прав, – наконец сообщил голос Джо. – Давай посмотрим, получится ли сдвинуть ее с места.
Пока сержанты передавали друг другу камеры и фонари, на экране мелькала лишь мешанина из рук, ног, стен, потолка, света и тьмы. Когда картинка наконец стабилизировалась, все увидели пару рук в усиленном скафандре, пытавшихся раздвинуть края проема.
Немного погодя:
– Без толку. Застряло намертво.
– Может, домкратом?
– Ну да, может, и получится. Передашь?
Далее последовал длинный диалог, по ходу которого им удалось установить и раздвинуть домкрат. Тот выскользнул. Приглушенные ругательства. Новая попытка. И вот:
– Движется! Давай, детка… Давай-ка прибавим света – мне кажется, дальше пойдет легче. Попробуем опереться на нее ногой…
Серая плита со скрежетом исчезла с мониторов. Теперь на ее месте зияла черная, бездонная пропасть.
– Дверь открыта примерно на две трети, – добавил запыхавшийся голос. – Ее заклинило, так что дальше она не сдвинется. Пока что мы здесь по-быстрому осмотримся, а потом придется возвращаться назад за еще одной лестницей. Может кто-нибудь заранее подготовить ее у двери, которая ведет в этот коридор?
Камера приблизилась к черному как смоль прямоугольнику. Спустя несколько секунд картинка дополнилась светящимся кругом от лампы, выхватившим из темноты часть дальней стены. Затем пятно света пришло в движение, и камера стала перемещаться вслед за ним. На экране друг за другом стали появляться углы кабинок… ножки мебели… секции переборки… нечто вроде блоков электронного оборудования.
– Внизу раскидан какой-то мусор… Подвинь-ка фонарь…
Груда разноцветных цилиндров, каждый размером с банку для варенья… какой-то клубок из плетеного ремня… небольшая серая коробка с кнопками на одной из граней…
– А это что? Джерри, посвети-ка еще раз… Нет, чуть левее.
Что-то белое. Белая полоса.
– Охренеть! Ты только посмотри на это! Джерри, глянь сюда!
Череп, скалившийся на них посреди островка жутковатого белого света, испугал даже наблюдателей в туннеле. Но больше всего их шокировал размер скелета; ни один человек не смог бы похвастаться грудной клеткой, сопоставимой с этими костяными обручами. И даже самые неопытные из наблюдавших прекрасно понимали: кем бы ни были обитатели этого корабля, они явно не походили на людей.
Считанные камерами импульсы данных поступили к препроцессорам в аппаратном зале нижнего уровня, откуда по кабелям добрались до поверхности Ганимеда. Пройдя процедуру кодирования на компьютерах Операционного управления базы, сигнал при помощи микроволновых повторителей преодолел больше тысячи километров на пути к базе Ганимед-Центр и, полностью восстановив свою мощность, был перенаправлен на орбитальное командное судно. Там информация была передана в процессорный комплекс, предназначенный для приема-передачи и приоритезации сообщений, преобразована в лазерные модуляции высокой мощности и вплетена в основной канал к Земле. Больше часа данные путешествовали по Солнечной системе, преодолевая по 300 тысяч километров в секунду, пока датчики ретрансляционных маяков дальнего действия, находившиеся на орбите в нескольких миллионах километров от Марса, не засекли их посреди космической пустоты, выловив микроскопическую долю первоначальной мощности. Дальнейшая ретрансляция привела сигнал сначала на станцию дальней космической связи, занимавшую троянскую точку Лагранжа в системе Земля-Луна, а затем – на геостационарный спутник связи, парящий в небе над центральной частью США. Со спутника данные были переданы наземной станции неподалеку от Сан-Антонио. Последний отрезок пути пришелся на наземную линию связи, доставившую информацию в Центр управления полетами КСООН в Галвестоне, где ее с жадностью впитали компьютеры штаб-квартиры Операционного командования.
Чтобы достичь гигантской планеты, флагманскому кораблю «Юпитер-4» потребовалось одиннадцать месяцев. Зато данным, собранным этой миссией, хватило и четырех часов, чтобы надежно разместиться в банках данных Космических сил ООН.
Глава 14
Открытие гигантского космического корабля, застывшего под ледовым щитом Ганимеда, стало сенсацией, хотя и было отчасти ожидаемым. Научный мир уже более или менее смирился с тем фактом, что на Минерве некогда существовала процветающая, технологически развитая цивилизация; более того, если принять доводы ортодоксальных эволюционистов, то как минимум две планеты – Минерва и Земля – примерно в одно и то же время хотя бы отчасти служили домом для высокотехнологичных рас. В результате человечество уже было в каком-то смысле готово к тому, что непрестанное рыскание людей по Солнечной системе рано или поздно должно вскрыть новые свидетельства о ее ранних обитателях. Поводом для удивления стало очевидное анатомическое различие между ганимейцами – как вскоре окрестили существ на борту корабля – и общим строением тела лунарианцев и людей.
По-прежнему неразрешенный вопрос о том, были ли лунарианцы людьми, дополнился новой загадкой: откуда взялись ганимейцы и имели ли они отношение к одной из человекоподобных рас? Озадаченный ученый из КСООН резюмировал эту ситуацию, заявив, что КСООН самое время основать подразделение по вопросам внеземных цивилизаций, чтобы уже, наконец-то, навести порядок в этой чертовой неразберихе!
В свете новых фактов сторонники Данчеккера поспешили объявить о полной реабилитации эволюционной теории вкупе с доводами, которые они пытались продвигать все это время. Очевидно, что разумная жизнь возникла на обеих планетах примерно в одно и то же время; ганимейцы были родом с Минервы, а лунарианцы – с Земли. Различия между расами были связаны с тем, что они принадлежали к двум разным эволюционным линиям. Лунарианские первопроходцы вступили в контакт с ганимейцами и обосновались на Минерве – этим объяснялся тот факт, что на Минерве родился и сам Чарли. В какой-то момент отношения между двумя цивилизациями обострились до состояния крайней враждебности, что в итоге привело к их взаимному истреблению и полному уничтожению самой планеты. Эти рассуждения казались логичными, убедительными и вполне правдоподобными. На их фоне единственное возражение о том, что на Земле так и не были найдены следы лунарианской цивилизации, начинало выглядеть все более одиноким и слабело буквально день ото дня. Дезертиры массово покидали лагерь «отрицателей земного происхождения», присоединяясь к растущим легионам Данчеккера. Престиж и репутация ученого достигли таких высот, что казалось естественным поручить предварительное изучение данных с Юпитера именно его отделу.
Хант и сам, невзирая на свой первоначальный скептицизм, считал эти доводы вполне убедительными. Вместе со многими членами группы «Л» он потратил немало времени, чтобы обыскать все доступные архивы и записи из области археологии, палеонтологии и смежных дисциплин на предмет любых данных, которые могли указывать, что на Земле когда-то существовала технологически развитая цивилизация. Они даже углубились в древнюю мифологию и прошерстили самые разные псевдонаучные труды в попытке извлечь из них хоть сколько-нибудь существенную информацию, свидетельствующую о прошлой деятельности сверхсуществ. Но факты упрямо твердили нет.
Тем временем начались подвижки на фронте, который уже много месяцев почти не приносил новостей. Лингвисты столкнулись с проблемой: скромной информации, содержавшейся в найденных
