Хлопнули двери, приглушённые голоса, смех, затем, удары по кузову, скорее дубинками. Заключённые выжидательно молчали, даже не шептались. Сосед дышал прямо в щёку, что не добавляло приятных ароматов. Сухмет уже хотел возмутиться, но тут с грохотом открылась дверь, яркий искусственный свет, заставил прищуриться. Заскочил здоровяк, проморгавшись после полумрака кунга, Сухмет различил цвет его формы. Красный, золочёные вставки карманов и лампас, эмблема на плече, в виде двух касавшихся друг друга кругов, синий и зелёный. Капитанские погоны. С таким родом войск, он ещё не сталкивался.
— О, гражданин кап… — начал было, рядом стоящий зэк.
Быстрое, едва уловимое движение и болтун с хрюканьем повис на скобе, что странно, звука удара не было.
— Конечная ублюдки, вопросы будут? — ледяной взгляд, просканировал всех.
— Мы здесь умрём? — решился Сухмет, тут же поймав на себе холодный фокус.
— Тебе, урод, как самому смелому отвечу! Большая часть из вас, сдохнет и станет кормом! А выжившие, будут жить чуть лучше, чем в тюрьме, — просвещая зеков, капитан не стоял без дела, отстегнул ближайшего.
— Всё твари, конец дискуссии! Первый пошёл!
Внизу встречал целый строй красных.
— Имя?
— Статья 105 часть…
Сухмет был восьмым. Оказавшись в огромном ангаре, он осмотрелся. К счастью, раком стоять не заставляли. Много свободного пространства, что не привычно, серые стены, с потолка, светили мощные прожектора. В дальнем конце, стояли такие же кунги, со скучающими рядом конвоирами. В общем ничего примечательного, кроме большой двери с надписью.
Внимание! Зона максимального заражения!
— Чо это? — тихо спросил сто пятый. — Мож радиация!
Смотрел он туда же, куда и все.
— Та не, — нарочито бодро ответил ему нацист. — Микробы или газ! Значка то нету.
— Молчать, ублюдки!
Сухмет поёжился, такой смерти, он не хотел, куда проще пуля в затылок. А ещё, его волновали слова капитана, про корм. Предчувствие чего-то плохого, витало в воздухе. Он надеялся, что их не заставят питаться телами павших, лучше уж удавиться.
— В колонну по два… Бегом, твари!
Кое-как построившись перед той самой дверью, они принялись ждать. Не долго. Взвыла сирена, дверь, с шипением ушла в потолок, открывая вид на ничем не примечательное помещение.
— Вперёд, мрази! — отдав команду, капитан ринулся на них, задрав дубинку словно казак шашку, ещё трое из подчинённых повторили этот манёвр. Чего вполне хватило.
Несколько секунд и два десятка заключенных оказались внутри.
Двое крепких солдат, заволокли и бросили на пол, бесчувственного Хасана.
«Ну и шакалы,» — подумал Сухмет, глядя на их ухмылки.
— И не вздумайте пачкать полы, — крикнул, тот самый капитан.
Дверь опустилась.
Свет ушел, словно испугавшись продолжения. В наступившей тьме, не было ничего, кроме сопенья испуганных зэков.
— Да что ж это б…ь? Что ж мы не люди? — вопросы одного из них, остались без ответа.
Лишь едва слышная молитва, кто-то обращался к богу. Сухмет решил, что это правильно, он тоже…
Но в следующую секунду, стало не до слов, тело скрутило как ту тряпку, замотало и швырнуло навстречу с полом. Последнее, что услышал Сухмет, треск чьих-то костей и жалобное причитание. Сознание, милостиво потухло.
Глава 29
— Ну так вот! Я же говорил, что ХП у меня, прокачано максимально⁉ Во всём себя ущемлял, качался в одиночку и это, дало свой результат. Нубяра подкрался сзади, думал сольёт по-быстрому, ага! Так у меня же наблюдательность тоже прокачана!
Болтая, он не забывал о деле, выставил на стол образцы, две пробирки с бордово красной жидкостью. Несмотря на глухой, неудобный в движениях скафандр, проделано было ловко и чётко.
Карельский не слушал молодого ассистента, насколько это возможно, тот, найдя в профессоре молчаливого собеседника, распалялся битый час. И ведь надо было спросить, в чём смысл игры? Карельский уже корил себя за это. Зато, он был в курсе, насколько бездарно, тратит время молодёжь. Он признавался себе, что не смотря на возраст и учёную степень, так и остался глупым студентом. Как он мог позволить, втянуть себя на этот мясокомбинат⁉
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А ассистент, всё нудел и нудел.
Ну что же, как момент не оттягивай, но придётся расставить точки, ну или заткнуть его грубо. Помог случай.
Болтливый ассистент Михаил, увлёкся рассказом и третий образец оказался на полу.
— Ах ты м…! — не сдержался помощник, воровато рассматривая красную лужицу.
В динамиках внутренней связи, прозвучало резковато и руководство не одобрит. Все разговоры прослушиваются.
Вспомнив про инструкции, Карельский скользнул перчаткой по сенсорам стола. Активировав протокол безопасности, он повернул голову влево, взгляд на стену. Слабое жужжание сервоприводов, из небольшой дверцы, выполз восьминогий робот уборщик. Ни какой-то там пылесос, а самый настоящий, с искусственным интеллектом, заточенным на безопасность.Другой мир, другие реалии. Сканирующие окружение сенсоры, создавали впечатление цепкого взгляда. Этакий полуметровый паучок с цилиндрическим телом. Завидев его, Михаил отошёл в сторонку чертыхаясь вполголоса.
— Сообщите номер образца, — механический голос, был сродни корпусу паука, столь же неприятен.
— Образец №22/17−4, — быстро отчеканил Михаил.
Карельский наблюдал за уборщиком. Со слов Кима, тот обладал массой обязанностей, а главное прав. Если поведение сотрудника вызывает сомнение, в его понимании, робот в праве того изолировать, решение принимает ИИ.
К счастью, восьминогий занялся непосредственными обязанностями, просканировав ближайшее окружение, наехал на красное пятно. Зажужжало, зашипело. Спустя несколько секунд, робот отъехал назад, продемонстрировав идеально чистый пол.
— Уборка завершена! — сообщил тот, повернувшись корпусом к Карельскому. — Активирую протокол повторного забора анализов!
«О нет! Опять это пережить!» — мысленно скривился профессор. «Я в конце концов микробиолог, а не мясник!»
Словно в ответ, над дверью для завоза образцов замигала и потухла красная лампа.
Карельского бесило всё! Образцами они называли живых людей; заключенные, закоренелые убийцы, террористы, но всё же люди! Разве можно так обращаться с себе подобными?
Увы, в институте действовала своя мораль. Неделю назад, профессор набрался смелости и написал генералу Астахову, он был другом семьи. Изложил всё как есть. И свёл к глубоким моральным устоям, сравнив институт с фашистским концлагерем.
Ответ пришёл скоро и не тот, которого он ожидал. На карту упала премия, в виде трёх окладов, шестизначная цифра. Что привело Карельского в бешенство, друг семьи просто откупился! Галка, даже не зная о чём речь, сумела его успокоить.
Прозвучал предупредительный сигнал. Карельский, как обычно затемнил стекло шлема, в этот момент, дверь ушла в потолок, образец пристёгнутый к железной кушетке, закатился в лабораторию. Этого заключённого Карельский ещё не видел. Значит прежний забор анализов, осуществляла другая смена.
Внешность примечательная. Азиатский тип, широкие скулы, строгая, можно сказать злая полоска губ. Даже в сонном состоянии заключённый вызывал некоторую оторопь, возможно дело в волевом лице (в глаза бросались следы регулярных побоев), или в самой фигуре. Несмотря на то, что «образец» был скован по рукам и ногам, возникал образ мощной пружины.
«Вызов!» — вот что приходило на ум. «Опасен! Очень опасен!» — подумал Карельский, к его счастью, он никогда не встречал таких людей, в реальной жизни.
Ему стало интересно, заглянул в электронную карту «больного». Первое, что бросилось в глаза и, пожалуй, самое важное. Ему скормили одну из величайших ценностей Стикса. Белую жемчужину! Подарили иммунитет, очень интересно!
— Какой типаж! — беззаботно восхищённо бросил ассистент, настраивая автоматику.
Ненужно больше мучится со шприцами и поиском вен. Настроил, нажал пару клавиш и медицинская прилипала, сделает всё за тебя.
