Да что там Алика. Катрин в свое время предпочла Глебу Плотвица по той же причине. В ее понимании Лев – это мрачно, но основательно, Глеб же – забавно и несерьезно. Поэтому она осталась с одним и дала от ворот поворот второму.
И с Аликой, похоже, наклевывается та же история. Плотвиц отпадает, но, кроме него, в Москве хватает солидных, состоятельных мужчин. Алика же сейчас на виду. Спрос на нее растет...
Ладно, что будет, то будет. А пока у них с Аликой все хорошо и нет повода для грусти.
Банкет продолжался, но Глебу здесь было уже неинтересно. И Алика заскучала, поэтому не стала возражать, когда он потянул ее на выход.
Вечер. Над городом сгустились сумерки. Но на улице светло – за счет фонарей и неоновых вывесок. Ночная Москва – зрелище едва ли не феерическое. Глеб любил ездить по ночным улицам. Тем более ездить было на чем. И куда ехать, вопрос тоже не стоял.
Месяц назад он купил себе новенькую «Ладу» девяносто девятой модели. Комплект шумоизоляции, кожаные чехлы, СD-магнитола, титановые диски, все дела. В принципе не так уж и плохо даже для такой знаменитой красавицы, как Алика. Может, она так не считала, но тем не менее с удовольствием согласилась отправиться к нему домой.
Глеб мог жить на футбольной базе. Тем более что частенько он пропадал там и днями, и ночами. Но у него была Алика, поэтому он снимал однокомнатную квартиру в центре Равенска. Он сам сделал ремонт, купил стоящую мебель, словом, превратил дом в уютное гнездышко. Алике здесь нравилось. Особенно по ночам...
Но до дома они не доехали. Глебу вдруг захотелось в очередной раз порисоваться перед Аликой, доказать ей, что он не какой-то там пустой красавчик жиголо. По пути домой он свернул в ресторан-трактир «Престиж».
Вполне приличное заведение, комфорт, шустрые, угодливые официанты. Правда, цены престижные. Но Глеб денег не жалел. Ему хотелось произвести впечатление на Алику, и, похоже, это у него получилось. Сейчас в ее глазах он был не просто половым партнером.
– «Спутник» для меня всего лишь трамплин, – рассказывал Глеб.
Обычно, когда разговор заходил про его спортивные дела, Алика только делала вид, что слушает. В это время она думала черт знает о чем, но только не о футболе. Но сегодня она слушала его с неподдельным интересом.
– Если удачно отыграю сезон, меня пригласят в «Спартак». А знаешь, какие это деньги? О! Но «Спартак» – это еще что. Вот если за границу пригласят, это вообще. Миллионером можно стать. Про «Реал» или «Барселону» я не говорю, до этого мне не дорасти... Хотя... Знаешь, я чувствую в себе силы. Послезавтра мы с «Локомотивом» играем. Это очень мощная команда... Но мне кажется, что я смогу порвать «машинистов». Чувствую в себе силы...
– И я чувствую в себе силы, – улыбнулась Алика. – Знаю, что я стану настоящей звездой...
– Вот-вот! – подхватил Глеб. – Ты станешь большой звездой эстрады, а я стану большой звездой футбола...
– Две звезды, две светлых повести?.. – ослепительно улыбнулась она.
– Ну да! Ты и я – звездная пара. О нас будут писать газеты...
– Распускать грязные сплетни?
– Нет, нас будут ставить в пример. Глеб Орлов и Алика Игнатова – идеальная семья. Не курят, не пьют, на сторону не гуляют.
– А ты хочешь, чтобы у нас была семья? – подозрительно посмотрела на него Алика.
Все-таки прав был Глеб. Может, она и видит в нем состоявшегося мужчину. Но не верит в его благонадежность. И не зря... А может, и зря. Может, Глеб уже исправился. Может, он уже созрел для семьи. У него нет женщины, кроме Алики. Одно это уже о многом говорит.
– Ну да, хочу.
И все же вспыхнула в его голове предательская мысль, что не стоило бы поднимать эту тему. Но ведь слово не воробей...
– Ты в этом уверен? – Алика испытующе смотрела на него.
– Ну да... Кстати, есть предложение. Мы можем сейчас отправиться ко мне домой, и ты примешь у меня экзамен на половую зрелость.
– Все у тебя к одному сводится, – усмехнулась Алика.
– Ты меня не дослушала, – поморщился Глеб. – Потом я буду мыть посуду и стирать белье. На время, разумеется.
– Будешь. Если, конечно, сдашь экзамен на половую зрелость.
В глаза у Алики плясали похотливые огоньки. Как и Глеб, она уже мало думала о создании семьи. Сейчас ее волновал только вопрос безопасного секса без вероятности забеременеть.
– Думаешь, могу провалиться?
Алика собиралась сказать что-то в ответ, но им помешали. К столу подошел какой-то мен с явно выраженной уголовной внешностью. Такое впечатление, будто его только что выпустили из Бутырки, с тем чтобы он поужинал в этом ресторане и вернулся обратно на нары. Но жратвы ему было мало, ему нужна была еще и женщина.
– А я тебя знаю, – сально глядя на Алику, осклабился тип. – Тебя, это, по ящику крутили...
Любая звездочка хочет, чтобы ее узнавали на улице. Но вряд ли кому приятно, когда тебя узнают в кабаке такие вот противные типы. Алика с надеждой посмотрела на Глеба. Она хотела, чтобы он поскорее избавил ее от присутствия этого уголовника.
А тому до Глеба нет никакого дела. Он даже не замечает его. И не знает, что Глеб не привык быть пустым местом.
– Это Алика Игнатова, – миролюбиво сказал он. – И не крутят ее по ящику, а показывают по телевизору.
– Да какая разница – ящик, телевизор? – махнул рукой уголовник.
Он по-прежнему смотрел только на Алику. И обращался к ней.
– Слышь, а давай, это, потанцуем? – нахраписто спросил он.
– В следующий раз, ладно? – ответил за нее Глеб.
И знаком показал официанту, чтобы он его рассчитал. И заодно кивнул на незваного гостя. Было бы хорошо, если бы охранники-вышибалы усадили его на место.
– Э-э, я не понял? – возмутился тип.
Наконец-то он соизволил обратить внимание на Глеба.
Было видно, что мужик изрядно под газом. Глаза мутные, рот перекошен, на губах какая-то засохшая слизь. А еще от него гадко пахло перегаром и луком. Одет он был неплохо. Клубный пиджак, типа от Гуччи, белая рубаха, галстук. Но уголовное нутро вовсю лезло наружу. Этот человек вызывал отвращение.
– А чего тут понимать? – изобразил удивление Глеб. – Девушка не хочет танцевать.
– Это почему? – Уголовник в упор смотрел на него испепеляющим взглядом.
Только Глеб что-то не очень спешил превращаться в обуглившуюся головешку.
– Устала она, – пересиливая себя, ответил он.
Кулаки чесались невыносимо. Так хотелось врезать этому козлу по его козлиной роже. Но приходилось сдерживаться. Мордобитие не входило в его планы. Послезавтра игра. И нельзя ввязываться в скандальную историю. Иначе можно оказаться на скамейке штрафников в изоляторе временного содержания.
– Ноги? – спросил мужик.
– Что ноги? – не понял Глеб.
– Подкашиваются?
– Ага, подкашиваются.
– А может, раздвигаются? – похабно захохотал уголовник.
И похотливо уставился на Алику.
– И раздвигаются, – еле сдерживаясь, кивнул Глеб. – Но не для тебя!
– И не для тебя, понял!
Нахал снова уставился на него. Пальцы веером, сопли пузырями.
– Ша! Фраер лунявый! Ты че хлебало свое разеваешь? Сдерни отсюда, шваль!..
– Сдерну, – поднимаясь с места, сказал Глеб. – Но только вместе с тобой. Пошли, поговорим.
Он направился в туалет. Как и следовало ожидать, уголовник пошел за ним. Но не один. К нему присоединился его дружок – здоровенный детина, такая же уголовная рожа. Только живого веса пудов десять. Руки – как крылья ветряной мельницы, кулаки – как каменные жернова.
Глеб еще не дошел до туалета, а этот бугай уже нагнал его и без всяких предисловий запустил в него свой убойный кулак. Глеб пригнулся, и «гиря» просвистела над головой. Но в это же время его ударил главный «виновник торжества». Он достал его ногой в живот. Очень сильно ударил. Такое ощущение, будто весь воздух ушел в позвоночник. Глебу просто нечем было дышать.
А бугай снова поднимает кулак... Глеб не растерялся и со всех сил рванул в туалет. Уголовники бросились за ним. Похоже, они решили, что он убегает от них. Враг введен в заблуждение...
Туалет в ресторане довольно просторный. Две комнаты и широкий проход между ними.
Глеб подбежал к дальней стене и резко ушел в сторону. Пьяный бугай прозевал момент и со всей силы рубанул кулаком по стене. От удара треснула кафельная плитка. Но это куда лучше, чем если бы под кулаком лопнула черепная коробка.
Глеб ушел из-под бугая, развернулся. И в прыжке набросился на менее мощного, но куда более прыткого соперника. Расправа была коротка. Сокрушительный удар ногой в солнечное сплетение зашвырнул уголовника в умывальную комнату. Глеб ринулся за ним, провел добивающий удар. Теперь этот гад долго не поднимется...
А в умывальник врывается разъяренный детина. Только ему ничего не светит. Глеб не мудрствовал лукаво. Яйцедробильный удар в пах опустил бугая на колени. Мощнейший удар кулаком в переносицу выбил из него чувства...
