— Суда на Белиз тут никогда не останавливаются. Что поделать, придется вам ехать обратно на Косумель.
Это меня совсем не устраивало. Однако в то утро я был слишком утомлен, чтобы обдумывать свой следующий шаг. С разрешения дона Хорхе я повесил гамак в одном из его складов и сразу уснул.
Проснулся я к полудню. За стенами темного помещения, где я спал, вовсю палило солнце. Выбираясь из гамака, я с ужасом увидел, что ноги у меня невероятно распухли, стали огромные, как корабли. С трудом удалось мне доковылять до каменного дома, где жил дон Хорхе с семьей. Увидав мои ноги, сеньора Гонсалес принесла какую-то мазь. Опухоль от нее скоро опала, ноги приняли нормальные размеры, однако они были все в ссадинах и порезах, а в тех местах, где проходили толстые ремни сандалий, сильно растерты.
После скромного завтрака, который показался мне просто роскошным пиром в сравнении с моим недавним меню из черепашьих яиц, я принялся вместе с доном Хорхе обсуждать создавшееся положение. Как я уже узнал, рассчитывать на пароход раньше месяца не приходилось, а маленький аэродром около Танкаха сейчас не действовал из-за приближающегося сезона дождей. Дон Хорхе предложил связаться по радио с Меридой, чтобы оттуда обо мне дали, знать на Косумель. С острова могут выслать судно, хотя это будет стоить недешево. Однако дон Хорхе предупредил, что затея эта не совсем надежна, так как с началом сезона дождей ни одно судно не рискнет пройти через проход в рифах. Иногда проход бывает недоступен по нескольку месяцев подряд. В общем обнадежил меня, нечего сказать!
Но что еще можно было придумать? Придется запастись терпением и ждать, если только дон Хорхе согласится оказывать мне гостеприимство целый месяц, а может, и больше. Но ведь, если даже с Косумеля за мной пришлют суденышко, мне все равно потом как-то надо добираться до Белиза. Или же сразу признать свое поражение и вернуться в Мериду.
Вечером, лежа в гамаке, я перебирал в уме события недавних дней и прикидывал примерный план на будущее. Мне не хотелось признавать себя побежденным, я должен попасть в Белиз во что бы то ни стало. Да, дело решенное! Я отправлюсь туда пешком.
На следующее утро, когда я сообщил о своем решении дону Хорхе, он ответил, что я просто сошел с ума.
— Можешь ты понять, — сказал он, — что до Белиза больше двухсот миль? Ни одной тропинки, ни одного населенного пункта.
— А Вигия-Чико? — спросил я, показывая на своей карте маленький порт в глубине залива Асенсьон.
Дон Хорхе ответил, что Вигия-Чико вместе с несколькими кокалями, расположенными к югу от Танкаха, начисто сметены ураганом Жанет. Да и раньше это была всего лишь маленькая, заброшенная в глуши станция узкоколейки с тремя хижинами. Железная дорога, по которой мулы возили вагонетки, тоже исчезла уже много лет назад. Теперь я видел, что моя карта не только не была точной, но и устарела на полсотни лет. Такие пункты, как Пуэрто-Мадеро, на самом деле никогда не существовали, а город Чан-Санта-Крус был разрушен индейцами еще в 1915 году.
И тут дон Хорхе рассказал мне кое-что об этих наводящих дикий страх индиос сублевадос и об их удивительной истории.
В 1847 году на полуострове Юкатан разразилась война, известная под названием «война рас». Это было восстание майя против мексиканцев. С кличем «Смерть белым!» индейцы поднялись против своих угнетателей не в силах больше терпеть несправедливость.
Восстание началось в районе, который теперь называется Кинтана-Роо, и быстро распространилось на весь полуостров. В те времена в Кинтана-Роо было сравнительно густое население. На пустынной теперь территории встречалось тогда много маленьких поселений и больших асьенд.
Индейцы шли на север, число их все возрастало, и по пути они убивали всех мексиканцев. На границе штата Юкатан и территории Кинтана-Роо индейцы взяли город Пето. Эта победа укрепила их силы, «поход мести» продолжался. Повсюду индейцы покидали асьенды и присоединялись к восставшим. Вскоре они атаковали Вальядолид, в те времена один из важнейших городов Юкатанского полуострова. После короткой, но кровавой осады город был взят, и жители его истреблены. Затем индиос сублевадос направились к Мериде, по пути одерживая над мексиканцами одну победу за другой. Казалось, ничто не может остановить их, и они в кровопролитных битвах выметут из Юкатана всех мексиканских захватчиков. Потомки древних майя собирались отвоевать свою землю. Юкатан должен был стать первой территорией в Америке, возвращенной своим законным владельцам. Индейцы осадили Мериду. Положение мексиканцев было безнадежным. И тут, когда все уже казалось потерянным, произошла странная вещь. Жители вот-вот готового сдаться города вдруг увидели, что индейцы уходят. Победа уже была у них в руках, но они отступили.
Внезапный уход майя не был ниспосланным богом чудом во спасение жестоких мексиканцев. Это был неодолимый зов земли, который почувствовали индейцы с наступлением посевной поры. Как и во времена древних майя, отряд индейцев распался, все разбрелись в разные стороны. Каждый из них знал, что «войне свое время, а битве за хлеб — свое». Индиос сублевадос все еще чтили эту традицию, помнили о ней даже в самый канун победы над своими захватчиками. Кроме того, майя всегда строго соблюдали законы ведения войны, а мексиканцы их отвергали. Вот почему в самом начале испанцам удалось захватить майя (однако это завоевание длилось почти двести лет, последние майя капитулировали лишь в 1696 году, в Гватемале, где они боролись с испанцами с 1519 года). И вот опять индейский обычай принес спасение мексиканцам на Юкатане, так как после быстрого и неожиданного ухода отрядов восставших индейцев мексиканцы постепенно вновь обрели власть над той территорией, которую теперь занимает штат Юкатан.
Но «мятежные индейцы» все еще господствуют в Кинтана-Роо, они нисколько не поступились своей независимостью. Через три года после их неожиданного отступления появились первые индейские «говорящие кресты». На поляне в джунглях на стволе махагониевого дерева был вырезан крест, который чудесным образом стал говорить. Он убеждал индейцев снова взять в руки оружие.
«Говорящий крест» долгое время оказывал на индейцев необыкновенное влияние. Место, где он появился, называлось Чан, позднее там выросло поселение — город Чан-Санта-Крус, который еще совсем недавно был столицей «мятежных индейцев».
До появления Кортеса у древних майя существовало довольно много «говорящих идолов», они подобно оракулам из Дельф наставляли всех, кто к ним приходил за советом. Вот почему «говорящий крест» Чана имел такой успех и почему индейцы (их называли индейцами Чан-Санта-Круса) с такой готовностью отвечали на призывы к войне.
