В 11.25 6 ноября семь Пе-2 из 125-го ближнебомбардировочного авиаполка (ББАП) во главе с майором В. А. Сандаловым в сопровождении десяти МиГ-3 с высоты 2500 м сбросили бомбы на аэродром. Затем Сиверскую с малой высоты атаковали шесть Ил-2 из 174-го штурмового авиаполка (ШАП) во главе с капитаном Сергеем Поляковым и десять бипланов И-153 «Чайка». После этого в 14.30 аэродром бомбили семь Пе-2, которые вел капитан А. И. Резвых.
По советским данным, на земле было уничтожено 11 самолетов, при этом большая часть из них приходилась на «Илы». По сведениям же 1-го воздушного флота, в ходе трех воздушных ударов по аэродрому Сиверская были потеряны семь Ju-88A из KG77 и KGr.806, а также сгорела большая часть запасов горючего. Пилоты JG54 одержали десять воздушных побед, в том числе сбили по одному Пе-2 и Ил-2. Последний принадлежал младшему лейтенанту А. Я. Панфилову из 174-го ШАП. Летчик успел выпрыгнуть на парашюте, после чего уже на земле погиб в перестрелке с немецкими солдатами, пытавшимися взять его в плен.
В тот же день штурмовке подвергся и аэродром Красногвардейск. Ночью в налетах на германские авиабазы участвовали несколько ДБ-3Ф и даже летающие лодки МБР-2, сбрасывавшие по две 100-кг бомбы!
Вечером 7 ноября в Ленинграде в очередной раз завыли гудки воздушной тревоги. Самолеты-целеуказатели (цельфиндеры) сбросили над Финляндским вокзалом контейнеры с осветительными ракетами. Огромные «люстры» осветили центр города ярче, чем днем. Затем появились остальные Ju-88A из KG1 «Гинденбург» и KG77. Хорошо видя цель, пилоты начали атаку. Основной удар наносился по грузовой станции, на которую были сброшены фугасные, осколочные и зажигательные бомбы, а также мины ВМ1000 на парашютах. Часть из них была оснащена взрывателями замедленного действия, поэтому взрывы гремели до утра.
Американский журналист Харрисон Солсбери так описывал происходящее: «Тяжелые бомбы падали в скопления поездов, взрываясь, сбрасывали с рельсов груженые составы, переворачивая вагоны с женщинами и детьми. Потом немцы стали сбрасывать зажигательные бомбы... Налет длился всю ночь. Утром грузовая станция была усеяна телами женщин и детей. Повсюду зияли огромные воронки. Вагоны превратились в исковерканные груды железа. От двух эшелонов с тяжелоранеными остались бесформенные обломки, перемешанные с человеческими останками». Вот такой «подарок» жителям города преподнесли Люфтваффе в годовщину Октябрьского переворота, организованного Лениным осенью 1917 г. на германские же деньги.
Помимо бомб, осенью 41-го немцы разбрасывали над Ленинградом и его окрестностями, а также над берегами Ладожского озера листовки. Некоторые из них представляли собой целые комиксы. По воспоминаниям медсестры А. Н. Лопатиной, на первой картинке «гитлеровец, сладко улыбаясь, берет винтовку из рук нашего бойца, на второй такой же гитлеровец, улыбаясь еще слаще, принимает пулемет, на третьей танк, на четвертой готов принять самолет. На последней картинке сдавшийся солдат получает „заслуженную награду“: он сидит за столом в обнимку с такой пышнотелой, румяной красоткой, что, кажется, на ней сейчас лопнет платье. Солдат блаженно улыбается, а перед ним на столе бутылка сорокаградусной, кипящий самовар, горы пирогов, колбасы, сосиски, рядом поет патефон «У самовара я и моя Маша»!»
15 ноября 1941 г. судоходство на Ладоге прекратилось. В общей сложности в течение двух с половиной месяцев Люфтваффе совершили 127 налетов на порты и суда в озере, потопив шесть пароходов и 24 транспортные баржи. Кроме того, во время штормов и по другим причинам погибли еще 22 баржи. В итоге из несамоходного флота к концу навигации в строю остались только семь барж. Из боевых судов русскими были потеряны канонерская лодка, сторожевой корабль, два тральщика и катер типа «МО».
Затем 20 ноября были затерты льдами и затонули буксиры «Ижо-рец-4», «Ижорец-9» и «Ижорец-10», сторожевые катера МО-175 и МО-216. 30 ноября аналогичная участь постигла тральщик ТЩ-171 «Норек».
Всего за осеннюю навигацию 1941 г. на западный берег Ладожского озера были перевезены свыше 20 тысяч солдат и офицеров, а из Ленинграда эвакуированы более 33,5 тысячи человек. При этом на западный берег удалось доставить лишь около 60 000 тонн различных грузов, в том числе только около 45 000 тонн продовольствия. Это было ничтожное количество с учетом того, что блокадный город в сентябре – октябре потреблял ежедневно одной только муки
900-1100 тонн. Вместе с затонувшими судами погибло около трех тысяч тонн различных грузов. Все это привело к постепенному снижению продовольственных норм, и в середине ноября они сократились до смертельных 250 граммов хлеба для рабочих и 125 граммов для всех остальных. В итоге народ начал вымирать десятками тысяч, а снабжение города на время перешло к ледовой трассе...
Глава 5 Новые попытки
Ледовое побоище
С января 1942 г. немецкие бомбардировщики прекратили налеты на Ленинград и Кронштадт. Началось контрнаступление Красной Армии, и у ограниченных сил Люфтваффе хватало дел на других участках фронта. Все, что могло летать, использовалось для поддержки сухопутных войск, иногда для ударов по коммуникациям. Время от времени мелкие группы самолетов бомбили ледовую трассу через Ладожское озеро и железнодорожные станции в тылу Волховского фронта. На время суровой зимы об уцелевших кораблях Балтийского флота все забыли.
Но вот 26 февраля в штаб 1-го авиакорпуса поступила директива командующего 1-м воздушным флотом генерал-оберста Келлера, в которой, в частности, говорилось: «Командованию 1-го авиационного корпуса надлежит подготовить следующие разведывательные и боевые действия с целью уничтожения частей русского флота, находящегося в Финском заливе. Незадолго до вскрытия льда в Финском заливе находящиеся там тяжелые корабли русского флота должны быть уничтожены одновременным сосредоточенным ударом пикирующих бомбардировщиков, охраняемых истребителями. 1-й авиационный корпус может рассчитывать на то, что для проведения этой операции ему будет придана еще одна бомбардировочная группа».
Командиру 1-го авиакорпуса генералу Фёрстеру было приказано представить расчеты о предполагаемом составе сил и план атаки объектов. Срок выполнения полученной директивы был определен до 1 марта. Однако к указанной дате провести столь широкомасштабную операцию 1-й авиакорпус не мог, в связи с тем что большая часть самолетов была задействована для поддержки частей группы армий «Север», которые вели ожесточенные бои в районе городов Демянск и Холм, а также на других участках.
В феврале бомбардировщики 1-го авиакорпуса совершили около 4600 самолето-вылетов и сбросили 3440 тонн бомб, а в марте эти цифры возросли более чем в два раза – 9075 самолето-вылетов и 8170 тонн бомб. Отвлекать их и прежде всего Ju-87 для ударов по каким-то там кораблям, укрывавшимся в устье Невы, было глупо и нецелесообразно. Да, и вообще остатки Балтфлота к весне 1942 г. представляли собой весьма относительную ценность, ради которойедва ли стоило тратить бомбы и горючее. Вероятно, Фёрстер надеялся, что наверху передумают, как уже не раз бывало ранее, и надобность в исполнении пришедшей директивы сама собой отпадет.
Однако 22 марта командование 1-го воздушного флота вторично потребовало подготовить силы для уничтожения русских кораблей до вскрытия льда на Неве, причем независимо от масштабов поддержки частей 16-й и 18-й армий Вермахта. Одновременно Фёрстеру намекнули, что операция намечена по указанию рейхсмаршала Геринга со ссылкой на желание самого фюрера! Таким образом, несмотря на события зимы 1941/42 г., Гитлеру продолжали мерещиться кошмары, как русские крейсера преследуют транспорты со шведской рудой. Он вполне серьезно полагал, что поврежденные корабли все еще могут вырваться на просторы Балтики.
24 марта поступил приказ подготовить операцию как можно быстрее с привлечением всех сил 1-го воздушного флота, полностью прекратив действия на других направлениях. Вновь последовал намек, что фюрер лично ожидает уничтожения кораблей. Деваться было некуда, и штаб Фёрстера начал тщательное планирование операции. Надо заметить, что в ходе всей операции «Барбаросса» авиаудары по тем или иным объектам, будь то Москва, Севастополь, переправы через Днепр и т. п., планировались спонтанно и в целом носили импровизированный характер. В данном же случае командование Люфтваффе проявило непривычную тщательность.
К этому моменту в составе 1-го воздушного флота Люфтваффе имелись следующие силы, которые можно было использовать для ударов по кораблям Балтфлота:
– на аэродроме Дно – Ju-88A из II./KG1 гауптмана Карла-Хейнца Людикке (Karl-Heinz Ludicke), III./KG1 гауптмана Ханса Кепплера (Hans Keppler) и I./KG3 гауптмана Хейнца Лаубе (Heinz Laube), а также Ju-87D из I./StG2 гауптмана Бруно Диллеи (Bruno Dilley) и Не-111Н из II./KG27 «Бёльке» гауптмана Рейнхарда Гюнцеля (Reinhard Giinzel),
