Но надо было делать дело. «Диана» и миноносцы направились к своим местам стоянок, а «Косатка» запросила у «Петропавловска» разрешение подойти к борту, которое было тут же получено. По мере приближения к флагману, Михаил внимательно рассмотрел также «Севастополь» и «Полтаву» и понял, что хоть они и получили ряд повреждений, но сохранили боеспособность. И если бы не низкая скорость хода, еще более упавшая после повреждений дымовых труб, то японцам бы не удалось уйти после боя возле Чемульпо. Осторожно маневрируя электродвигателями, «Косатка» подходит к борту «Петропавловска». С палубы броненосца подают выброски, заводятся швартовы и лодка замирает возле флагмана русского флота.
С борта броненосца спущен парадный трап и спустя несколько минут командир «Косатки», одетый ради такого случая в мундир капитана второго ранга, при орденах, поднимается по трапу на борт флагмана. Наверху, кроме вахтенного офицера, уже ждет начальник штаба контр-адмирал Молас. Далее стоят другие офицеры. С соблюдением всех правил Михаил козыряет корабельному флагу и докладывает начальнику штаба об успешном выполнении задания. На этом официальная часть закончена, и начинаются поздравления. Но Молас быстро оттирает всех в сторону.
— Господа, позже поговорите. Командующий ждет. Михаил Рудольфович, должен Вас предупредить. Постарайтесь в докладе уложиться как можно короче. Не утомляйте Степана Осиповича.
— А что случилось, Ваше превосходительство?
— Вы еще не знаете? Командующий ранен.
— Тяжело?! В бою с японцами?
— Нет, не в бою. Когда вернулись в Артур, в него стрелял террорист. Слава богу, ранение нетяжелое. Но врачи требуют, чтобы он соблюдал покой.
— Но почему же он не в госпитале?!
— Так он сбежал оттуда сразу же, как ему стало лучше. Говорит, что на борту «Петропавловска» быстрее встанет на ноги…
Разговаривая по дороге, остановились возле двери адмиральской каюты, и Молас напоследок предупредил.
— Михаил Рудольфович, еще раз прошу, недолго.
Войдя в каюту, Михаил доложил по всей форме о прибытии и был в какой-то степени обрадован внешним видом Макарова. Узнав о ранении, он представлял все гораздо хуже. Но адмирал выглядел неплохо, хоть и был одет в домашний халат и с рукой на перевязи.
— Здравствуйте, Михаил Рудольфович, рад Вас видеть. Уж не взыщите за мой внешний вид.
— Степан Осипович, может, Вам лучше прилечь? Что врачи говорят?
— Да что эти эскулапы могут сказать? Покой, покой и еще раз покой. Вот я себе и обеспечил покой на «Петропавловске». Здесь его гораздо больше, чем на берегу. Не обращайте внимания. Как там у вас все прошло в Сасебо? Честно говоря, сначала никто в это не поверил. И я сомневался. Думал, что-то напутали. А оно вон что получилось! Повторили успех Гюнтера Прина в Скапа Флоу, и даже превзошли его? А ну-ка, давайте, рассказывайте!
— Степан Осипович, ради бога, правда, что с Вами ничего серьезного?
— Да, правда, правда. Помешали этому мерзавцу точнее выстрелить, скрутили сразу. Но зацепить меня он все же зацепил. Сквозное ранение мягких тканей левой руки, или как там, у эскулапов это по-научному называется. Просто они, как всегда, перестраховываются, потом об этом поговорим. Давайте с самого начала, во всех подробностях, с того момента, как вы зашли в Циндао. А вестовой нам сейчас чайку заварит…
Как ни пытался Михаил сократить рассказ, но адмирала интересовали малейшие подробности. Особенно заинтересовало Макарова появление первых шагов в противолодочной обороне — маневрирование миноносцами в пределах дальности эффективного торпедного выстрела вокруг крупных кораблей. Михаил сказал, что такая тактика была опробована итальянцами на Средиземном море для защиты от английских подводных лодок и давала определенный положительный эффект. Японцы додумались до этого гораздо раньше. Отдельной темой был прорыв в Сасебо. Здесь ограничиться общими фразами тем более не удалось. Под конец рассказал о проведенном «абордаже» и о захваченных трофеях. А также о встречах с англичанами. Информация о трофеях адмирала очень заинтересовала, хоть он и высказал недовольство, что пошли на такой риск. А сообщение об английских конвоях вызвало у него приступ гнева.
— Снова Туманный Альбион считает, что дозволено Юпитеру, то недозволенно быку!!! Впрочем, этого следовало ожидать. И у нас сейчас, как назло, толком ничего нет, чтобы помешать этому. Не думаю, что нашим дипломатам удастся добиться успеха. На наши ноты протеста английский Форин Офис отвечает заведомой ахинеей.
— А что именно случилось, Степан Осипович?
— Много чего, Михаил Рудольфович. Очень много. Но расскажу теперь я по порядку. А то, ведь Вы ничего не знаете. После получения вашей телеграммы о появлении главных сил Камимуры подготовили ему встречу, насколько смогли. А тут как раз приходит вторая телеграмма, что в один броненосный крейсер вы все же всадили мину и он возвращается обратно. Днем они нас догнали и сделали попытку использовать свое преимущество в скорости, охватывая голову колонны с концентрацией огня на флагмане. Совсем, как при Цусиме, о которой Вы рассказывали. Теперь понимаю, что тогда произошло. Ну, да и мы не лыком шиты. Приказал старшим механикам зажать предохранительные клапана и поднять давление в котлах, насколько можно. Хоть стоять самим у котлов, но держать ход! В итоге, преимущество в скорости у японцев оказалось очень незначительным, и мы сразу поломали им их тактику, перестроившись в строй фронта и атаковав хвост их эскадры. Фактически, превратив бой в свалку. Ведь из всех японских кораблей один лишь «Сикисима» мог реально противостоять нашим броненосцам. Для Камимуры это было полной неожиданностью, и он попытался оторваться, увеличив дистанцию, повернув «все вдруг». И тут нам повезло. Один крупный снаряд попал в рубку крейсера «Асама». Очевидно, то ли у него заклинило управление, то ли в рубке все вышли из строя, но он не стал уходить вместе с остальными, а пошел на циркуляцию. «Победа» и «Пересвет» вырвались вперед и нашпиговали его снарядами до такой степени, что он потерял ход. Видя это, японцы развернулись и пошли ему на помощь. «Победе» и «Пересвету» пришлось отойти, но тут подоспели мы и включились в работу. Последовал жестокий бой сначала на контркурсах, а потом японцы снова попытались воспользоваться преимуществом в скорости с охватом головы колонны. И снова мы перешли в строй фронта и атаковали их поодиночке. В итоге японцы не выдержали, и стали отходить, когда на «Сикисиме» произошел взрыв в носовой башне. Зрелище, скажу Вам, впечатляющее. Как у него не взорвались погреба, ума не приложу. Концевым уходил «Адзума» и получил больше всех. Правда, «Победе» с «Пересветом» тоже досталось больше всех. Когда японцы удалились настолько, что стрельба стала бессмысленной, вернулись и добили «Асаму». А «Адзума», говорите, немного не дошел до Сасебо?
— Да, мы встретили остатки эскадры Камимуры не очень далеко от берега. «Адзума» уже ушел кормой в воду и потерял ход. Собирались добить его после уничтожения «Сикисимы», но не потребовалось. Утонул самостоятельно, без нашей помощи. Я сам наблюдал в перископ.
— Далеко ушел… Кстати, Михаил Рудольфович, если Вы не знаете — Камимура погиб на «Сикисиме». Отказался покинуть тонущий броненосец.
— И кто же сейчас вместо него?
— Недавно узнали, что командование временно принял начальник Морского генерального штаба адмирал Ито. Правда, ему и командовать особо нечем. «Идзумо» и «Ивате» вы добили в Сасебо. Тот взрыв, который произошел после пуска мин из кормовых аппаратов, это взорвался «Читозе». Одна из мин вызвала детонацию погребов. Вторая мина повредила «Такачихо», но он сумел выброситься на мель. Только обследовав его, японцы поняли, что «Косатка» нанесла им визит. Так что, Михаил Рудольфович, Вашими стараниями у японцев теперь ничего крупнее бронепалубных крейсеров нет. Если не считать за броненосный крейсер старую «Чиоду».
— Пока нет, Степан Осипович.
— Что Вы имеете ввиду?
— Англия вполне может снова снабдить Японию флотом. Пусть не самым современным, но в достаточном количестве, чтобы обеспечить перевес над нами. Да и не только флотом.
— Хм-м… А почему Вы так думаете? Ведь Япония уже и так в долгах, как в шелках. Кто будет до бесконечности поддерживать на плаву банкрота?
— У банкрота есть очень ценное имущество. И в обмен на него Англия с радостью сплавит Японии весь свой старый хлам. Те же броненосцы типа «Маджестик» и еще более старые типа «Ройял Соверин» — это в сумме пятнадцать единиц. Также пару отказных «десятидюймовых» броненосцев «Конститусьон» и «Либертад», построенных по заказу Чили. На которые английское Адмиралтейство наложило лапу и переименовало в «Свифтшер» и «Трайомф», срочно включив в состав Ройял Нэви, лишь бы они не достались России. Корабли новые и довольно таки неплохие, как оказалось в дальнейшем. Два крайне неудачных крейсера «Пауэрфул» и «Террибл», с которыми сами англичане не знают, что делать. Серию также довольно неудачных крейсеров типа «Диадема». Да мало ли хлама в Ройял Нэви, от которого там мечтают избавиться. Могут и несколько новых крейсеров подарить. Лишь бы обеспечить подавляющее преимущество над нами. И если эта армада двинется в Желтое море, то три наших оставшихся броненосца, которым еще нужен ремонт, и четыре броненосных крейсера, один из которых — старый «Рюрик», ничего не смогут сделать. «Победу» и «Пересвет» я не считаю. Они нескоро выйдут из ремонта, если учесть возможности Порт-Артура. Флот на Балтике еще не готов, броненосцы типа «Бородино» в стадии достройки. «Ослябя» с несколькими бронепалубными крейсерами тоже погоды не сделают, даже если и доберутся быстро сюда. Черноморский флот Турция не пропустит через проливы. Тем более, в свете последних событий, он может на Черном море понадобиться. И Англия, при желании, может обеспечить Японии двукратный перевес на море, а то и больше.
