— Вы что, девочки? — спросила она испуганно. — Почему вы не идете отдыхать?
— А разве вы не дадите нам домашнее задание?
— Домашнее задание? А, ну да… Прочтите первую главу из учебника, а если будет желание, загляните и во вторую. На следующем уроке, если захотите, можете поднять руки и ответить. До свидания! — И мисс Гвинн торопливо свернула в трубку карту Ирландии, запихала в сумку учебник и быстро удалилась.
Ясмин с сожалением поглядела вслед учительнице, вздохнула и стала складывать книги в рюкзак.
— Тебе тоже понравился урок истории, Ясмин? — спросила Аннушка.
— Да. И урок математики, и английский, — ответила принцесса и снова села за свой стол, будто приглашая Аннушку не торопиться покидать класс. — Честно говоря, мне только «Дневник юной ведьмы» не понравился. И так вокруг целый день ведьмы крутятся, еще и читать про них… А вообще, если не считать урока мисс Дживс, мне даже жалко, что этот единственный нормальный школьный день так быстро закончился.
— Тебе не нравятся уроки колдовства, Ясмин?
— А зачем они мне? Я вовсе не собираюсь становиться ведьмой, я просто хотела получить достойное европейское образование.
— Разве у вас в стране плохие школы?
— Не знаю. Я никогда в школу не ходила.
Мы с сестрами учились дома, и все учителя жили вместе с нами во дворце. Но я выросла, и отец решил отправить меня учиться за границу, как это принято в наших высокопоставленных семьях.
— А почему для тебя выбрали Келпи?
— Потому что это была самая дорогая школа из списка, который отцу доставили из Европы. Самая дорогая и самая закрытая. Ему так посоветовал один из его советников, магрибинец. Я подозреваю, что этот советник и сам колдун.
— Вот как… Понятно. Ну, пошли, а то сейчас, наверно, боуги придут убирать класс: смотри, как намусорили девочки!
— Да, пора идти…
Аннушка видела, что Ясмин медлит, будто не хочет уходить из класса. Или?.. Да, решила Аннушка, ей одиноко, этой красавице-принцессе.
— А пошли купаться, Ясмин? — предложила она.
— Пойдем! Мне совсем не хочется сидеть одной в своих комнатах. Только я должна зайти к себе за купальником.
— Знаешь, тут почти все девчонки купаются голыми, как в бане. В Келпи ведь нет мужчин, а Финегас не в счет — он из библиотеки выходит только на уроки.
— Да, я знаю. Но у нас так не принято, и я не привыкла.
— Ладно, пошли к тебе. Твои служанки не будут против?
— Да что ты! Они все для меня делают, стараются меня развлекать и баловать, только мне с ними ужасно скучно. Боюсь, они уже ждут меня, чтобы проводить домой с уроков.
Они вышли за дверь класса, и тут их действительно поджидали две закутанные в покрывала женские фигуры. Обе служанки поклонились, одна пошла впереди, а другая замыкала шествие. И ни одна из них не произнесла ни слова.
— Вот так они всегда, — пожаловалась Ясмин. — Дома я на это внимания не обращала, нас ведь много у отца, и нам было весело. А тут я прямо с ума схожу от скуки.
— Они что, всегда молчат?
— Ну да. Они так воспитаны. Они болтают только между собой, когда думают, что я их не слышу. Мне вообще здесь ужасно тоскливо…
— Так ты точно не хочешь стать колдуньей?
— Конечно, нет! Королевская дочь — и вдруг какая-то колдунья. У нас колдовством промышляют нищие старики и старухи на базарах. Я уйду из этой школы, как только смогу. Жаль, что нельзя это сделать прямо сейчас.
— Почему нельзя?
— Мой отец-король тяжело болен, и я не хочу его огорчать. Он уверен, что хорошо позаботился о моем будущем, послав меня в Келпи. Пусть он думает, что я здесь счастлива и всем довольна. У него и так забот выше короны…
— Я тебя понимаю. Мне тоже тут не нравится, но нельзя огорчать папу и бабушку. А главное — мою сестру.
— У тебя одна сестра?
— Да, она у меня одна-единственная.
— Понятно… Вот мы и пришли. Проходи, пожалуйста!
Апартаменты принцессы внутри были похожи на восточный дворец: повсюду ковры, яркие пестрые занавеси, диваны с круглыми валиками, золотая и серебряная посуда на низеньких столиках. Тут же шныряли боуги, которых служанки гоняли, словно надоедливых котов. Купальник, совсем простенький, черный, закрытый, был служанками торжественно вынесен и вручен принцессе вместе с купальным халатом и двумя пляжными полотенцами. Девочки отправились купаться уже без служанок.
Они наплавались, вволю попрыгали и покатались со спины фонтанного кита, а потом улеглись на песке. И тут они продолжили разговор по душам.
— Твое имя Ясмин значит «жасмин», такой душистый цветок, да?
— Да.
— Можно я так и буду тебя звать — Жасмин? Ты не обидишься?
— Мне это будет приятно. А твое имя что значит?
— А мое имя значит, что я очень люблю мою сестру! Вообще-то меня зовут Анна, но у меня есть сестра-близнец Юлия, и вот наш папа придумал нас обеих звать Юлианнами, чтобы не путаться, где у него Юлия, а где Анна. Я решила в Келпи зваться Юлианной, как будто моя сестра все время со мной. Ты чего смеешься, Жасмин?
—У меня пять сестер, и я всех их очень люблю: вот я и представила себе, как будет звучать мое имя, если присоединить к нему имена всех моих младших сестричек!
— А ты в семье старшая?
— Да. У меня есть еще четырнадцать братьев, и они все тоже младшие.
— Так много детей! У твоего отца, наверно, гарем?
— Нет, по нашей вере нельзя иметь больше одной жены. Мой отец женился довольно поздно, ведь он был младшим принцем. Но зато наша мать рожала каждый год, пока не умерла при родах моей самой младшей сестренки.
— Твой отец, наверно, тоже всех детей путает, хоть они и не близнецы?
— У него как раз три старших сына — близнецы. Отец из-за этого страшно переживает.
— Потому что путает их?
— Нет, потому что никак не может выбрать среди них наследного принца.
— Ну, это же так просто: кто-то ведь старше остальных хоть на минуточку! Неужели никто не запомнил, кто из принцев родился первым?
— Нет. Когда они родились, мой отец сам еще не был наследным принцем, так что не имело значения, кто из близнецов шестого королевского сына родился первым. А потом у нас была гражданская война, все старшие братья отца погибли, и он неожиданно стал королем. Вот тут-то и возникла проблема престолонаследия.
— Жуткая история!
— Еще бы! Отец боится, что когда он умрет, в стране опять начнутся беспорядки с наследованием, дворцовые перевороты, а может быть, даже гражданская война. Еще бы — три законных наследных принца и еще одиннадцать возможных претендентов! А страна у нас хоть и богатая, но маленькая: еще одна гражданская война — и победителю некем будет править, в стране останутся только король и нефть…
Ясмин печально глядела на озеро, в котором плескались келпинки и русалки. Над ними стремительно носились стайки фей, норовя на лету дернуть купающихся девчонок за мокрые волосы, а те сбивали их водой.
— Жасмин, а ты уже выбрала факультативный предмет? — спросила Аннушка.
— Нет. Я же ничего в этих колдовских дисциплинах не понимаю. А это обязательно — выбирать?
— Дара, моя подружка по комнате, говорит, что обязательно.
— А ты сама выбрала?
— Да. Я буду изучать целительство.
— Медицину? Есть такой факультативный предмет?
— Целительство — это не совсем медицина. Это, знаешь, всякие древние способы врачевания. Они, кстати, сейчас снова входят в моду.
— И на этих уроках действительно можно будет научиться лечить людей?
— Я видела учебники целительства. Если верить названиям, получается, что с помощью альтернативной медицины можно запросто лечить самые страшные болезни — рак, например. Говорят, у моей бабушки рак. Вот я и хочу изучить целительство, чтобы вылечить ее.
— Знаешь, Юлианна, я подозреваю, что у моего отца тоже какая-то страшная болезнь. Его все лечат, лечат, приглашают врачей со всего мира, а лучше ему не становится. Пожалуй, я тоже запишусь на целительство.
— Здорово! Будем вместе учиться лечить людей с помощью альтернативной медицины. Я так рада! Мы хоть чему-то полезному в этой подозрительной школе научимся, а то все заклинания да заговоры, будто мы заговорщики какие-нибудь…
— Я тоже очень рада, Юлианна. Я с первого дня чувствовала себя такой одинокой в Келпи, что мне все время хотелось отсюда бежать.
— Убежать отсюда невозможно.
— Это я уже поняла. Для того нас и вводили в сид с завязанными глазами. Но мои служанки мне рассказали обо всем, что видели: им-то ведь никто глаза не завязывал, они же несли мои чемоданы.
— Ой, Жасмин, расскажешь, что они там видели?
— Да пожалуйста! Сначала был лабиринт…
— Это я помню. Через лабиринт я шла с открытыми глазами, мне их завязали как раз в конце лабиринта.
— Да? А мне надели повязку еще в гараже. Служанки говорят, что в коридорах лабиринта им мерещились всякие страшные вещи, какие-то тени преследовали их. Но служанок никто не тронул, потому что их вели боуги. В конце лабиринта железная дверь.
