Лукас может отдать всё, и Роуэн ничего с этим не поделает. Если Лукас не спасёт его, то он умрёт, а если спасёт, то ему придётся отказаться от всего. В любом случае Роуэн в полной жопе.
— Роуэн?
Он сел прямо, когда услышал голос Лукаса в голове. Действие наркотика должно быть прекратилось. Он опёрся рукой об стену позади себя и поднялся на ноги, чувствуя облегчение и волнение.
— Я здесь, Лукас.
Облегчение накрыло его с головой. Ему так необходимо увидеть свою пару, прикоснуться к нему. Чёрт, он хотел попасть в его объятия, прижаться сильно-сильно и любить, и... даже согласен на целый отряд телохранителей, если это означало вернуться к Лукасу.
— Ты где, анамхара? Скажи мне, где ты находишься?
Вопрос на миллион долларов. Роуэн понятия не имел, где он. И что ему сказать Лукасу, откуда его спасать? Догадайся мол сам? Где этот псих, когда он нужен?
— Я-я не знаю, что-то типа комнаты. Дариус приковал меня к стене за лодыжки каким-то железом, которое не позволят мне перекинуться. — Роуэн услышал проклятие и улыбнулся. Как же хорошо слышать голос своей пары в голове, даже если он ругается. — Он хочет, чтобы ты отдал всё за меня, и собирается использовать оборотней, как телохранителей. Дариус планирует сделать из них рабов.
Роуэн прикрыл уши, услышав, как его пара зарычал. Чёрт, у Лукаса звучный голос, даже через их связь.
— Скажи мне, что ты видишь, анамхара.
Роуэн оглядел маленькую камеру, в которой был. Не так уж и много.
— Ну, здесь нет окон и только одна дверь, и то заперта снаружи. Комната, кажется, сделана из старого красного кирпича, и я думаю, что нахожусь в каком-то подвале, но не могу сказать точно.
— Роуэн, ты волк, — усмехнулся Лукас. — Используй свои чувства. Какие запахи ты ощущаешь и что слышишь?
Роуэн безумно хотел закатить глаза, но понимал, что Лукас прав. Он закрыл глаза и сконцентрировался на запахах, которые мог учуять, и звуках, которые слышал.
Беготня маленьких лапок заставила его содрогнуться от отвращения.
— Ну, здесь крысы.
— Роуэн!
Роуэн усмехнулся и вернулся к концентрации.
— Я слышу, где-то течёт вода. Это близко, но не слишком.
— Какого типа вода? — спросил Лукас. — Как из крана или как на улице?
— Хм... — Роуэн прислушался, слегка наклонив голову. — Я думаю, что это сточная канава или водоотвод. Вода течёт несколько футов, прежде чем падает на землю.
— Она падает на землю или на какое-нибудь покрытие?
— На самом деле, я думаю, что она падает на что-то металлическое, так что, возможно, это водоотвод, — Роуэн был в этом уверен. — Я слышу, как она дзинькает.
— Ладно, хорошо. Это означает, что ты, вероятно, в каком-то большом здании, а не в доме.
— Как ты узнал, что это не дом?
— Потому что тогда, скорее всего, она падала бы на землю, если течёт на улице.
— О, логично. Это поможет?
— Это сужает наши поиски. Теперь, какие запахи ты ощущаешь, анамхара?
Роуэн вдохнул глубоко несколько раз.
— Воздух влажный и промозглый, так что я, как и думал, нахожусь в подвале или что-то типа того. Здесь также небольшой заплесневелый запах, как будто место не используется пока, — Роуэн нахмурился и сморщил нос, вдыхая глубже. — Я чувствую запах чеснока.
— Чеснок! — выкрикнул Лукас.
— Да, и очень сильный запах.
— Ты уверен, что это не запах итальянских блюд?
— Нет, это натуральный чеснок, а не другие специи.
— Хорошо, свежий чеснок или приготовленный?
— Свежий, но как свежий нарезанный, а не на огороде.
— Хорошо, это ещё немного сужает поиски.
— Итак, возможно, ты знаешь, где я нахожусь?
— Позволь мне поговорить с Эверсоном, вдруг у него есть какие-нибудь идеи. Я вернусь к тебе.
Роуэн вздохнул.
— Только не слишком долго, да? Здесь как-то жутковато.
— Я быстро, анамхара. Обещаю.
Роуэн, чёрт возьми, надеялся на это. Он сомневался, что сможет долго молчать, если Дариус вернётся. Он настоящий ублюдок, а Роуэн не тот, кто может сдерживаться.
Роуэн вскинул голову, когда услышал тихий скрип за дверью, ведущую в камеру. Он молился, чтобы это были не крысы. Роуэн действительно ненавидел крыс. Скрипучий звук становился всё громче, и Роуэн понял, что он был прямо за дверью. Он замер, затаив дыхание в ожидании, что дверь откроется. Но звук исчез.
Роуэн нахмурился. Может быть, это не крысы. Чем больше он прислушивался, тем больше начинал подозревать, что это было что-то совершенно другое. На самом деле, он начал слышать другие звуки.
— Лукас, думаю, что я рядом с кухней или с рестораном. Я слышу, как громыхают кастрюли и сковородки вокруг. Звук слабый, но я его слышу.
— Кастрюли и сковородки?
— Да, и отголоски разговоров, как будто куча людей ходят и разговаривают между собой.
— Как на кухне?
Роуэн вспомнил шум, который слышал. Лукас может быть прав.
— Возможно. Там, кажется, большая активность, но звучит приглушённо, как будто я нахожусь на том же этаже, но не слишком близко. Это имеет значение?
— Да, малыш.
— Ты знаешь, где я?
— Ещё нет, Роуэн, но мы над этим работаем.
— Хорошо, поспешите. — Роуэн с трудом сглотнул и оглядел тёмную, грязную камеру. Он представил себе миллион разных мест, где охотнее оказался бы прямо сейчас. — Это место действительно неприятное.
— Обязательно, малыш, обещаю. Просто продолжай разговаривать со мной.
Да уж, он и не собирался прекращать это в ближайшее время. Только разговор с Лукасом и поддерживал Роуэна сейчас. Страх наступает ему на пятки со скоростью бешеных псов.
— Роуэн?
— Да?
— Послушай меня внимательно.
— Хорошо.
— Запах чеснока, который ты ощущаешь, он настоящий?
— Конечно, это настоящий чеснок, — рявкнул Роуэн. — Думаешь, я не знаю, как он пахнет?
— Малыш, пожалуйста, я не пытаюсь сказать, что ты не знаешь. Но я действительно хочу, чтобы ты принюхался и выяснил, настоящий ли это чеснок. Есть такое растение, называется лук виноградный. На самом деле это не чеснок, он больше похож на лук-порей или обычный лук, но пахнет так же, как настоящий чеснок.
