- Он? - Обалдеть можно от такой внезапной импровизации.
- Он. Или она. Не важно. - Мы давно уже проехали ту девчонку, а разговор все продолжался.
- Ну-у… А в наших декорациях? - Только бы не спугнуть, такие откровения у нас в последнее время очень нечасты.
- В наших? А, одна маета. Она - студентка, он - бизнесмен. Они почти не разговаривают и трахаются у него в машине. У нее вечно грязная голова и немереные амбиции. У него семья и работы невпроворот. Он жалуется на свою собачью работу, а она грызет когти. Все кончается быстро и смешно. Они расстаются из-за того, что она его заразила триппером. Всех своих мужчин она заносит в записную книжицу. Он там оказался под номером пятьдесят два. Или пятьдесят три.
- И сколько ей было лет? - Кажется, меня укачало в машине.
- Кому?
- Этой девушке.
- Какой, солнце?
- О которой ты рассказал.
- Да понятия не имею. Придумай сама. Шестнадцать. Нет, вру, в шестнадцать она не могла быть студенткой. Ну тогда восемнадцать.
Классная история, да? А вот теперь сиди и соображай: сказку тебе сейчас на уши навешали или правду-матку живьем крупными кусками нарезали.
Светочка так задумалась, что, выходя из машины, чуть не упала, зацепившись за что-то каблуком.
- У-у, коровушка… - ласково сказал Виталий, и Светочке захотелось его ударить.
С таким настроением мы и пошли отдыхать.
Хороший "ночник", навороченный. Может быть, даже слишком. И главное, не понятно, для кого все эти мульки. Для молодежи - слишком сложно. Для старперов - слишком современно. Богеме - не по карману, богема у нас сейчас на халяву пить предпочитает. Братве такой прикид - один вечер погулять, потом полгода ремонтировать придется. Не поняла я, честно. Что понравилось? Аквариум очень понравился на первом этаже. Бутерброды хорошие. Музыка? Не знаю. А вот НЕ понравились, во-первых, слишком темные и узкие лестницы, а, во-вторых, прозрачные столики в баре. Не поймешь: каприз ли это дизайнера или забота о морали. Ну, чтоб никто под столом коленки никому не гладил. Я думаю, посетителям быстро надоест постоянно ощупывать края столиков, чтобы не промахнуться с бокалом. Ну и еще: ручки на дверях сортиров в виде голых женщины и мужчины (угадай, где - кто) - это, по-моему, тоже перебор.
Ближе к полуночи началась программа. Народ, позевывая, переползал на второй этаж и рассаживался за столики. Да, тяжело сейчас удивить-развлечь нашу пресыщенную публику. Которую уже и бродвейские премьеры не трогают, и на "Crazy horse" в сон клонит. Кстати, о публике. Могу кое-что интересное рассказать. Но только про дам, мужики сегодня неинтересные. Так, с кого начнем? Вон там, поближе к сцене, два столика. Ну, за правым все люди известные, представлять не надо. А вот за левым… Большая лиловая дама с черным веером - сама мадам Терентьева. Веера - ее слабость. Говорят, она предлагала Карлу Лагерфельду пятьдесят тысяч баксов за его веер. А тот не отдал. Пигалица рядом - ее новая любовница. Говорят, шведка, бывшая манекенщица дома Версаче. Сумма не указывается. Вторая большая дама - Лидия Семеновна Купчук, молочная королева Питера. Обожает колесить по Средней полосе России за рулем раздолбанного "газика". Знает миллион матерных частушек и охотно их исполняет в любом обществе. В драгоценных камнях не разбирается, но носит много и с удовольствием. Унылый дядька, похожий на идола с острова Пасхи, - ее муж. Единственный и верный.
Светочка спокойно разглядывала окружающих. Кстати, все остальные тоже этим занимались, с не меньшим удовольствием. На сцену почти никто не смотрел, хотя там старательно потела какая-то восходящая звезда. Наконец-то появились Илона с Юрой. Дуська прошла через весь зал, аккуратно переставляя свои ослепительные ноги и сложив губки поцелуйчиком. Я б на месте той восходящей звезды ушла бы сейчас со сцены и удавилась. С ее голосовыми данными и внешностью после Илонкиного прохода на сцене делать нечего.
- Ну, а вот, например, Дуська… - задумчиво сказала Светочка, наблюдая за подходящей Илоной.
- Что - Дуська? - Виталий едва скользнул взглядом.
- Она тебе разве совсем не нравится? - Оба явно понимали, что между ними идет какая-то очень нервная, не совсем корректная, но захватывающая игра.
- Не-а… - Виталий скроил на лице что-то брезгливо-смешное, став на мгновение дико похожим на Илонкиного сына, которому дали лимонный сок. - Женщина должна уметь говорить "нет". Даже если она при этом уже раздевается. А Дуська… Дуська и "экстренной связью с машинистом" в метро не побрезгует. Ты что-нибудь есть будешь?
- Ты думаешь, здесь съедобно?
- Уверен. Но горячее они сюда не подают.
- Тогда закажи мне какой-нибудь легонький салатик.
- И шампанского?
- И шампанского.
Подошедшая Илона, улышав про шампанское, скроила страдальческую гримасу.
- Дуська, ты есть что-нибудь будешь? Виталий заказ хочет сделать.
- Съесть? Я? Ни за что! - И уселась со скорбной улыбкой человека, которому только что удалили желудок. Без наркоза. Но тут же отвлеклась, потому что на сцене появилась очередная полувзошедшая звезда мужского пола. - Ой, как мне этот певец нравится! Юрочка, это Влад Сташевский?
- Дура, - ласково откликнулся Юрочка, - это Иосиф Кобзон!
После того, как неустановленный молодой человек отшептал в микрофон что-то о своей неудачной любви, организаторы решили немного взбодрить публику. Пританцовывая всем телом, с двух разных сторон зала навстречу другу другу вышли двое парнишек. Они исполняли сложную эротическую композицию - диковатую смесь матросского танца "Яблочко" и лезгинки.
- Они что - голубые? - Юра недовольно нахмурился.
- Ты что, не видишь, что они - близнецы? - объяснила Светочка.
- Близнецы и голубые?! Вот мрак! - ужаснулся Юра.
Примерно так, мило болтая, мы и коротали вечерок. Салат-коктейль, который нам принесли почему-то в коньячных рюмках, оказался не просто плох - это было какое-то замаскированное майонезом биологическое оружие! Зачем, спрашивается, было класть ананасы поверх мидий? И при чем здесь изюм? Виталий попытался было сострить, что это не изюм, а маринованные тараканы, но сделал это ужасно не вовремя. Светочка как раз добралась до середины и обнаружила там крупно нарезанный сырой репчатый лук (!).
Если вы хотя бы вкратце знаете историю моего общения с репчатым луком, то ничего удивительного не увидите в том, что дурнота моментально подкатила к горлу. Простецкая Илона, аппетитно хрумкая лучком, подняла на меня наивные глазищи и сочувственно осведомилась:
- Ты чего, мать, такая зеленая сидишь? Тошнит?
Залетела, что ли?
Виталий бросил на меня молниеносный оценивающий взгляд (тебе бы на таможне работать, дружище, таким взглядом контрабандистов можно просвечивать), отчего меня замутило еще сильнее. Ну-ка, милая, постарайся, собери всю свою волю в кулак и постарайся ответить ему самым ледяным, самым ничего не выражающим взглядом! Не надо объяснять про лук. Пусть сидит и гадает. Как я в машине три часа назад. И мы будем квиты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
