– Эдвард, я очень виновата перед тобой. Перед Богом. В тот день, когда я родила нашего с тобой сына, он вовсе не умер, – женщина поймала свирепый взгляд пирата, напугавший ее, но выхода не было, следовало продолжать. – Малыш родился больным, его ручки не были здоровы. Я испугалась, что ты не захочешь иметь такого сына и ночью отправилась в порт, чтобы… чтобы утопить его.
Маргарет видела, как Тич передернулся от отвращения, лицо его исказилось болью. Она сама чуть не плакала от раскаяния и душевных мук, которые сейчас испытывала. Глаза ее вымаливали прощение, но она понимала, что это вряд ли возможно.
– Меня остановили крики пьяных мужчин, пришедших в это же время в порт. Один из них приближался ко мне, и я скрылась как можно скорее. Спрятавшись за ящиками, я видела, как тот мужчина поднял ребенка на руки и, пошатываясь, унес его с собой. Вернувшись домой, я горько плакала. Спустя же месяц мной овладело такое отчаяние, что я больше не могла скрывать от родителей правду. И тогда отец, используя свои связи, разыскал того человека. Им оказался некий лейтенант Мейнард. Он вылечил мальчика и воспитывал год. Именно тогда я и решилась выкрасть его. Теперь не представляю жизни без малыша, – улыбка счастья разлилась по ее лицу, так что страхи стерлись, черты лица разгладились, став более мягкими. Зато лицо Тича превратилось в пасмурную тучу. Он был по-настоящему зол. Приблизившись к женщине, пират крепко схватил ее за плечи обеими руками, и затряс. Она в этот момент испытала невероятный ужас. Ей почудилось, что сейчас он выбросит ее за борт. И он действительно поднял Маргарет на руки, вытянув их перед собой. Женщина завизжала, судорожно хватаясь за него руками. А он просто молчал и смотрел в глаза, синие, глубокие. «Почему она так поступила, как она могла играть судьбой не только ребенка, но и моей?» – вопросы теснились в голове. Он действительно на какой-то момент подумал, что можно бы разжать руки. И когда оставалось совсем немного, и Маргарет уже чувствовала, что сейчас провалится в туман, навсегда оставив эту жизнь и не простившись с родными, внезапный рывок вперед захватил ее. А потом случились крепкие объятия и долгий поцелуй в губы. Руки женщины обвили шею пирата, она была в его объятиях, совсем как раньше. Но порыв скоро иссяк, и Тич опустил Маргарет на палубу. У него больше не было сил смотреть на нее. Он не захотел взглянуть и на сына. Стремительным шагом как можно скорее, пират желал только покинуть корабль плантатора. Он отпустит их на свободу, отпустит прошлое, чтобы теперь быть свободным окончательно и принадлежать только морю, ветру и самому себе. Пусть будет так. Больше Черная Борода никогда не слышал об этом семействе, как и о мальчике, который в будущем превратился в борца за свободу негров, возглавив не одно восстание.
Глава 22
Сто фунтов стерлингов за голову Черной Бороды
В дверь громко стучали, словно тот, кто стоял за ней, обладал самым большим нетерпением в мире. Мейнард промычал нечто непонятное и перевернулся на другой бок. Ему не хотелось просыпаться, хоть он и чувствовал, что пора на службу. Но в свете недавних событий силы оставили его, он снова одинок. Впрочем, упрямое пробивание в дверь свидетельствовало о том, что некому человеку он все же нужен. Тяжело привстав на кровати, лейтенант приблизился к двери и резко открыл ее, так что пришедший чуть не упал лицом вперед, налетев на жильца, соизволившего, наконец, показаться на свет божий.
Как оказалось, гостем Мейнарда в это утро был никто иной, как сам вице-губернатор Вергинии, Александр Спотсвуд. Теперь понятно, отчего он так нетерпелив. Пришел узнать, как продвигаются дела по поимке пирата. Спотсвуд решительно вошел внутрь, даже не спрашивая разрешения. Резко развернувшись на каблуках, метнул молнии злости из своих маленьких глазок в сторону лейтенанта и опустился в кресло возле окна. Вся его поза говорила о том, будто он здесь хозяин. Судя по тону, которым он начал разговор, так и было.
– Что-то мне не видно вашей активной деятельности.
Мейнард замялся. Опять пришел настаивать. Нужно сосредоточиться и быть как можно более вежливым.
– Мистер Спотсвуд, я работаю над проникновением в команду пирата. Мне известно, что его ближайший помощник и соратник Хэндс занимается скупкой краденого в городе Бат и не только. При этом местонахождение пирата остается засекреченным.
– Так действуйте скорее! – рявкнул вице-губернатор. – Разве вы не слышали, что он захватил порт в Южной Каролине, заблокировав полностью входы и выходы для всех кораблей?
– Да, я знаю. Но рисковать тоже не стоит. Фрегат пирата мощный, к тому же, сейчас численность его команды близка к 300 матросам, а это немало.
– Но неужели вы думаете, что королевский флот слабее, чем горстка проходимцев под предводительством какого-то выскочки?
– Я думаю, что вам целесообразнее было бы собрать свидетельства против пирата, а потом направить их в Лондон для рассмотрения дела и законного суда.
Спотсвуд побагровел от злости, а потом придвинулся ближе к краю кресла и погрозил своими пухлыми пальцами:
– Уж не вам мне указывать! Похоже, что вы обладаете отнюдь не самой длинной памятью и успели запамятовать, что обязаны мне излечением того мальчишки, как его там? Ко всему прочему, восстановление в должности – тоже моя заслуга, иначе бы вы давно проиграли последнюю майку.
«Я так и знал, что ты припомнишь мне это, жирный дурак», – но вслух Мейнард промолчал. Пусть он выговорится, зато хоть скорее уйдет отсюда. Возражать больше не имеет смысла, потому что вице-губернатора не переубедить. Лейтенант, во время пребывания своего в Бате, слышал, что в молодые годы Спотсвуд и Тич служили вместе в одном пехотном полку. Возможно, что уже тогда они не поладили друг с другом, и теперь один мстит другому. Что ж, это не так интересно лейтенанту, нужно только скорее закончить все дела, и приступит он к этому сегодня же вечером. Напоследок Спотсвуд протянул Мейнарду свернутый листок бумаги с красивыми вензелями, которыы обычно использовался для записи на определенных указаний. Развернув сверток, лейтенант прочел: «Акт содействия уничтожению пиратов. За голову бесчинствующего на морях пирата Черная Борода правительство Англии и лично вице-губернатор Вергинии обещают каждому отважному командиру награду в сто тысяч фунтов. За обычного матроса назначается награда в 10 фунтов, за боцмана – 15, за помощника– заместителя капитана, плотника или иного мастерового – 20. Ждем от вас отваги, смелости, ибо только так можно одержать победу над пиратством». На этом обращение заканчивалось. Лейтенант посмотрел на Спотсвуда, который ждал реакции, но Мейнард молчал. Тогда вице-губернатор сам добавил, как ему казалось, очень убедительно:
