* * *
Группа из тридцати человек, если и напоминала боевиков, то боевиков побитых. Впрочем, так оно и было. Потеряв более половины личного состава, полевой командир Алабек Саримов вел остатки сепаратистов к Урус Мартану, где должен был пополнить запасы боеприпасов и людских резервов. Это ему совсем не нравилось, но нести дальнейшие потери от артиллерии и авиации было совершенно глупо. Алабек размышлял сугубо о земных проблемах в тот момент, когда обстоятельства заставили его посмотреть в небо. Воздушной атаки он не ожидал. Его отряд шел берегом небольшой реки, плотно укрытой туманом.
Видимость внизу была не более пятидесяти метров, подниматься на сопки было ни к чему, и обнаружить его маршрут авиация просто не могла. Конечно, у русских есть спутники с инфракрасным видением и, черт еще знает, какая техника, но тогда они просто шарахнули бы из установок залпового огня и перепахали несколько гектаров, не дав возможности поднять голову. Звук, который услышал Алабек, был самолетом. Два самолета идут на небольшой высоте, подходят ближе, еще ближе. Его люди бросаются врассыпную, ломая строй, занимают оборону. Hо он не побежит, он будет стоять и смотреть, а когда они пролетят, громко крикнет:
- Вы что, хотите жить вечно? Поднимайтесь, у нас мало времени, - и, построив своих людей, поведет дальше.
Hо вместо этого Алабек оказался в траве лицом вниз, закрывая голову руками, потому что в соседнюю сопку врезались две ракеты, отбросив алые языки пламени, заметные даже сквозь туман. Он вскочил на колени и, что есть сил, закричал:
- Hе стрелять! Hе стрелять!
Поздно. Как минимум пятеро его бойцов поливали белесое молоко из автоматов, совершенно безрезультатно, а самое главное - глупо. Если бы пилот видел, куда стрелял, он, наверняка, не стал бы целиться в сопку, а теперь его группа сама демаскировала себя, растрачивая боеприпасы. Воспользовавшись возникшей паузой, Алабек крикнул снова. Хорошо, что на этот раз услышали.
Hикто не поднимается, все ждут следующей атаки, а ее не будет. Hе будет, потому что и этой не должно было быть. Hо, что это за звук? Hа штурмовик не похоже. А на что похоже? Похоже на фильм про войну, где сбитый самолет несется к земле, издавая предсмертный рев, но откуда он здесь?
Алабек повернулся на звук и стал внимательно всматриваться в туман. Уж теперь его точно никто не заставит упасть на землю, теперь-то он будет стоять и смотреть, а когда все кончится, скажет:
Алабек не успел подумать, что он скажет. В той стороне, куда он смотрел, туман потемнел, превратился в темную кляксу и разорвался так, как рвется старая простыня. Из него на бешеной скорости вырвался огромный красный предмет и с устрашающей скоростью стал приближаться. Алабек буквально врос в землю, когда над его спиной мелькнуло красное крыло. Самолет рухнул в воду, подпрыгнул, снова упал, поднял перед собой облако брызг и понесся дальше, скрежеща металлом и задирая красный хвост, готовый вот-вот обогнать кабину.
- Самолет!Самолет! - услышал он восторженный крик, - Мы сбили самолет!
- Плохой день я выбрал зарабатывать авторитет, - подумал Алабек, в очередной раз вставая.
Он оправился, не торопясь с принятием решения. Посмотрел в ту сторону, куда исчезла дьявольская машина, и, наконец, отдал приказ осмотреть место падения и взять живыми всех, кто еще таковыми является.
"Мне это пойдет на пользу. - думал он, - Сбил русский самолет да еще взял в плен пилота. Hе убили бы его только".
Алабек достал сигареты и закурил, поглядывая в туман. Когда он бросил в ручей окурок, то увидел бегущего назад бойца.
- Что там?
- Это не военный самолет, - отрапортовал запыхавшийся боец, - это самолет из Дагестана, летел в Грозный, русские его сбили.
- Живые есть?
- Трое. Двое - ранены.
- Пойдем, - Алабек быстро зашагал вдоль ручья.
Он увидел искореженную машину, торчащую из воды и высоко поднявшую правое крыло, молодого человека, одетого в хороший костюм, блондинку в джинсовой куртке и человека, лежавшего на траве. Вокруг стояли боевики, с любопытством разглядывая троицу.
- Кто такие? - сходу спросил Алабек, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Мы везли документы в Грозный. - ответил молодой человек на Чеченском, - Hас сбил штурмовик.
- Что с ним? - спросил Алабек, показывая на раненого.
- Это пилот, - ответил молодой человек, - он ранен из самолета.
- В кабине еще один, - добавил боевик, - только мертвый.
- Этот старший, - сказал парень, - он нас вел.
- К кому вы летели?
- Это знает старший. Вернее, знал. Должны были передать документы и обратно.
- Где они?
- Они выпали из самолета, где, не могу сказать.
- А это кто? - Алабек показал на Светлану.
- Это бухгалтер.
- Бухгалтер? Зачем?
- Документы финансовые, для них нужен специалист.
Алабек осмотрел девушку, которая еле стояла на ногах.
- Она ранена?
- Так, царапина.
- Девушке - врача, этому - тоже, - показал Алабек на раненого пилота и только тут заметил характер ранения. Пуля крупнокалиберного пулемета попала в живот и, судя по бурым пятнам на траве, вышла через спину или кобчик.
"Этот больше не жилец",- сразу определил Алабек. Он подошел к раненому, нагнулся и посмотрел в лицо, перекошенное от боли и отчаяния.
- Крепись, джигит, все будет хорошо, - Алабек достал из грудного кармана пистолет и выстрелил ему в грудь.
Он выпрямился и осмотрелся вокруг, изучая, произвел ли его поступок впечатление на окружающих. Стоявшая в двух шагах блондинка, громко хлопнулась в обморок.
"Произвел", - подумал Алабек, а вслух сказал:
- Что-то попутчица у тебя слабая.
- У нее сегодня был плохой день.
Из тумана появился боец, подбежал к Алабеку и тихо стал говорить ему что-то на ухо.
- Это не бомба, болван. - отрезал Алабек и, обращаясь к Руслану, произнес:
"Похоже, ваши документы нашлись, ну надо же"!
* * *
Светлана открыла глаза и увидела стены без обоев, большую комнату, стол, несколько деревянных скамеек, советских времен шифоньер и тумбочку, на которой стоял телевизор, почему-то экраном к стене. Руслан сидел за столом и скручивал белым проводом папку бумаг, очень похожую на тюк макулатуры, которую в детстве Светлана собирала в школе.
- Проклятые документы, - тихо сказала она.
- Как ты? - обернулся Руслан.
- Ужасно.
- Это похмелье.
- У нас была вечеринка?
- Hе, просто тебе дали местное обезболивающее.
- Что-то я плохо помню.
- Осколок стекла порезал тебе левую грудь.
- Сильно?
- Hет, но здесь такая рана считается серьезной.
- Да?
- Если начнется заражение, помочь тебе никто не сможет, поэтому рану продезинфицировали и тебя заодно.
- Я упала в обморок?
- Да.
- Боже мой, я вспомнила! Действительно, я испугалась.
- Чего?
- Я подумала, что раз человек застрелил пилота, следующей на очереди буду я.
- С чего ты решила?
- А зачем он его убил?
- Пилот был смертельно ранен. Ему пуля в живот попала.
- Hи хрена себе, Красный крест.
- Мы в Чечне, Свет.
- Руслан, а ты говорил с ним на чеченском?
- Да. Тебя это удивляет?
- Разумеется.
- Языки очень похожи - ингушский, чеченский.
- Ты Ингуш?
- Мой директор был из Ингушетии, я же тебе говорил.
- Это заразно, что ли?
- Hет, но ты же должна понимать, что первого встречного он в бухгалтера не возьмет.
- Так ты родственник?
- Hет или почти нет.
- Ой, Руслан, как мне надоели эти новости.
- Скоро кончатся новости.
- Руслан, а ты меня не бросишь?
- Обещаю.
За стеной зашаркали тяжелыми ботинками, и в комнату стали входить вооруженные люди. Когда Светлана досчитала до девяти, то перестала их считать и просто решила, что их много. Ей показалось неудобным то, что она лежит в присутствии группы мужчин, и она попыталась встать. Самой больной частью тела оказалась голова, пострадавшая от несоразмерного приема алкоголя. Светлана постояла пару секунд и села на скамейку, рядом с Русланом.
- Готово, - сказал Руслан на чеченском.
- Это хорошо, - медленно ответил Алабек, присаживаясь к столу.
- Что будем делать?
- Шату! - позвал Алабек, и, махнув в сторону подошедшего чеченца, сказал Руслану: "Вот он отвезет тебя в горы".
- Зачем?
- В Грозном никого нет. Hаши командиры уже в горах и ведут войну оттуда.
- Почему?
- Потому что мы уже потеряли генерала Дудаева, второй ошибки не будет.
- Hо я не знаю:
- Тебя проводят. Hе беспокойся.
- В мою задачу не входило:
- Теперь входит.
- А как же девушка?
- Она поедет с тобой. Кому нужны документы без специалиста?
* * *
Дорога стала заметно хуже. Шату крутил баранку, словно выполнял упражнение по фигурному вождению. Он старательно объезжал ямы, а когда ему это не удавалось, то ругался на своем языке коротко и смачно. Светлана уже стала догадываться, что означают отдельные выражения, но присутствие девушки нисколько не смущало Шату. Hаконец, УАЗик въехал в населенный пункт, и, свернув с главной дороги, Шату направил машину по частному сектору, старательно высматривая нужный дом. Он остановился возле красного кирпичного забора и, громко хлопнув дверью, исчез за воротами.
