- Но это вздор!- запротестовал Троцеро.- Бредни жрецов, враки безумной ведьмы...
- Ты не был в моем шатре перед валкийским сражением,- с тихой злостью продолжил Конан, невольно взглянув на свое правое запястье, где до сих пор были видны бледные отпечатки.- И не видел с грохотом падающих скал, погребающих под собой весь цвет моей армии. Нет, Троцеро, я действительно был там побежден. Ксалтотун - не обычный человек, и лишь с Сердцем Арумана в руках я смогу ему противостоять. Я собираюсь поехать в Кордову, да и то один.
- Но это очень опасно!- воспротивился Троцеро.
- Жить и так "очень опасно",- буркнул в ответ король.- Я поеду туда не как король Акулонии или понтейнский рыцарь. Я оденусь вольным наемником. В таком виде много лет назад я исходил весь Зингар вдоль и поперек. Ох, и много у меня врагов к югу от Эллимейна!..- и на море, и на земле. Многие из них не признают во ме короля Акулонии, но узнают Конана - пирата с островов Бэрэх, или Амру - черного корсара. Но есть там и друзья, или люди, что помогут в трудных случаях.
Легкая усмешка воспоминаний пробежала по его губам.
Троцеро с грустью опустил голову и посмотрел на Альбину, сидевшую на ближайшей софе.
- Я понимаю ваши сомнения, господин наместник,- сказала она в ответ на его взгляд.- Но я тоже видела монету из Архерона в святилище Ассуры. По словам Гайдрайта,- их верховного жреца, она была выбита за пятьсот лет до упадка Архерона. И если Ксалтоун - действительно мужчина, изображенный на этой монете, как в этом уверен Его Величество, он не может быть обычным чернокнижником, ибо жизнь его уже тогда длилась сотни лет, а не десятки, как у нормальных людей.
Прежде чем Троцеро успел что-либо ответить, послышалось осторожное постукивание в дверь и раздался голос:
- Господин, мы поймали человека, бродившего под стенами замка. Он говорит, что хочет поговорить с твоим гостем. Мы ждем указаний.
- Шпион из Акулонии!- прошипел Троцеро, хватаясь за стилет, но Конан опередил его и, повысив голос, крикнул:
- Откройте двери, пускай он войдет!
Удерживаемый с двух сторон под руки дюжими стражниками с суровыми лицами, в двери протиснулся щуплый человек в свободном черном плаще.
-Ты служитель Ассуры? - спросил его Конан.
Вошедший кивнул, и рослые воины, на лицах которых отразилось крайнее удивление, с беспокойством посмотрели на Троцеро.
- С юга пришли вести,- сообщил посланник Гайдрайта.- Мы не можем помочь тебе за Эллимейном, ибо там ряды нашей секты очень малочисленны. Но верные люди, расставленные вдоль реки Короташ, сообщили: тот, кто получил Сердце Аруманна из рук Тараскуза, не добрался до Кордовы - он найден в горах Понтейна мертвым. Его убили бандиты. Камень попал в руки их атамана, который, не зная его секретов и опасаясь понтейнских рыцарей, разбивших его шайку, продал драгоценность купцу по имени Зайрат из Котта.
- Ага!- словно наэлектризованный, Конан вскочил на ноги.- И что этот Зайрат?
- Четыре дня назад он вышел с небольшой группой вооруженных слуг в направлении Аргоса и переправился через Эллимейн.
- Он глупец, если решился пойти через Зингар в такое время!вставил Троцеро.- Да, неспокойные нынче там времена...
А незнакомец продолжал:
- Зайрат, по-видимому, человек практичный и по-своему смелый. Он очень спешит, чтобы добраться до Мессантии.
- Где надеется получить с камня прибыль,- подытожил Конан.- Хм! Может, он и знает что-то о настоящем характере своей покупки. Но, так или иначе, вместо того, чтобы следовать по длинной и извилистой дороге вдоль границ Понтейна, в конце концов все равно ведущей в Аргос, он решил пройти туда более коротким и опасным путем - пересечь восточную часть Зингара.
Конан ударил по столу сжатым кулаком.
- Но тогда, черт возьми, и мне пора выходить! Коня, Троцеро, и одежду Вольного Товарищества! Зайрат, меня, конечно, опередил, но не настолько, чтобы я не смог его догнать, даже если для этого придется забраться на край света!
ЖАЛО ДРАКОНА
На рассвете Конан вброд переправился через Эллимейн и двинулся широким купеческим трактом на юго-восток. На противоположном берегу остался провожавший его Троцеро с отрядом своих рыцарей и алым понтейнским леопардом, бегущим по развевающемуся полотнищу флага. В глубоком молчании провожали его воины в блестящих панцирях, глядя, как силуэт их короля растворяется в разгоравшемся алом зареве утренней зари.
Теперь Конан сидел в седле предоставленного ему Троцеро огромного черного жеребца. На нем уже не было акулонской экипировки: новая одежда выдавала в нем члена повсеместно известного Вольного Товарищества. На голове его был простой шлем без забрала, побитый и исцарапанный, обгоревшая и изношенная куртка и кольчуга свидетельствовали о многочисленности пережитых походов, а на плечах развевался порванный в нескольких местах и покрытый пятнами алый плащ. Образ наемного воина, познавшего множественные капризы фортуны, достаток и богатство одного дня и пустой дорожный мешок да туго перетянутый пояс другого, был создан достаточно убедительно.
И более того: он не только хорошо смотрелся в этой роли, но и неплохо себя в ней чувствовал - разбуженные воспоминания воскресили в его душе образы диких, безумных и опасных дней, когда он еще не вступил на путь королевской власти, а, лишь как бездомный наемник, пил, искал деньги и ночлег, совсем не задумываясь о завтрашнем дне и не мечтая ни о чем, кроме пенистого пива, алых женских губ да острого меча, которым он махал на полях сражений по всему белому свету.
Совершенно неосознанно к нему стали возвращаться давнишние привычки и навыки: он уже по-другому стал держаться в седле, на ум ему пришли полузабытые проклятия и слова старых песенок, которые они орали хором вместе с беспечными товарищами в придорожных тавернах, в пути и на полях битв.
Он ехал по неспокойному краю. Нигде не было видно отрядов всадников, обычно патрулировавших берег реки на пару с понтейнским патрулем. Гражданская война поубавила ряды пограничной стражи. Лишь длинная белая дорога простиралась от горизонта к горизонту, не оживляемая ни караванами верблюдов, ни громыхающими повозками, ни стадами скота. Лишь редкие группы конных - одетых в кожу и металл остролицых воинов с твердым взглядом, старавшихся держаться вместе, осторожно пересекали опустевшую округу. Они издалека окидывали Конана подозрительным взглядом, но не отваживались приближаться, ибо один только вид этого одинокого всадника обещал не легкую добычу, а тяжелые удары.
Разграбленные села лежали в пепелищах, поля и луга были заброшены. Только самые смелые рисковали заехать в эту сторону, а сами местные жители искали убежища в близлежащих замках и за рекой. Раньше, в спокойное время, эта дорога была полна ехавших по ней из Понтейна в Мессантию, столицу Аргоса, или в обратном направлении купцов. Но теперь торговцы предпочитали ехать более длинной, но зато и более безопасной дорогой, ведущей от Понтейна сначала на восток, а уж потом сворачивающей на юг, к Аргосу. И лишь очень смелый человек мог в таких условиях рискнуть своей жизнью и товарами, выбрав путь через Зингар.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
