«Алеша!
Мне трудно было написать это письмо, но, наконец, я решилась. Наверное, ты отчасти был прав в том, что я не испытывала к тебе такого высокого чувства, называемого любовью.
Ты добрый, хороший человек, который очень нравился мне. Во всяком случае, тогда, в студенческие годы, ты был единственным для меня, а твое внимание и постоянство очень льстили мне, и это сыграло решающую роль в моей, да и в твоей судьбе. Несмотря на то непонимание и трудности, которые появились сразу после свадьбы, мне казалось, что жизнь наша наладится. Я чувствовала твою любовь и поддержку и старалась честно отвечать тебе взаимностью. Иногда ты позволял себе высказывать сомнения по поводу искренности моих чувств — может быть, и не без оснований, так как иногда я сама с трудом разбиралась в себе самой.
И все-таки я должна с болью в душе признать, что я так и не полюбила тебя, и решилась сейчас на безумный, наверное, поступок.
Теперь я поняла, что такое любовь, и не могу больше мириться с прежним моим существованием. Этот человек отвечает мне взаимным чувством. Он все еще женат, но это обстоятельство не будет препятствием…
Одним словом, прости меня, если сможешь. За дочь не беспокойся, я не лишу тебя ее. Я благодарна тебе за все хорошее, что было в нашей жизни. Жаль, что не вернуть упущенного времени. Мне остается только пожелать тебе счастья. Меня не теряй, как устроюсь, сообщу. Прости еще раз, если сможешь, и прощай.
ГАЛИНА».
Какое-то время Алексей неподвижно лежал на кровати. Мысли, казалось, лениво блуждали по закоулкам памяти, как вспышка, выхватывая то одно, то другое событие. Эти мысли были ни о чем, просто, наверное, захотелось оценить свою предыдущую жизнь… Наконец, он встал, посмотрел на часы:
— Уже три утра… — невольно отметил Алексей.
Он прошел в столовую, разогрел чайник, не чувствуя вкуса, съел несколько бутербродов с колбасой.
— Еще немного, и пора идти… — подумал он и, не раздеваясь, опять повалился на кровать, не надеясь заснуть.
Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть, и он понял, что все-таки спал.
— Справочное вокзала? — послышалось в трубке.
Доктор протер глаза, не сразу поняв, о чем его спрашивают, и, швырнув трубку на аппарат, направился умываться.
За окном давно рассвело, и, наскоро собравшись, Алексей выскочил на улицу, набросив на плечи легкую куртку. Резкий ветер, пахнувший в лицо, был холодным и даже морозным, и он невольно поежился. На душе было тяжело.
— Эх, Галина, Галина… — сейчас, когда он оказался перед фактом свершившегося разрыва, у него появилось ноющее чувство сомнения и даже обиды, «…жаль, что не вернуть упущенного времени»… — вспомнились слова из письма жены. «Все мы задним числом умны», — грустно усмехнулся Алексей.
Сунув руку в карман, он обнаружил, что в спешке оставил дома ключи от «Волги» и, не желая возвращаться в пустую и неуютную квартиру, направился на работу пешком, решив по дороге привести свои сумбурные мысли в порядок. Его путь лежал мимо цветочного магазина, в витрине которого взгляд машинально выхватил ярко полыхающие соцветия.
Доктор остановился, глядя на полураспустившиеся бутоны, и неожиданно для себя вошел в магазин.
Купив букет алых, еще не проснувшихся роз, он почувствовал удивительное облегчение — как будто сбросил давно тяготивший его груз.
— А ведь Галина оказалась сильнее меня, — почти с благодарностью подумал Алексей.
В коридоре санатория его остановила недавно устроившаяся на работу доктор.
Тут же решив ее вопрос, главный врач направился к своему кабинету.
— Сегодня у кого-то день рождения? — услышал он вслед.
— Что? — растерянно переспросил он и тут же пробормотал. — Да… в некотором роде.
Открывая дверь, он подумал:
— Какие странные люди: если цветы — то обязательно день рождения…
Оперативно проведя ежедневную планерку, он остался в кабинете один и, сидя за столом, задумчиво листал календарь.
— Завтра выходной. Что принесет этот день? Что же мне делать?
Его размышления были прерваны стуком в дверь. Алексей поднял голову — на пороге стояла Наташа.
Он не ожидал появления девушки в такое раннее время и заметно растерялся.
— Что-нибудь случилось? — вырвалось у него вместо приветствия.
— Как вам сказать, Алексей Петрович… Сегодня вечером я не смогу прийти на сеанс… А если честно, я зашла навестить вас, потому что… мне показалось, что вчера вы были не в себе…
— Да, вчера был странный день, — медленно проговорил Алексей, пытаясь собраться с мыслями.
Теперь он совсем по-другому смотрел на Наташу, вспомнив все, что было с ними прежде, и тут же лихорадочно соображая, что же ему делать: рассказать ей все сейчас или подождать, не спешить…
— А знаете, Наташа, — произнес он, — портрет я смогу закончить и без вас, осталось всего несколько незначительных штрихов. А если понравится — позже подарю. Спасибо вам за терпение, ведь не так-то просто позировать неопытному художнику, вы ведь почувствовали…
Алексей замолчал, и в воздухе повисла пауза. Доктор понимал, что сейчас Наташа попрощается и уйдет, и он не сможет ее удержать. Он встал и молча прошел в комнату отдыха, вернувшись тут же с букетом благоухающих роз. Казалось, лицо девушки вспыхнуло от удивления и радости.
— Это вам… просто так… И еще потому… что я люблю тебя, Наташа, — вырвалось у него.
Зеленоватые глаза девушки еще несколько мгновений смотрели на Алексея, но, поймав его взгляд, она смутилась и спрятала лицо в цветы.
— Наташа… поверь, этими словами я не разбрасывался в жизни, — проговорил он, понимая, что рано начал этот разговор, что не сможет сейчас рассказать о чувствах, переполняющих его душу, а главное — она может все это не понять.
Алексей сделал шаг к девушке. Наташа исподлобья смотрела на него. В этих прекрасных, таких дорогих ему глазах он прочел массу самых противоречивых чувств, но самого главного, что он хотел увидеть, не было.
— Зачем вы, Алексей… — голос ее сорвался, и, помолчав, она неожиданно закончила. — Мне пора. Пожалуй, я пойду.
Она повернулась к двери и уже у порога добавила:
— А за цветы спасибо.
Алексей остался один. Он безразлично смотрел на телефон, не воспринимая его неугомонного звона. Наконец до его сознания дошел этот посторонний однообразный звук, и он снял и вновь положил трубку, установив затем режим автоответчика.
Мысли о Наташе не выходили у него из головы даже тогда, когда он начал проводить короткое совещание.
Общение с сотрудниками в какой-то мере помогло ему взять себя в руки и более трезво посмотреть на вещи. Но, оставшись один, он вновь погрузился в мрачное уныние…
И вновь телефонная трель нарушила его одиночество. Главный врач нехотя поднял трубку:
— Слушаю…
— Наконец-то! — послышалось с другого конца провода. — Куда это ты пропал, дружище?
— Да, дела… — протянул Алексей и тут же его осенило. — Послушай, Сергей Васильевич, как смотрит майор полиции на то, чтобы пропустить пару рюмок хорошего коньяка?
— Что, сегодня?!
— Да прямо сейчас! У меня в холодильнике и хорошая закуска найдется.
— Так, понятно… Что-то стряслось? Ну давай, выкладывай!
— Только не по телефону, я подумаю и, может быть, расскажу позже.
— Ну хорошо. Намекни только, что-то по службе или…
— Или…
— Понял. Сейчас 13-50, через 10 минут у меня совещание, и в 15-00 я к твоим услугам.
— Совещание? А «заболеть» не можешь?
— Неужели так плохо?! — посочувствовал Сергей.
— Плохо, господин майор… Но два часа, думаю, переживу.
— То-то я смотрю, с чего это снег на улице пошел, ведь завтра май.
— Снег?
— Взгляни, дружище, за окно… Ну ладно, не погибай. Скоро буду у тебя.
Алексей вздохнул и положил трубку.
— О чем это говорил Сергей? Ах да, снег…
Он распахнул окно. Порыв холодного ветра занес в кабинет целое облако колючих снежинок.
— Ну вот, — невесело подумал Алексей, — и природа против меня…
Снова с надрывом зазвенел телефон. Доктор почти с ненавистью посмотрел на него, испепеляя взглядом, словно пытаясь заставить замолчать, но тот продолжал звонить. Неожиданно пришла мысль: «А вдруг это Наташа?» Он с сомнением поднял трубку:
— Я слушаю вас…
Там, на другом конце провода, молчали, но Алексей не сомневался в том, что его голос был прекрасно слышен. Он сосредоточился и медленно повторил:
— Прошу вас, говорите, — и через пару мгновений, — перезвоните, вас не слышно.
В трубке кто-то сдержанно вздохнул, и снова наступило молчание.
— Наташа?! — с замиранием произнес он имя девушки. — Это ты??
Почти сразу же послышались короткие гудки. Теперь уже Алексей ждал звонка, но телефон упрямо молчал.
