Вот он уже достиг ельника, а до сих пор не догнал ни Семенова, ни стрелков, вышедших за ним следом. Юл понял — произошло что-то экстраординарное и, вероятно, дурное.
Но долго раздумывать ему не позволили потоки скоргов. Он явно проигрывал стальным муравьям этот марафон, поэтому пора было дать тварям укорот.
Юл припал на колено за стволом самой старой, давно потерявшей все нижние ярусы ветвей елки.
Тщательно прицелился, одновременно переводя уровень мощности на минимум.
Юл все еще не знал, как функционирует система подзарядки плазмомета и какие источники энергии она использует. Поэтому следовало быть поэкономней.
Ослепительное пламя разрезало поток скоргов надвое, но не сумело создать надежное препятствие. Болотистая земля с жадным чавканьем тут же сомкнула обожженные, запекшиеся края раны на своем теле, похоронив в глубине остатки нескольких тысяч сожженных скоргов.
Необходимо было изменить параметры стрельбы.
Второй выстрел сожрал немало энергии, зато увенчался полным успехом. Заряд плазмы не только уничтожил новые тысячи скоргов, но и выжег целую траншею, выстелив ее дно стекловидным шлаком.
Скоргам шлак не понравился.
Живой ручей с тихим металлическим звоном остановился.
Некоторое время он балансировал на краю, накапливаясь и дрожа, как студень.
Затем — разделился. Скорги потекли в обход, намереваясь обойти траншею.
Видя это, Штурман повел стволом плазмомета, изрыгающего огонь, окружая себя длинной дугой.
— Как Хома Брут в церкви, — хмыкнул он с неудовольствием. Определенно, Юл Клевцов был едва ли не последним сталкером старой школы — которые еще держали в руках бумажную книгу и отличали Гоголя от Пикуля.
Затем Штурман бегом пересек ельник.
Его людей по-прежнему нигде не было видно.
Зато в куче жухлых еловых иголок валялся пистолет-пулемет Карташова. Это был последний привет от Вырина. И хуже подобной весточки Юл, признаться, не ожидал увидеть ничего во всей этой гребаной заболотине.
Когда отражаешь нападение, время идет как попало. То бежит галопом, то еле ползет. Иногда кажется, что его скорость прямо пропорциональна численности противника, а иногда наоборот — большое число врагов растягивает время, заставляя каждую секунду тянуться и тянуться.
Штурману казалось, что прошло уже больше часа.
Но если бы он посмотрел на хронометр, то с удивлением обнаружил бы, что воюет всего четырнадцать минут.
Новые, гораздо более многочисленные, чем обитатели болот, колонии этих энергичных порождений техноса преградили ему путь на краю широкой делянки автонов. Серебристые муравьи пришли с той стороны, куда направлялась его группа, и это не сулило Штурману ничего хорошего.
Вдобавок на нервы нещадно давило то обстоятельство, что ни один из его людей до сих пор не вернулся, чтобы помочь своему командиру. Из этого следовало, что они тоже угодили в аналогичную переделку и, в лучшем случае, окружены, а также заблокированы радиоэлектронно.
Одно радовало: плазмомет работал надежно, как швейцарские часы. И вдобавок емкость его аккумуляторов потрясала воображение. Тут определенно не обошлось без каких-то дорогущих артефактов.
Несмотря на это, Юл всячески изощрялся, экономя энергию, и старался палить в небольшие скопления нападавших из армгана. Что и позволило ему дождаться следующего акта драмы в здравом ему и трезвой памяти…
Он едва не угодил из армгана в женщину, невесть откуда возникшую прямо посреди сверкающих волн скоргов.
— Как Афродита из пены пивной, едрить твои бозоны, — выругался сталкер. — Этого мне только не хватало… Беги, ду-у-ура, — прошипел Юл, принявшись яростно поливать песок вокруг незваной гостьи потоками плазмы.
Кем бы ни была незнакомка, ему не хотелось, чтобы она стала жертвой скоргов.
Однако она и не подумала внять доброму совету и бесстрашно направилась к нему, шагая прямо по скоплениям скоргов. Серебристые муравьи, как ни странно, сами расступались перед ней.
Вид у незнакомки был весьма экзотический. Затянутая в камуфляжный комбинезон, что для Пятизонья обыденная норма одежды, она в то же время имела очень густо, до вульгарности подведенные веки и вовсе не походила на воительницу, перед которой бессильны даже полчища скоргов.
К этому обстоятельству прибавлялись стройная фигура, огромные глаза с поволокою, маленький аккуратный носик, пухленький рот бантиком и вдобавок — тот особенный взгляд, которым настоящая женщина смотрит на тебя всегда, сквозь пространство и время.
Это свойство волшебниц, это магия живописных шедевров, это великая загадка.
Таких женщин сейчас почти нет. Такие жили в древности… В крайнем случае — в Средневековье… Ну или веке в девятнадцатом…
Так всерьез полагал Штурман, весьма приблизительно разбиравшийся в исторической хронологии в силу того, что в школе всегда предпочитал истории химию.
«Мадонна в камуфляже», — определился наконец Юл, обычно не слишком-то склонный впадать в романтику и прочий сентиментализм. Но другого сравнения у него просто не было, равно как и иллюзий по поводу этого редкого существа.
Именно существа!
Все восторги и сомнения, возникавшие при созерцании мадонны в камуфляже, моментально развенчивались множественными серебряными точками на кончиках ее пальцев. Их Штурман разглядел сразу, едва она протянула руку, чтобы безбоязненно коснуться его щеки. Увы, она была человеком вполне современным, и к тому же — истинной обитательницей Пятизонья.
Имплантаты Юла тут же нервно полыхнули в мозг адреналином острой опасности.
— Ишь ты, — пробормотала женщина.
Ее голос был низким, чуть хрипловатым — такие нередко нравятся мужчинам решительным и темпераментным. Но едва Штурман поймал ее взгляд, как моментально почувствовал себя вялым и никчемным импотентом.
Укротительница скоргов смотрела на него, не мигая, холодным змеиным взором.
В глубине ее темных блестящих глаз, наверное, можно было утонуть быстрее, нежели в здешних болотах. А потом на самом дне ее зрачков мрачно полыхнули две темно-багровые вспышки.
У людей, в отличие от кошек, никогда не светятся глаза.
Перед ним стояла женщина-сталтех.
Физиологические реакции тела Штурмана, как всегда в таких случаях, оказались быстрее работы мозга. В следующее мгновение Юл уже резко отступил на два шага, и его армган послушно донавелся незнакомке точно в грудь.
Плазмомет Штурман перебросил в левую руку. В ближнем бою он не так поворотист, как его легкий и компактный «панцеркнаке».
— Ну-ну, не балуй, — предупредила Юла женщина своим умопомрачительным контральто. — Если бы я хотела, давно бы уже подстрелила тебя, словно куропатку, из засады.
Два складных импульсных излучателя, как по команде, развернулись от ее предплечий, вскочили ей в руки и застыли, хищно нацелившись сталкеру прямо в лоб.
Юл явственно почувствовал, как над его бровями ожили и запульсировали две ледяные точки. Это его имплантаты моментально рассчитали обе директрисы направлений возможного огня противника и настоятельно советовали покинуть зону обстрела. И чем скорей, тем здоровее будешь!
Легко сказать — покинуть.
Вокруг Юла уже кипели серебряные волны скоргов, готовых в любой миг кинуться на него и внедриться в ступни, щиколотки, колени…
О маршруте их дальнейших восхождений Юл, как мужчина вполне репродуктивного возраста, предпочел не думать. И решил безотлагательно приступить к переговорам, поскольку уже много лет твердо придерживался доктрины кунг-фу: предотвращенный бой — выигранный бой.
«Странно… Она определенно сталтех… Но в то же время не производит впечатления существа, лишенного воли и, соответственно, выполняющего волю чужую. Так разве бывает со сталтехами?»
Но начинать с таких сложных вопросов, конечно, было нельзя.
Штурман начал с простого:
— Это ты захватила моих людей? — пустил он пробный шар.
— А ты у них, стало быть, главный?
В ее глазах сейчас не было иронии — только искреннее любопытство, смешанное с легкой толикой раздражения. Ядерный коктейль эмоций, из которого такая женщина в любой миг может войти в состояние слепой, бездушной ярости берсерка.
И такая женщина, и такой сталтех тоже, между прочим.
Механизмы поведения сталтехов вообще плохо изучены, а уж технолюдей, обладавших такой степенью свободы воли, как эта (пожалуй, вплоть до полного самоопределения, как обычный homo sapiens) — в особенности.
— А ты — главная у этих? — Штурман указал пальцем за плечо, где дрожали в нетерпении орды вечно голодных, жаждущих завладеть телом-носителем скоргов.
— У меня с ними взаимная любовь, — кивнула мадонна в камуфляже. — Как вы проникли в мою локацию? Только не говори, что тебе ее маркер указал, ладно?
