Не ожидая нынче ночью клятв в любви «навсегда», она могла восхититься Адамом — таким, каким он был: увлекающимся, сексуально привлекательным мужчиной. Впрочем, слова «сексуальная привлекательность» лишь приблизительно описывали качество, которое проявлялось, как что-то первобытное, чувственное и могучее.
В лунном свете черты его лица были строгими и очень мужественными.
Она представила, как он мог выглядеть на своем катере, когда ветер трепал его волосы. Эта картина напомнила ей Адама мальчишкой, каким он был в школе: он гонял на мотоцикле вдоль берега, необузданный и свободный…
Он обернулся и взглянул на нее, его губы казались соблазнительными как никогда.
— Куда ты смотришь?
Он и сам знал, куда. Это был ход конем, о чем ясно говорил блеск в его глазах. Этим единственным вопросом он подталкивал ее изменить их отношения. Пофлиртуй со мной. Тебе нравится то, что ты видишь? Ну, скажи же мне…
Аннабелл почувствовала сухость во рту. Мужество то появлялось, то отступало…
— Я… Я просто… — Трусиха. Воспользуйся моментом.
Она остановилась. Он тоже остановился и повернулся к ней лицом, ожидая, что она скажет.
— Я… — она встретилась с ним взглядом, — я просто смотрю на тебя.
— И почему же? — спросил он шепотом.
— Я думаю… ты очень красивый, — прошептала она в ответ.
В лунном свете она увидела, как засияли его глаза. Улыбка исчезла, и ее сменило выражение такого откровенного желания, что Аннабелл понадобилась вся ее воля, чтобы не вскрикнуть.
Он потянулся к ней, положил ей руку на затылок.
— Ты прекрасна, — прошептал он, возвращая комплимент. — Но я не понимал до этой самой минуты, как давно мне хотелось сделать вот это…
Скользнув другой рукой под пиджак, он притянул… прижал ее к себе. Пиджак упал на песок. Аннабелл забеспокоилась и хотела поднять его, но Адам не отпускал ее.
— Шш, оставь это, — прошептал он и накрыл губами ее губы.
Аннабелл уронила на песок туфли, которые держала в руке, Адам свои уже давно бросил. Теперь, свободными руками, они могли касаться друг друга — плеч, спины, шеи… Рядом дышал, вздымая волны, океан. Песок был влажным и холодным, и ледяной прилив ожег им ноги. Но Адам и Аннабелл уже ничего не замечали.
Словно подростки, забывшие о времени и о том, где они находятся, Аннабелл и Адам жадно целовались. На несколько долгих минут, страсть заставила их позабыть о мокрых ногах и испачканной песком одежде.
Этот поцелуй был не таким нежным, как в прошлый раз, теперь рот Адама был более требовательным. Рука, лежавшая у нее на затылке, двинулась ниже, к ее талии, затем снова, словно невесомая, поднялась вверх и стала ласкать ее грудь.
Аннабелл напряглась. Она слишком долго ждала этого момента, пережила столько страха, прежде чем очутилась здесь и испытала… знакомые чувства. Шесть лет назад в объятиях Адама она была готова предаться любви. И вот снова то восхитительное ощущение, когда забываешь обо всем на свете… Будто в полной безопасности она падала с головокружительной высоты.
Она уже думала, а не было ли все это иллюзией — воспоминания о страсти и охватившем ее пожаре, — но вот это чувство вернулось, и она вновь ощутила у себя в животе волнующие языки пламени. И не хотела, чтобы это кончилось. Сила желания сжала ее горло и вызвала боль в груди. Мурашки пробежали у нее по рукам, а в венах бурлила раскаленная лава.
В этот миг она не размышляла ни о чем — ей было хорошо в объятьях Адама. Она столько лет жила, беспокоясь о том, что будет впереди. Теперь только Адам и ночь имели значение в ее жизни. Чувства ее, наконец, проснулись.
Пусть то, что я чувствую, продлится еще хоть немножко, молила она. И я не буду просить обещаний. Просто позволь мне жить.
Одной рукой лаская грудь Аннабелл, другой придерживая ее за спину, Адам поднял голову, ища ее взгляд в полумраке ночи. Улыбка у него на губах была одновременно удовлетворенная и голодная.
— Я спал на песке раза два, — сообщил он, и его желание превратило шепот в рычание, — но мне кажется, я предпочел бы кровать, когда буду любить тебя в первый раз.
У Аннабелл захватило дух. Предвкушение неиспытанного заставило сильнее забиться ее сердце.
Он коснулся пальцами ее губ, и она почувствовала, как в ответ на эту ласку по ее телу пробежал электрический ток.
— Пойдем в гостиницу, — предложил он.
Вернувшись в свой номер, из которого был слышен шум океана, они разделись в лунном свете, заливавшем комнату. Или, точнее, начали раздеваться. Когда на ней остались только трусики и бюстгальтер, Аннабелл почувствовала смущение. Она застыла в нерешительности. Адам с улыбкой приблизился к ней.
— Только не останавливайся, — мягко попросил он.
Аннабелл покачала головой. На нем еще оставались брюки. Момент был невероятно интимный, она и так чувствовала себя незащищенной… она не могла остаться обнаженной перед полуодетым мужчиной.
— Ты первый. — Произнеся эти слова, она покраснела с головы до пят.
Адам только усмехнулся. Одной рукой он расстегнул ремень на брюках.
Аннабелл не могла отвести от него глаз, а он, возможно, и не ожидал другого. Она застыла, словно очарованная.
Когда Адам избавился от брюк, она увидела, что физически он сложен совершенно. И он так возбуждал…
Когда он подошел к ней, мышцы ее живота напряглись.
— Теперь ты, — сказал он.
Ее бюстгальтер застегивался спереди. Вместо того, чтобы ждать, пока ее дрожащие пальцы сделают то, что надо, Адам ловко расстегнул застежку. Костяшками пальцев провел по ее ключицам, посылая искры к ее животу, затем очень осторожно снял с ее плеч тоненькие бретельки бюстгальтера. Шелковый лоскуток скользнул на пол, чего ни один из них не заметил.
Адам не отрывал от нее глаз. Шесть лет только усилили его предвкушение. Он говорил себе, что они не подходят друг другу, что решение не заниматься с ней любовью было зрелым, ответственным решением, когда ей было двадцать, и она была испугана и уязвима, а ему было двадцать два, и он был своевольным и беспокойным, словно лев в клетке.
Его разум попался на собственные уговоры, но его тело, по-видимому, никогда не соглашалось с этим.
Стоило ему увидеть ее, как его тело жадно потянулось к ее. Он должен был заставить себя действовать не спеша, медленно наслаждаться тем, что ему хотелось получить без малейшего промедления.
Груди Аннабелл набухли в его ладонях, и он… погиб.
Он заскользил руками по ее обнаженному телу, лаская ее тонкую талию. Он притянул Аннабелл к себе и склонился к ее груди. Нашел ее сосок и взял его в рот, делая все то, что ему так хотелось сделать в ту далекую ночь на качелях, когда они должны были быть настороже, чтобы их не застали его родители, которые могли неожиданно вернуться домой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
