— Я больше не могу терпеть, мне нужно пописать, — словно читая его мысли, подала голос девушка.
Было одиннадцать утра, а учитывая, как давно они проснулись, они очень даже неплохо продержались до этого времени.
— Дождь и не думает стихать, выйдем так, — сказал он. — Только учти, что промокнешь насквозь. Надень купальник, если захватила его с собой.
Кукла Даша встала с кресла и молча направилась к своему рюкзаку, доставая бикини.
— Я переоденусь в кладовке, — сказала она, направляясь к двери в крошечную каморку.
Егор тоже снял свою одежду и обувь, оставаясь в одних боксерах и стараясь не думать о переодевающейся девушке, чтобы не испугать ее видом стояка, который трусы явно не скроют. Когда Даша вышла, он намеренно уставился на ее лицо, не опускаясь взглядом ниже, и усмехнулся, заметив, что она делает то же самое, выглядя смущенной и оттого, еще более милой.
— Пойдем, — протягивая ей руку, сказал мужчина.
Она приняла ее и, ободряюще сжав ее маленькую ладошку, он повел их наружу.
Открыв дверь, Егор сразу, без прелюдий, шагнул под дождь, утягивая с собой Дашу. Она вскрикнула, когда холодные капли забарабанили по ее коже, и вцепилась в его запястье свободной рукой. Было дьявольски холодно и неприятно.
Он не стал далеко ходить, выбрал более менее расчищенное от травы место и, указав на него пальцем, отвернулся, давая ей небольшое уединение. Сделав свои дела, Даша обошла его, трясясь от холода, и тоже встала спиной, обняв себя за плечи. Егор на секунду забыл и о холоде, и о желании справить нужду, уставившись на ее практически голое и мокрое тело, облепленное крохотными трусиками, но быстро пришел в себя от очередного раската молнии и, покончив с делом, снова взял куклу Дашу за руку, ведя ее обратно. Они промыли ноги от грязи под струйкой воды, стекающей с крыши, и заскочили в помещение, захлопнув дверь, и сразу же кидаясь к полотенцам, которые заранее достали из рюкзаков.
Егор сразу же стянул мокрые боксеры, быстро вытираясь полотенцем и натягивая свои штаны с футболкой. У него зуб на зуб не попадал и он совсем забыл о Дашке, которая, к тому времени, как он оделся, успела натянуть штаны и боролась с собственной футболкой, пытаясь в спешке продеть голову в рукав. И все бы ничего, если бы при этом прямо перед его глазами не мелькала ее совершенная обнаженная грудь с затвердевшими аппетитными сосками, при виде которых он совсем растерялся, разом забыв о холоде.
Только полный отчаяния стон девушки привел его в чувство и Егор, отмерев, приблизился к ней, поправляя злосчастную футболку и помогая ей надеть ее. Как только ее тело оказалось скрыто, он, наконец, обратил внимание, что кукла Даша замерзла намного сильнее него. Все ее тело сотрясалось, а зубы стучали друг о друга. Она пыталась развязать свою промокшую косу, но у нее ничего не получалось, поэтому, схватив одеяло, он обернул его вокруг нее и сам занялся ее волосами, размотав косичку и энергично протирая полотенцем ее длинные волосы.
— Х-холодно, — простонала она, ложась на кровать и сжимаясь в комочек после того, как он обвязал ей голову полотенцем на манер тюрбана.
Егор и сам умирал от холода, так что забрался следом и, притянув ее к себе, крепко обнял, забираясь к ней под одеяло. Даша не стала возмущаться, лишь крепче прижалась к нему, утыкаясь носом в шею и продолжая бесконтрольно дрожать. Они лежали целую вечность, пока не согрелись, и, он сам не заметил, как уснул, наслаждаясь ощущением обвившегося вокруг него теплого женского тела.
* * *
Открыв глаза, Егор наткнулся на изучающий взгляд куклы Даши, которая смотрела на него, сидя в изножье кровати в своей излюбленной позе — прижавшись коленками к груди. Ее волосы спускались на плечи влажными прядями, обрамляя бледное личико, отчего она казалась девочкой-подростком, никак не тяня на свои двадцать два года. Он, молча, уставился в ответ, размышляя, о чем она думает, но через пару минут гляделок, девушка сама заговорила.
— Излагай свои мысли, Огнев, — хмыкнула она. — Я вся во внимании.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Даша, наконец, готова была его выслушать, но вся речь, которую он не раз проигрывал в голове, вдруг, забылась под пронзительным взглядом ее больших синих глаз.
— Я люблю тебя, — недолго думая, признался мужчина. — Ты въелась мне под кожу. Давай поженимся?
Даша звонко рассмеялась.
— Серьезно, Егор? — с неверящей улыбкой спросила она. — Откуда ты знаешь, что это любовь? Может, просто каприз, не привыкшего получать отказы, богатенького мальчика?
— Я давно не мальчик и давно покончил с капризами, — ничуть не задетый ее словами, спокойно ответил он.
Даша была молода и порывиста. Ей хотелось играть в слова, хотелось доказать, что она не легковерная простушка, которой можно манипулировать. Проще говоря, исходя из его прошлого поведения, она хотела набить себе цену и доказать, что больше не та влюбленная дурочка, которая сама вешается на мужчину.
В голове же Егора все было просто. У него была цель, была уверенность в их совместном будущем и в том, что именно она ему нужна. Он давно перерос эти игры в перетягивание каната. Ему не хотелось что-либо доказывать Даше, или одержать над ней верх. Он просто хотел ее. Не только физически, а всю ее. Поэтому, Егор решил обойтись без словесных баталий и быть максимально честным.
— Я испытывал чувства, похожие на эти, всего раз в своей жизни, Даша, — нехотя признался он. — И они были неправильными. Не принесли мне ничего, кроме страданий и неуверенности в себе. И я очень жалею, что заставил тебя чувствовать себя недостойной меня, потому что, поверь мне, нет ничего хуже потери веры в себя! Все обидные, пренебрежительные слова, которые я говорил тебе со времени нашего знакомства, были неправдой с самого начала. Я просто хотел тебя оттолкнуть, потому что ты мне мешала. Мешало влечение, которое я испытывал к тебе, потому что ты тоже была для меня в тот момент неправильным человеком. У меня было много женщин и много секса, с самого раннего возраста, но так, как тебя, я еще никого не хотел. Солгу, если скажу, что влюбился в тебя год назад. На самом деле, я не знаю, когда это произошло. Я думал о тебе в первые месяцы после той ночи, а потом как-то забыл. Ты всплывала иногда на поверхность, но я не страдал из-за твоего отсутствия. Я просто продолжал жить, как привык. А потом, я снова встретил Лену и просто до смешного начал ждать, что ты с ней и я увижу тебя снова. Твоя сестра сработала, как выключатель, потому что, чем больше мы с ней общались, тем больше я думал и вспоминал о тебе. А потом, мы снова встретились и я начал вести себя, как придурок, о чем теперь жалею. В свое оправдание, могу сказать, что мое самолюбие было задето твоим отношением, а еще, я ревновал к Глебу.
— Может, тебе просто нравится, что я тебя боготворила, — усомнилась Даша, не сводя с него немигающих глаз, в которых плескалась обида. — Ты не думал, что дело именно в задетом самолюбии? Когда я начала относиться к тебе так, как ты этого заслуживаешь, ты, вдруг, влюбился. Допустим, я тебе поверю, даже вступлю с тобой отношения. Снова влюблюсь в тебя, опять буду ходить за тобой с восхищенным взглядом и приоткрытым ртом. Что тогда? Ты наиграешься и тебе надоест.
— Неужели ты не замечаешь, что уже я — тот, кто ходит за тобой с высунутым языком и выпученными глазами? — усмехнулся он. — Я же глаз от тебя отвести не могу, Даша! Ты не веришь мне, ладно, но правда от этого не изменится. Даже если ты будешь обращаться со мной, как с раздражающим идиотом, я не отступлю. Потому что ты мне нужна. Я не могу думать ни о чем, кроме тебя. Просто дай мне шанс доказать, что я серьезен! Сколько бы времени это не заняло. Я не люблю ворошить прошлое, но в моей жизни уже была девушка, которая боготворила меня и, именно это отпугнуло меня от тебя в первую очередь в прошлом году. Я не хочу, чтобы на меня смотрели, как на чудо-мужчину. Вовсе не это привлекает меня в женщинах, так что твои сомнения беспочвенны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
По лицу куклы Даши он видел, что совсем не успокоил ее.
