Козимо знал, что риск его предприятия велик, но не мыслил уклониться от него и ждал решающего момента.
Адам подозрительно покосился на Козимо:
— Брат, куда ты меня тащишь? Да еще так поспешно?… Давай лучше остановимся, у меня нет желания удаляться…
— Сейчас, Адам, потерпи чуточку… Так… кажется, я вижу удобный склон, вот здесь мы и приземлимся.
Оба воздухолета опустились на небольшую зеленую лужайку на склоне горы, защищенную от ветра. Козимо тотчас же присоединил к Адаму маленький стерженек, зацепив его за карман малиновых макан.
— О, брат, что-то ты изобрел новенькое… Но я вовсе не хочу быть твоим подопытным кроликом, так что прекрати свои фокусы или немедленно все объясни… А то я тотчас же отделяюсь от тебя…
— Прости, Адам. Только теперь я могу тебе все сказать. Я подключил к тебе и к себе изолятор, он исключает слежение за нами и прослушивание. Дело требует быстрого решения…
Козимо достал маленькую круглую коробочку, включил ее. Перед Адамом появилось изображение Дадышо и магистра. Говорил магистр:
— …итак, дело не терпит отсрочек. Адам становится опасен. Его заносчивость, бахвальство, непомерные требования перешли допустимую грань. Он уже пускает в ход угрозы… Мне он мешает. Можете представить, что он потребовал посвятить его в секретнейшие исследования. Я был предусмотрителен и пообещал это сделать… Но вы-то понимаете, что это невозможно… Как вы помните, я не раз говорил вам о том же. Случай с Адамом относится как раз к таким, когда зло необходимо исключить. Это надо было сделать давно, но вы все тянули… В нашем деле эта опасность может повлечь катастрофу. Пожалуй, все ясно… — Магистр сосредоточенно смотрел куда-то в пространство; глубокие складки резко обозначились на лбу. — Что ж, он не так плохо окончит земное существование, наш новый препарат наполнит его последние часы прекрасными видениями, кстати, и мы еще тщательнее понаблюдаем за его действием… При прощании мы воздадим ему должные почести…
Дадышо покоробили последние слова магистра, он не ответил, хлопнул ладонью о колено и встал.
Адам, озираясь по сторонам, приблизился вплотную к Козимо:
— Зачем, брат, ты это сделал? Из чувства дружбы или еще с какой целью? И как тебе удалось записать это — ты же рисковал жизнью… Скажи, кто же ты?
— Из кое-каких мелочей у меня сложилось мнение, что против тебя что-то затевается… Я насторожился — ведь мне не безразлично, что может произойти с тобой.
— Плохо, что ты не открываешься мне.
— Брат Адам, ты не глупее меня. Сам обдумай все и подскажи, чем я могу тебе помочь.
Адам, не скрывая тревоги, говорил торопливо и едва слышно:
— Кто бы ты ни был, у меня сейчас нет выбора, кроме как прибегнуть к твоей помощи.
— Прикинь, что им нужно еще узнать от тебя и сколько на это потребуется времени.
— А вдруг они убьют меня внезапно?
— Не думай так. Им нужно прежде узнать все, что ты разработал, открыл, особенно по тем разделам, которые ведешь сейчас.
— Но ведь они могут проделывать это со мной и ночью, так даже удобнее, ведь я не буду об этом знать.
— Не сомневаюсь, что они применят именно это. Но я буду мешать им…
— Как? Тебе доступно и такое? Я сожалею, что недооценивал твои способности.
Адаму было страшно, казалось, смерть незримо уже присутствует совсем рядом.
Козимо, поняв его состояние, коротко обронил:
— Все. Спускаемся. Выключаем аппаратуру. Продолжим беседу для них…
Но Козимо и Адам понимали, что их «проделки» с отключением могут навести «следящих» на мысль об их истинном происхождении.
Поэтому Козимо и Адам теперь больше использовали условную и хитро замаскированную переписку. Так, из этой переписки Козимо узнал о тайне египетского рисунка, хранящегося в лаборатории доктора Дадышо.
Рисунок является как бы ключом, открывающим лишь первую дверь… «Ты должен постараться добраться до хранилища главных секретов», — уже в который раз внушал Адам Козимо. «Овладев этими запоминающими устройствами, мы станем так же могущественны… как и сам Дадышо».
Козимо хитер, расчетлив, осторожен. Должно быть, это у него в крови. Древний Восток был всегдашним узлом кровавой борьбы, интриг, накипью из шпионажа, предательства, изощренных преступлений. И нет ничего удивительного, что ученый доктор Дадышо и ученый Козимо вместили во плоти и крови своей дух и суть такого Востока.
Теперь Козимо стало известно, где, в каких помещениях бывает Дадышо один или с магистром. Микрочастицы оказались надежными слугами Козимо: они чертили замысловатый узор, понятный только ему. Теперь, когда Козимо знал тайну — ключ египетского рисунка, а также, что Адаму известно и многое еще более важное, он понял, что исполнение задуманного им плана откладывать нельзя.
Доктор Дадышо прошел безлюдным подземным коридором и у небольшой, едва заметной двери в стене при помощи тонкого луча воздействовал на кнопки кода. Дверь бесшумно раскрылась, пропустила его и так же быстро закрылась. И было неведомо доктору, что тончайшая пленка, наклеенная на стену рядом с дверью, вобрала в себя все секреты проникновения и что он теперь не единственный их обладатель. В небольшом кабинете стены были покрыты матовыми бляшками всевозможных цветов, каждая с прозрачным крохотным глазком. Снова тонкий луч направлен на них, и на противоположной стене появляется изображение формул и пояснения к ним. Глядя на формулы, Дадышо на микроприборе производит манипуляции, затем, вынув из него крохотную пластинку, покидает хранилище. И лишь одну странность уловил бы свидетель, будь он здесь: доктор, дойдя до двери, возвращается обратно и еще раз повторяет все то, что уже сделал. Но теперь крохотную пластинку он оставляет в аппарате и только тогда покидает комнату.
Через небольшой промежуток времени другой человек проникает в это хранилище, вынимает из аппарата крохотную пластинку, затем аппаратом снимает показатели со всех бляшек-глазков, кладет пластинки в небольшой пакетик, держит его в руке, и вот мешочек с его содержимым уже не видим… Что это? Ловкий фокус? Нет, это кое-что из последних изобретений, но недоступных еще даже доктору Дадышо.
Ровно через час после описанных выше событий все, кто находился в подземных лабораториях, услышали и ощутили грохот взрыва и сильное сотрясение. Доктор Дадышо еще наверху, не входя в подземелье, определил, что катастрофа произошла в самом центре его подземного царства.
Катастрофа… Он опередил всех бегущих к хранилищу памяти.
— Всем занять свои места! Ничего страшного, непредвиденная реакция… Там нет людей, ничего страшного… Да, уж что и говорить о самообладании доктора. Оно на такой высоте…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
