Рада ли я была за Макса… и да, и нет. Жалела ли я, что ушла — сейчас точно нет. А за эти три года было всякое. Случалось — скучала и жалела. Игнат тоже сложный человек, его дочь не сразу приняла меня. Только с женой его брата Захара мы нашли общий язык.
А с Максом… слишком много было любви с его стороны. Я не привыкла к такому вниманию со стороны мужчины. Страшно было привыкать. Привыкнешь, что муж тебя холит и лелеет, носит на руках, и вдруг — любовница. Страшно было любить такого. Я же не выдержу предательства. А рядом с Максом постоянно множество красивых, умных, интересных женщин. Иногда просто сексуальных и на все готовых. Я вижу в зеркало, как старею. А они-то нет. Вернее одних сменяют другие — помоложе. И любая из них может дать ему ребенка — наследника, а я не могу. Эти мысли сводили меня с ума. Я ссорилась намеренно, зная, что убиваю наши отношения, но знала, что так будет лучше всем. Лучше я стану истеричкой и скандалисткой в его глазах и уйду, чем он когда-нибудь сообщит мне, что у него от другой ребенок, и он уходит. Игнат флегматичен до равнодушия. Иной раз мне кажется, что ему вообще все равно есть я или нет. Но я уверена, что такой, отстраненный, предсказуемый, он только мой. Мой верный медведь надежный, как скала.
— Машуня, с тобой все хорошо? — от созерцания парочки меня отвлек Игнат. — Задумалась или знакомых увидела?
— Да, знакомых, — рассеянно кивнула я.
— Так может, подойдем? — предложил он. — Поздороваешься, если хорошо себя чувствуешь.
Игнат сидел к парочке спиной, и не видел Шалого и его подругу. Он и не собирался разглядывать. Его сейчас интересовала только я и мое здоровье.
— Пойдем лучше домой. Я что-то устала.
Мы поднялись и прошли мимо столика, за которым сидел Максим и Зоя. Увлеченные разговором, они даже не заметили меня. Сердце кольнула ревность, захотелось окликнуть его, напомнить о себе, чтобы заглянуть в глаза и увидеть отголоски прежних чувств, но я прибавила шаг, стараясь уйти незамеченной. Ждала, что он узнает, окликнет, но так и не услышала своего имени, сорвавшегося с его губ. Или он не видел, или сделал вид. И к лучшему. Зачем бередить раны? Если родится сын, назову Максимом… даже если Игнат будет против. Так покажу ему и всем, что всегда ценила его отношение к себе.
Эпилог 2
Австралия, Мельбурн.
(спустя 2 года, от лица Зои)
В комнате легкий сумрак и прохлада, усердно нагнетаемая кондиционером. Через панорамное окно видно, как дрожит нагретый воздух. За почти двадцать лет я почти отвыкла от австралийской жары. Но пришлось вернуться, компания «Интерстройинвест» приостанавливает свою работу на этом континенте. К сожалению, политика компании оказалась не совместима с интересами коалиции, недавно пришедшей к власти. Роман решил проконтролировать все сам. Я же соскучилась по моей спасенной австралийке, моей рыженькой Зое, которая живет тут, на своей родине, уже два года. Зоеньке, названной в мою честь, нашей с Романом воспитаннице. Эта тихая, скромная девочка, так напоминающая характером меня саму, моя слабость. И абы кому я бы ее не отдала.
(об этом можно прочитать в романе «Привет, Австралия»)
Но я видела, как Макс сдувал пылинки с бывшей жены Маши, и если к Зое у него будет хотя бы половина этого чувства, я спокойна за мою рыженькую. Но мои страхи беспочвенны. Макс любит ее, а теперь станет любить еще больше, на это появились особые причины. Она и пасынок Максим уже два года работают вместе здесь в Мельбурне. Это официальная версия для мужа Романа, не приемлющего служебные романы с секретаршами. Вся семья давно в курсе, что Макс и Зоя живут вместе. Но от Романа все тщательно скрывается. После тяжелого развода Максима и Маши, Роман изначально был против этого брака, он предвзято относится ко всем решениям старшего сына. У них сложные отношения и по сей день. Как мне кажется, Максим не простил отцу смерть матери Юлии, Роман тоже винит себя, но за то, что женился без любви и фактически этим ее убил. Но эти вещи не обсуждаются в семье Шалых вслух. Юлия — это табу для обоих мужчин… для всех мужчин Шалых. У всех свои скелеты в шкафу, есть они и у Шалых. И все, по негласному правилу, стараются их обходить в разговорах. Даже при сильных ссорах ни разу не упоминались имена обоих первых жен братьев Шалых: Сергея и Романа. Раз в год Максим и Роман едут на могилу Юлии. И так же раз в год на могилу другой Юлии едет Вадим Шалый и его отец Сергей. Даша Шалая, жена Сергея, призналась как-то, что Вадим ее родной сын от другого и не имеет отношения к бывшей жене Сергея Юлии. Но это еще один скелет, который тщательно прячут от всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
(Об этом можно прочитать в романе «Найди меня, мама»)
Но сегодня особенный день, Роман стал дедушкой. Зоя три дня тому родила двух близнецов. Сообщили мне, а я должна сообщить радостную новость Роману. Честно сказать, мне проще еще раз пройти весь тот путь с ним и Зоей через горящий лес Австралии, чем сказать, что сын и воспитанница живут вместе и теперь родители двух чудесных девочек.
За спиной слышится скрип кресла и шорох бумаг. Роман работает. Как всегда. За эти двадцать лет он лишь немного снизил нагрузки под давлением врачей. Он все такой же: подтянутый, с осанкой, упрямо сопротивляющейся возрасту и гравитации. И таким же непримиримым характером, ставшим с годами почти непробиваемым. Его железные принципы и правила, о которые разбивались не только женские иллюзии многочисленных красавиц, желающих занять мое мест, но, к сожалению, наивная вера и любовь детей, когда они приходили к отцу за одобрением или советом. А я тот вечный миротворец, пытающийся смягчить удары отказов, жесткой критики и его неоспоримого «я так решил».
— Ром, мы можем поговорить? — откашлявшись, добавляю в голос твердости.
Отхожу от окна и сажусь напротив него, по другую сторону тяжелого стола из темного полированного ореха. Мне нужна точка опоры перед серьезным разговором. Растягиваю губы в резиновой улыбке.
— Решилась все-таки, — он отбрасывает ручку, снимает очки и откидывается на спинку кресла: — Я уж решил, что сегодня день пройдет тихо-мирно без сенсационных новостей от любимых детишек. Кто на этот раз «накосячил»? Близнецы? Тати? Выкладывай, чего уж…
Он улыбается, насмешливо щурясь. Я любуюсь своим мужем. Легкая седина и морщинки у глаз ничуть его не портят. Вот кому годы только в плюс. У нас приличная разница в возрасте, но внешне это совершенно не заметно.
— Зоя, — выдыхаю я.
— Зоя! — не верит Роман. Он насмешливо кривит губы. — Наша тихоня Зоя! Что она могла натворить? Кофеварочный аппарат сломала? Посадила аккумулятор в электромобиле? Отчеты перепутала?
— Зоя родила… двух девочек… три дня тому, — я выдавала информацию порциями, глядя, как с каждым моим словом темнеет лицо Романа.
— Родила! Она же не замужем… Кто отец? — тут же ощетинился Роман — Он признал детей? Это тот Руни Дэвидсон? Вот не нравился мне этот рыжий пройдоха. Говорил Максу, не брать его на работу..
— Это Максим, — наконец решилась я: — Отец девочек наш Максим.
— Макс! Мой Макс! — Роман даже привстал из-за стола. В глазах плескалась насмешка. Он не верил мне ни на грош. — Зоя ты фантазируй, но меру знай! Она же ему сестра. Они выросли вместе.
Такой рассудительный в делах компании, Роман в сердечных делах был слеп, как новорожденный котенок. Ничего не замечал. Зоя и Тати были его дочки. Обоих держал в ежовых рукавицах и не давал спуску, в отличие от близнецов, которым позволялось практически все.
«Парням нужно нагуляться, иначе после сорока крыша съедет»- авторитетно заявлял Роман.
Я не вмешивалась в его воспитание мальчишек, мне двух девочек и сестры Лады хватило за глаза. Один ее неудачный роман с сыном Даши Денисом стоил мне седых волос.
— Ром, Зоя Максу не сестра. И никогда ею не была. И мы не воспитывали их как брата и сестру. Макс был слишком взрослый и жил отдельно. Дома не появлялся, почти. Она не считает его братом, и он ее сестрой.
