В общем, нельзя не отметить, что "исследовательский анализ" получился у МакКрэри хотя и весьма информативным, но всё же несколько односторонним.
В феврале 2000 г. началось слушание гражданского иска Сэма Риза-Шэппарда в суде. Ответчиком по делу являлась прокуратура округа Кайохога, которую представляли прокурор Уильям Мейсон и его помощники Стив Девер, Кэтлин Мартин и Дин Болан. Разбирательство оказалось неожиданно острым и полемичным, в течение семи недель были заслушаны 76 свидетелей. С обеих сторон имели место эмоциональные и порой весьма спорные заявления, мало подходившие для зала судебных разбирательств.
Риз-Шэппард справедливо указывал на огрехи расследования 1954 г. и явную однобокость последовавшего суда, жертвой которой явился его отец. Он утверждал, что если бы прокуратура озаботилась розыском мойщика окон и отработкой версии возможного проникновения в дом через подвал, то убийство удалось бы раскрыть без выдвижения напрасных обвинений в адрес невиновного. Утверждение это следовало рассматривать как удачное с точки зрения полемики, но бездоказательное по своей сути.
Прокуратура тут же вернула высказанные ей претензии обратно, напомнив Ризу-Шэппарду, как вплоть до 1980 г. тот преследовал Спенсера Хоука (до самой смерти последнего). Внуки Спенсера и Эстер Хоук, привлечённые в качестве свидетелей, рассказали, как дед и бабка уклонялись от встреч с Сэмом Ризом-Шэппардом, который с маниакальной настойчивостью добивался объяснений. Попытки спокойно поговорить оказывались безуспешными, и каждая подобная встреча с Шэппардом-младшим заканчивалась скандалом. Кроме того, свидетели рассказали, как умершая в 1982 г. Эстер Хоук завещала защитить её честное имя от клеветы Шэппарда-младшего и клялась в присутствии исповедника, что невиновна в смерти Мэрилин Шэппард.
Совершенно справедливо прокуратура вернула истцу и брошенное им обвинение в однобокости. Риз-Шэппард безоговорочно принимал на веру версию Пола Лиланда Кирка, словно это была истина в последней инстанции; между тем, результат осмотра челюстей Мэрилин Шэппард, проведённого во время эксгумации, вступал в явное противоречие с утверждениями независимого эксперта. Причём поскольку Пол Кирк не имел возможности лично исследовать труп, а опирался лишь на текст протокола вскрытия и сделанные тогда же фотографии, мнение Лоуэлла Ливайна, принимавшего непосредственное участие в эксгумации, представлялось куда более авторитетным.
В суде в качестве свидетеля защиты (то есть прокуратуры округа) давал показания Френсис Ли Бейли. Он заявил, что Сэм Шэппард-старший никогда не высказывал ни малейших подозрений в адрес Ричарда Эберлинга, с которым не раз разговаривал и долгое время сидел плечом к плечу во время суда 1966 г. Ли Бейли особо подчеркнул тот факт, что Эберлинг успешно прошёл проверку на полиграфе в ноябре 1959 г., хотя упоминание об этом "успехе" тут же было оспорено Ризом-Шэппардом, который сослался на мнения независимых экспертов, посчитавших показания полиграфа "неоднозначными". Ли Бейли несколько раз повторил, что никогда не верил и не верит ныне в причастность к гибели Мэрилин Шэппард Ричарда Эберлинга.
Риз-Шэппард представил суду показания Кэти Коллинз и Роберта Ли Паркса, сокамерника Эберлинга, из которых следовало, что последний не раз сознавался в убийстве Мэрилин Шэппард. Однако эта информация не произвела сильного впечатления на присяжных, поскольку окружная прокуратура сумела продемонстрировать аморальность и лживость обоих свидетелей.
Важно отметить, что предметом рассмотрения этого суда являлся отнюдь не вопрос формальной виновности Сэмюэля Шэппарда-старшего (юридически он считался невиновным с 1966 г.), а вопрос о правомерности заключения его под стражу. В конце концов, прокуратура доказала, что веские основания для ареста были налицо, поскольку подозреваемый не смог дать удовлетворительные ответы на ряд существенных вопросов, позволявших усомниться в его искренности. А именно:
— Сэм Шэппард так и не смог объяснить, почему он вызвал в дом супругов Хоук, а не полицию;
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— почему он это сделал с большой задержкой с момента последней схватки на берегу озера Эри;
— почему на диване в гостиной оказался аккуратно сложенный пиджак Шэппарда, хотя тот утверждал, будто спал на этом диване;
— почему в доме Шэппардов в ночь убийства не лаяла собака и т. п.
Поскольку логичных и достоверных ответов на эти и многие другие вопросы подозреваемый в 1954 г. дать не смог, превращение его в обвиняемого по делу об убийстве собственной жены представлялось логичным и даже неминуемым.
12 апреля 2000 г. жюри присяжных после непродолжительного (менее трёх часов) совещания вынесло вердикт об обоснованности обвинений и последующего ареста в 1954 г. Сэма Шэппарда-старшего. Жюри голосовало единогласно, вердикт предопределил отклонение иска Риза-Шэппарда.
На это решение последний подал апелляцию, рассмотрение которой затянулось почти на два года. Но 22 февраля 2002 г. апелляционный суд Восьмого округа США отказал Ризу-Шэппарду в удовлетворении иска, особо подчеркнув, что из духа закона следует возможность получения компенсации лишь лицом, непосредственно пострадавшим от юридической ошибки, но не членом его семьи. Другими словами, выплаты денег мог добиваться сам Сэмюэль Шэппард, но не его сын.
Это решение фактически поставило точку в затянувшемся почти на полвека "деле Сэма Шэппарда". Во всяком случае, если говорить о его юридическом аспекте.
Обывательский же интерес к тайне загадочного убийства после этого лишь разгорелся. Ныне список англоязычной литературы, посвящённой данной теме, насчитывает многие десятки книг, написанных с разной степенью детализации и достоверности.
О книге Синтии Купер и Сэма Риза-Шэппарда уже было упомянуто. Имеет смысл коснуться точки зрения другого серьёзного исследователя этой истории — писателя-криминолога Джеймса Неффа. Важно отметить, что изначально он являлся горячим сторонником версии, согласно которой, убийцей Мэрилин Шэппард был именно Ричард Эберлинг. Писатель был заворожён перспективой скорого раскрытия загадочного убийства, будоражившего воображение людей около полувека. Казалось, ещё чуть-чуть — и полученный от Эберлинга материал позволит однозначно связать его с преступлением в Бэй-виллидж! Однако со временем Нефф несколько подутратил свой оптимизм, и вышедшая в 2001 г. из-под его пера книга в изложении материала и описании личности главного героя — Ричарда Эберлинга — значительно отличалась от того, как об этом было написано Синтией Купер и Ризом-Шэппардом.
Нефф считал, что Эберлинг по своей природе являлся прирождённым манипулятором людьми. Кроме того, это был садист, которому страдания окружающих доставляли истинное удовольствие. Переписка Эбрелинга с Ризом-Шэппардом была для первого не более чем игра, так сказать, разминка для скучающего от тюремного безделья ума. Кроме того, в последний год своей жизни Эберлинг стал явно терять рассудок — он периодически начинал заговариваться, переставал узнавать людей, терял представление о том, кто он такой и где находится.
По мнению автора книги, если бы Ричард Эберлинг на самом деле убил Мэрилин Шэппард, он никогда бы в этом не признался и не навёл бы на себя подозрения перепиской с сыном убитой. Нефф совершенно справедливо заметил, что Эберлинг, хотя и оказался осуждён за умышленное убийство Этель Дуркин, но никогда и никому в нём не сознавался и всячески обходил любые упоминания об этой истории. Тот факт, что кровь Эберлинга соответствовала крови, найденной в спальне Мэрилин Шэппард, Нефф был склонен объяснять банальным совпадением. А то, что Ричард хорошо знал планировку дома, легко разъяснялось тем обстоятельством, что место преступления несколько дней простояло не опечатанным полицией и даже незапертым, благодаря чему зеваки получили возможность вполне легально посещать дом Шэппардов. Эберлинг в 1954 г. проживал в Бэй-виллидж примерно в 1 км от места трагедии, и, разумеется, вместе с прочими жителями городка ходил смотреть на дом, моментально ставший достопримечательностью; он вполне мог войти внутрь во время отсутствия полиции.
