– Эдвард, – выпалила она, – ты думаешь о… о..?
– О моем отчиме? – Он резко обернулся, и выражение его лица заставило ее робко отступить.
– Нет, – сказал он с холодным сарказмом, – конечно нет. Почему я должен думать о старом добром Чарли, Оливия? Почему я должен думать о нем в такую минуту?
Вдруг она ощутила в душе безнадежную пустоту.
– Но я же говорила тебе… Он порывисто прошел мимо.
– Одевайся, – бросил он, хватая свой свитер. – Я буду ждать в машине.
Она посмотрела ему вслед дрожащими руками подняла разбросанную одежду и стала натягивать ее.
– Боже, помоги мне, – шептала она, – помоги мне, пожалуйста.
Оливия повернулась к окну и поглядела на берег и волнующееся море глазами, полными слез. Место, которое Эдвард назвал самым лучшим в мире, сейчас казалось ей отвратительным.
«Мое любимое место», – сказал он…
…И тут ей послышался голос – голос Риа, возникший вдруг в глубине ее памяти и повторявший слова, нацарапанные детской рукой на открытке, слова, в которые был вложен весь восторг четырнадцатилетнего существа.
«Это самое красивое место на земле, Ливви, – писала Риа, – тебе непременно нужно увидеть Багамы. Это самое-самое мое любимое место в мире!»
И тут Оливия отчетливо поняла, что именно там она найдет подругу, которая так жестоко сломала ее жизнь.
Глава 9
– Спасибо за звонок в «Американские Авиалинии». Асе наши кассовые операторы сейчас заняты, но если вы будете столь любезны подождать… Оливия вздохнула, услышав приторно любезный, записанный на магнитофон голос.
– Да, да, – пробормотала она, прижав трубку плечом к уху. Конечно, она подождет. Что еще ей остается, если она должна лететь на Багамы? Хотя как раз сейчас она стала задумываться, как все это осуществится. Девушка провела у телефона все утро, обзванивая одну авиакомпанию за другой, но до сих пор не получила билета, хотя даже попробовала заказать место в первом классе.
– Сейчас у нас самый пик сезона, мадам, – сказал ей последний оператор с ноткой снисходительности, пробившейся сквозь профессиональную любезность. – Боюсь, что мы продали все билеты до конца этого месяца, но я могу зарезервировать для вас место на первой неделе следующего. Погода на островах будет такая же хорошая, но цены гораздо ниже.
Оливия чуть не рассмеялась. Неужто ее беспокоили погода или цены? Она не собиралась насладиться отпуском, это была вынужденная поездка. Путешествие должно положить конец неизвестности, а возможно, и отношениям с Риа, которые когда-то так много значили для них.
Поездка не доставит ей удовольствия, но, по крайней мере, положит конец тем ночным кошмарам, которые мучили ее все последние недели. Все встанет на свои места, и она сможет вернуться к прошлой жизни, без Эдварда Арчера, перевернувшего вверх дном ее устоявшийся было мир.
Дни и ночи, в которые она пыталась спрятаться от репортеров, страх ответить на телефонный звонок, тревога за то, как долго она сможет удержать в своих руках «Мечту Оливии», прежде чем кредиторы разорят ее, – все обрушилось на нее сразу, убив уверенность в себе, сделав беззащитной перед Арчером.
Воспоминания терзали ее душу словно острые осколки стекла, невидимые в песке пляжа, но всегда готовые нанести болезненную рану. В голове Оливии раскаленным гвоздем пылала унизительная мысль о том, что она была готова отдаться Эдварду, отвергнувшему ее. Хорошо еще, что она не предстала перед ним полной дурочкой, в беспамятстве лепечущей слова любви. Девушка горько усмехнулась. Можно только представить, с какой иронией думал о ней Эдвард.
– Благодарю вас за ожидание. Наши кассовые операторы все еще заняты. Если вы будете так любезны подождать еще…
Все это уже не имело никакого значения. Да, она играла в игру Эдварда; делала стойку по его команде. Да, она должна будет отыскать Риа, но сделает это для себя и сама. Она не настолько наивна, чтобы полагать, что, найдя Риа, сразу решит все свои проблемы. «Чаттербокс», даже опубликовав правду, не посвятит ей и десятую часть места, отведенного для раздувания этой грязной истории.
Она должна разыскать Риа и бросить ей обвинение в вероломстве. Риа ввергла свою подругу в пучину лжи, даже не спросив, умеет ли она плавать. Она украла покой и подорвала репутацию Оливии, а может статься, станет и причиной того, что девушка потеряет свой магазин, который был ей так дорог.
И еще один человек использовал ее в своих целях, Эдвард Арчер, он…
Нет, черт возьми, нет! Ей не следует даже думать о нем. Все ее мысли должна занимать Риа: как найти то идиллическое местечко, изображенное на лежащей у нее на коленях почтовой открытке с загнутым уголком? Со вчерашнего дня, когда неожиданно вспомнила про первые рождественские каникулы, которые они провели порознь, и про эту глянцевую открытку, которую Риа прислала ей, она была уверена в том, что Риа находится именно там.
Оливия снова взглянула на фотографию, хотя уже наизусть помнила почти каждую запечатленную на ней пальму, каждую хижину под соломенной крышей. Сделанная прихотливыми буквами надпись гласила: «Вид с террасы отеля „Дорадо“, Багамы». Найти открытку оказалось не слишком трудно, она лежала там, где и следовало: среди вороха всяких памятных бумажек на дне старой коробки из-под сигар, которая в детстве служила Оливии шкатулкой для ее «сокровищ».
Но вот попасть на Багамы оказалось неожиданно трудным делом. Она и не подозревала об этом еще вчера, когда, возвращаясь на такси в Манхэттен, разработала свой план. Эдвард порывался было отвезти ее домой сам, но она скорее бы пошла в Нью-Йорк пешком, чем снова села рядом с ним в этот проклятый изящный автомобиль.
– Я привез вас сюда, и я отвезу вас домой, – сказал он коротко, несмотря на ее требование позволить ей позвонить по телефону и вызвать такси.
Не было никакого смысла спорить с ним. Достаточно взглянуть на его замкнутое, высокомерное лицо. «Лицо мужчины, – гневно подумала она, – привыкшего идти по жизни напролом».
Девушка подчинилась силе, но он недостаточно хорошо знал ее. Оливия, как он и приказал, села в машину. Когда они доехали до деревни, она обернулась к нему.
– Здесь есть аптека? – спросила она с холодной вежливостью.
Эдвард даже не взглянул на нее:
– А в чем дело?
– У меня разболелась голова, и я хочу купить аспирин. Разве на это требуется ваше разрешение?
У него вздулись желваки на скулах, но он промолчал и подъехал к кромке тротуара.
– Я куплю его для вас.
Но Оливия уже распахнула дверцу со своей стороны и вышла на тротуар.
– Я это сделаю сама.
Проделать все остальное уже не составляло большого труда. Она влетела в дверь аптеки и – слава Богу! – в ней оказался задний выход. За ним открывался служебный дворик, выходящий в лабиринт узких улочек. Она долго бродила по ним, пока не натолкнулась на будку с телефоном-автоматом. Отсюда Оливия и вызвала такси. Возвращение домой обошлось в целое состояние – ей даже пришлось просить водителя обождать, пока она получила наличные из банкомата на углу, чтобы расплатиться. Но расходы стоили того удовольствия, которое она получала от мысли, что ей не пришлось ехать домой в машине рядом с Эдвардом и что он должен был почувствовать, когда понял, что она улизнула…
