лес-то большой…
Дуб сказал сильным вязким голосом:
– Никто больше. Но мы – да.
Мрак оглянулся на Олега, тот молчал, лицо дергалось, не то упадет и задергается в падучей, не то расплачется. Дерево, просто дерево знает об их роли, а люди, из-за которых дрались, получали раны, терпели муки… люди только и глядят, как ограбить, обобрать, обмануть, а то и просто посмеяться над их одежкой, простыми повадками.
Таргитай топтался рядом, словно, встань в двух шагах, его сожрут лесные звери, а когда прижимается плечом, то не тронут. Олег звучно глотал и не мог проглотить что-то в горле. Мрак шагнул вперед:
– Поклон тебе, Хозяин леса, – выговорил он почтительнее, чем собирался. – Ты уже знаешь, зачем мы пришли?
Густой могучий голос наполнил, казалось, весь лес, словно с ними говорил не только дуб, но и земля, небо, все окружающие деревья:
– Знаю.
– Тогда ответь, – предложил Мрак раньше, чем Олег успел открыть рот. – Если знаешь, конечно.
– Знаю, – ответил Дуб. – Конечно ж, я знаю.
– Ну и…
– Тебя привели жалкие изгои, сбежавшие из нашего мира. Уроды, калеки, несчастные, больные… Ты видел их, ты был с ними. И ты видишь сам.
Голос истаял, явно полагал, что сказано все, но Мрак упрямо покрутил головой:
– Батя, я человек простой и даже очень простой. Что я должен был увидеть?
– Что они хоть и могут, в отличие от вас всех, вернуться в настоящий мир, но все же они, в сравнении с настоящими… они – просто жалкая гнилая кора…
Олег видел, что Мрак спрашивает что-то еще, но мысли начали путаться, а потом, словно от усталости, успокоились, улеглись смирные. Во всем теле начала расползаться не то чтобы сладкая усталость, а напротив – сладкая сила, уверенность в том, что сможет все, что отныне беспокоиться не о чем, надо только спокойно жить, все утрясется само, установится, пустит корни…
Он вздрогнул, с усилием переступил с ноги на ногу. Мрак в двух шагах от них почтительно беседует с главным из дубов. Их вождем или, скорее всего, волхвом. Может быть, даже главным волхвом. Не может быть, чтобы о мудром говорил кто-то кроме волхва…
Голос Мрака назойливо вторгался в сознание:
– Понятно, настоящие – это ты… и твои приятели. А кто они, те люди?
– Да, они мои дети… но… они изгои.
Мрак чувствовал, как тяжело дышат за его спиной Олег и Таргитай, ответил почтительно:
– Да, но бывает, что и из таких изгоев… получается что-то путное!
– Нет, – ответил Дуб веско. – Никогда.
Мрак покосился на спутников, сказал с колебанием:
– Может быть, ты и прав. Но скажи, мудрый, зачем тебе власть над миром?
Олег замер, даже дышать перестал, а Таргитай, напротив, вздохнул так мощно, что едва не согнул Праотца деревьев.
– Власть над миром… даст покой. Не только мне, а всему миру.
– Как?
– Чужестранец, ты не понимаешь… Тебя привели сюда изгои, но изгои, которые чувствуют, как много потеряли!.. Несчастные, заблудшие… в конце концов они возвращаются ко мне… ты не знал?.. Возвращаются к земле, из которой вышли. Когда приходит конец их короткой жизни в роли ходящего растения, они… они пускают корни!.. Да, пускают корни и живут еще сотни лет, сколько отмерено дереву.
Олег сказал себе, что одной загадкой меньше: недаром жители лесной деревушки пришли в такой ужас, узнав, что в других землях умерших сжигают!
Мрак сказал громко, словно разговаривал с глухим дедом:
– Так они, оказывается, все-таки пускают корни?
– Пускают, – подтвердил Дуб.
– Так чего ж тебе еще? – удивился Мрак. – Все по-твоему…
Над головами громыхнул голос, исполненный силы и уверенности:
– Но уходят многие… А есть такие, что не возвращаются вовсе. Я не знаю, что с ними… Но я знаю, откуда беда!.. От вас, короткоживущих!.. Вы ходите по лесу, а мы все смотрим… и слабыми душами овладевает соблазн… Им тоже хочется бродить!.. А чего бродить? Я-то знаю, что мир везде одинаков.
– Ты прав, – вздохнул Мрак.
– Везде лес, везде деревья. А когда кончается лес, дальше нет жизни, потому что… потому что там нет деревьев. А тот из нас, кто выходит в те просторы, тот просто гибнет…
Олег вспомнил страшные бескрайние просторы киммерийских степей, зябко передернул плечами. В самом деле страшно. Но киммерийцы живут. И другие степные народы живут. А они, трое невров, когда подошли к краю леса и увидели дальше необъятную Степь, были всерьез уверены, что подошли к Краю Мира…
Могучий голос прогудел, словно его дупло тянулось от самых корней, и звук набирал по дороге разные оттенки:
– Вы пришли… зачем?
Мрак заколебался, ответить на простой вопрос всегда труднее, чем на заумный, но тут вперед выступил стряхнувший сладкое оцепенение Олег. Ровным голосом, который, похоже, понравился дереву больше, чем язвительная речь Мрака, он сказал:
– Мы пришли понять. Если ты обладаешь в самом деле мудростью… мудростью, которая превосходит людскую, мы сами уйдем с дороги.
За их спинами чихнул Таргитай, а Мрак прорычал что-то злое. После паузы могучий голос прошумел:
– Вы все узнаете.
– Как? – спросил Олег.
– Вы увидите.
– Хорошо, но что нам делать сейчас?
После такой же долгой паузы, когда Таргитай подумал, что Дуб заснул, а Мрак решил, что засох вовсе, в ветвях прошумело:
– Идите в глубь леса. Прямо. Узрите поистине мудрых.
Глава 14
В самом деле, прошли не больше сотни-другой шагов, как за веселым и нелепым березняком открылось такое, что все трое остановились. Олег восхищенно вскрикнул, Мрак озабоченно крякнул, а Таргитай шумно глотал слюни от восторга.
Словно отделенные незримой чертой, дальше стояли дубы. Все как на подбор одинаково могучие, роскошные, с толстыми стволами. Солнечные лучи освещали кроны сверху так, что те выглядели изумрудными, зато внизу листья были темно-зелеными. Ни одного корявого дерева, отметил Мрак, ни одного больного.
Солнечный свет выхватывал крупные, как галька, оранжевые капли, блестящие, похожие на сглаженные комья янтаря. Желуди усеивали ветви, их было едва ли меньше, чем листьев. Ветви гнулись, эти янтарные капли размером с лесные груши, такие же здоровые, налитые жизнью.
Олег дышал часто, словно после долгого изнурительного бега. Зеленые глаза блестели, как осколки сухой слюды. Он суетливо дергался, наконец вымолвил хрипло:
– Я знаю.
– Ты все знаешь, – вздохнул Мрак неодобрительно. – Убивать пора.
– Знаю, почему они такие… одинаковые.
– Ну-ну?
– Это единое дерево.
Мрак присвистнул, окинул внимательным взором стену могучих дубов, что уходила в глубину леса, конца-края не было видно.
– Олег, как сказал какой-то колдун: во многой мудрости – много дурости…
– Он не так сказал, – возразил Олег серьезно. – Просто
