. Иногда это была большая поза, оправданная ролью, которую играл Троцкий и его социальная революция в мировых событиях; к примеру, когда советская власть во время гражданской войны висела на волоске – «Мы уйдём, но так хлопнем дверью, что весь мир содрогнётся» – это тоже для позы и для истории; иногда это было менее оправдано; ещё было терпимо, когда Троцкий принимал парады своей Красной Армии, стоя на броневике; но бывало и так, что поза была не к месту и была смешна. Троцкий не всегда это замечал – вспомните, например, случай с дверью на Пленуме ЦК, о котором я рассказал выше.
Стратегией гражданской войны руководил, конечно, больше Ленин, чем Троцкий. Но в организации Красной Армии Троцкий сыграл несомненно очень большую роль. Здесь надо отметить одну черту, характерную не для одного Троцкого. В процессе управления страной, отдельными сторонами в организации борьбы и хозяйства, способные люди быстро росли и учились. Красины, Сокольниковы и Сырцовы с каждым годом становились всё более государственными людьми. В государственной школе даже и менее способные росли и учились. Например, небезызвестный Михалваныч Калинин, которого Ленин ввёл в Политбюро отчасти большинства ради, отчасти для того, чтобы постоянно иметь под рукой человека, знающего деревню и психологию крестьян – в этом смысле оказывал несомненные услуги. Но когда он пробовал принимать участие в прениях, требовавших некоторых знаний и культуры, он первое время нёс такую чепуху, что члены Политбюро невольно улыбались. И что же? Через два-три года Михалваныч значительно поумнел, во многом разобрался и, не будучи лишён от природы здравого смысла, часто выступал очень толково и перестал быть комиком труппы.
