- Ваше императорское величество, ви ещё совсем молодой человек и не придаёте нужного значения бумагам, которые привилегиями или патентами на западе называются. По-вашему виступлению, я уже насчитал, таких документов, не менее ста, можно подать. Я уже старый, поживший человек, поверьте это не простые бумажки, их продавать можно и брать не плохие деньги.
Я поблагодарил профессора, выразил ему и его работам свое особое почтение и проводил до самой кареты, пожелав, счастливо здравствовать на благо Российской Науки.
Через несколько дней, когда смотрел блокнот, мне случайно попалась на глаза запись, что за рецепт оптического стекла с Николая II, было запрошено 560 тыс. золотых рублей. Я поскрёб потылицу.
Посоветовался с Сабуровым и попросил его подумать, как решить проблему патентов. Андрей Александрович, был прекрасным юристом и владел всеми тайнами канцелярских дел, включая департамент привилегий. Теперь у меня прибавилась ещё сотня секретных фамилий, начиная с Холодова и заканчивая Ивановым. На каждую фамилию теперь оформлялись патенты, которые при необходимости и продать можно.
Днём я был в "Мраморном дворце" и говорил с дядей по поводу задуманной реорганизации управления флотом.
- Николай Карлович прекрасный администратор и организатор флота, он очень много для него сделал.
Дядя сразу понял, что я хочу осуществить, очередную свою идею с флотом заручившись, его поддержкой и сказал:
- Николай, дорогой ты мой, давай без вступлений, по-родственному.
Тогда я рассказал, в чём суть. Сухопутный адмирал Краббе и дальше остается на посту министра и продолжает заниматься хозяйственными делами флота. На воде же, флотом командует другой адмирал. Который и осуществляет те задачи, для которых Военно Морской Флот предназначен. Константин Николаевич, всё мгновенно понял. Он и сам о такой рекогносцировке подумывал. Потом хитро на меня посмотрел и сказал:
- Так вот зачем тебе наш военно-морской атташе понадобился. Но кандидатура хороша, беспокойная душа, но моряк от бога. Давай так и сделаем. С Краббе, я сам поговорю, уверен он только ЗА будет!
Дальнейшее было делом техники.
Сейчас передо мной сидел Григорий Иванович Бутаков, потомственный моряк, отец которого ещё с Ф.Ф.Ушаковым наводил порядок на Русском и Средиземном морях. Открытый прямой взгляд, шикарные несколько старомодные бакенбарды, этакая поджарость и чуть заметно покачивающаяся походка.
Я изложил нашу грустную историю, в которой оказалась Россия и её флот после Крымского конфуза. Говорить много, было незачём, мы оба всё хорошо знали. Моя идея, временно использовать военных моряков на гражданских судах с целью изучения зарубежных портов и фарватеров, была встречена без особого энтузиазма, но с пониманием. Командирование Невельского на Дальний Восток по делам флота, внесло оживление. Строительство научного морского полигона на Ладоге Григория Ивановича обрадовало, он обещал с ним внимательно ознакомиться и с его будущими задачами тоже. Я также заикнулся о важности Северного-Морского пути на Дальний Восток, который постараться проложить, сразу после строительства "большого" ледокола. В ближайшие дни Бутаков решил побывать на флотах и все там досконально осмотреть и представить доклад о первоочередных задачах. Я настоятельно рекомендовал ему встретиться в Николаеве с Константиновым и посмотреть на его ракеты. Договорились, что в конце Августа встретимся в Нижнем. Там разговор и продолжим.
На Ладогу давайте поедем завтра, посмотрим, что на полигоне построить успели.
Да я ещё Сашку (потенциальный император Александр III) на днях поздравлял. Он теперь Министр народного здравоохранения. Его кандидатуру поддержали все "мои" медики единогласно. Маман посмотрела на меня, потом на Александра, поздравила последнего, но вслух ничего не сказала.
По отработанной технологии удалось раскачать купцов и создать ещё с десяток новых акционерных обществ. Наиболее крупные из них "Тульский свет", "Оренбургский пуховый платок", "Русская матрёшка" "Русские запоры" и.т.п.
Начало свою работу Главное статистическое управления России, Николай Христиановича Бунге, бурно осваивал просторы статистики и в министерстве Рейтерна вносил весьма не свойственное финансовым учреждениям оживление. Доставал также и меня, естественно через Сабурова, но то были деловые и дельные предложения, которые ведомство Сабурова, после проведенной чистки, быстро реализовало в виде Именных указаний.
Наработка противооспенных вакцин шла успешно. Газетчики Игнатьева, почти регулярно печатали душещипательные статьи по поводу Оспы и как с ней бороться. Кронштадская лаборатория тоже развивалась. Думаю там всё получиться.
Был небольшой сбой с Изюмским заводом "Оптического стекла", но после вправки мозгов в Харькове, всё быстро закрутилось. На фарфоровом заводе, что-то сварили. Фёдор Фомич Петрушевский, с помощью, купленных в Британии шлифовальных станков и приборов, планировал проверить и оценить результаты.
Я ещё раз встречался с механиками и машиностроителями, результатом нашей встречи стал старт предприятия по выпуску подшипников. Для его финансирования пришлось "потрусить" Рейтерна и он выделил из резерва два миллиона рублей. Предприятие решили ставить в Сестрорецке, вблизи металлургического производства.
Была ещё важная встреча с Рейтерном и Игнатьевым, по поводу моих размышлений в поезде о роли коммерческих и зарубежных банков в разведывательной работе против России. Решили медленно, спокойно, но надёжно перекрыть им кислород. Для этого создать (ВЭБ) Внешний Экономический банк России. Он будет подконтролен Государственному банку. Все внутри российские банки в случае необходимости расчётов с иностранными банками, переводят необходимую сумму в ВЭБ, а уже он осуществляет платёж в соответствующий зарубежный банк. Игнатьеву с Рейтерном решить вопрос создания ВЭБ в течении трёх месяцев, каждому в соответствии со своей спецификой.
На Ладожский морской полигон приехали в середине дня. Стройка, она и есть стройка. Правда, военные моряки и здесь оказались на высоте. Кучугуров мусора не наблюдалось. Бессмысленного шатания и безделья замечено не было. Учитывая, что о нашем визите никто не знал, это внушало надежду. Александровского нашли в будущих механических мастерских, где он спорил с архитектором по поводу грузоподъёмности мостового крана. Мы с Бутаковым, с положенным интервалом подошли скрытно. Я вообще был в казацкой форме, ещё несколько моих казаков вокруг меня, полностью растворяли фигуру ЕИВ в глазах окружающих.
Спор архитектора с Александровским я привожу только для того, чтобы подчеркнуть прозорливость последнего.
- Иван Фёдорович, по вашему проекту сейчас самая тяжёлая конструкция весит 300 пудов, я хочу установить кран на 500 пудов, а вы настаиваете на установке крана на 3300 пудов. Я понимаю, что опоры позволяют его установить, но скажите, зачем такой запас?
Дальше мы услыхали баритон Александровского.
- На будущее, на будущее смотреть надо. Это сейчас нам кажется, что 300 или 500 пудов это верх потребностей. Через три или пять лет, дай Бог, что бы и того, что я тут требую, хватило.
Больше скрывать наше присутствие было неразумно, да и адмиральские погоны вкупе с огромными шикарными бакенбардами подошедшего Бутакова, полностью нас демаскировали.
Мы обошли весь строящийся полигон. Потом собрались в новом, пахнущем свежим деревом строении эллинга, который Александровский избрал своей резиденцией. Собственно, это было не совещание, это была беседа двух флотских специалистов. В беседе этой один моряк, знакомил другого с новым типом невиданного судна. Второй, мгновенно понявший, какие возможности этот корабль открывает для флота, уже планировал, какие баталии даст возможность осуществлять "потаённое" судно, с древнеславянским именем "Лада".
По поводу торпед, Бутаков сначала выразил удивление, как на Российском тайном полигоне оказалось Британское изделие, а когда узнал, что это не торпеда Уайтхеда, а макетный образец НАШЕЙ Русской торпеды, выразил свое удовлетворение и очень обрадовался.
Я поинтересовался, получали ли моё письмо с дополнением к проекту по поводу строительства минной мастерской и станции Иван Фёдорович, подтвердил, что оная уже в постройке и к середине 1865 года готова будет. Григория Ивановича очень заинтересовало минное оружие, в котором он был признанный специалист. Его минные катера ещё в Крымскую кампанию употребляли шестовые мины. Я пояснил, что в силу большого преимущества Британского флота, планирую перекрыть доступы к нашим берегам с помощью якорных мин. Они хорошо себя показали восемь лет назад и если их модернизировать покажут себя и в будущем. Планировалось к изготовлению три типа якорных мин. На 50 пудов, на 30 пудов и на 20 пудов. Последняя для минирования речных фарватеров. Бутаков поинтересовался, не мал ли заряд в 20 пудов. Я пояснил, что в качестве ВВ будет не порох, а новое пока ещё секретное ВВ, которое называется ТНТ. Сейчас его уже изготовили в лаборатории, но скоро оно будет изготовляться в промышленных масштабах.
