Однажды ему даже удалось купить древний трактат, повествующий о реальных событиях того времени! Поначалу, засомневавшись в его подлинности, Петр Петрович отправил его в исторический музей, главному спецу по рукописям Семену Постникову, и тот пришел в неописуемый восторг. Рукопись уверенно датировалась периодом Круглого Стола и короля Артура. А потом его нашел – другого слова Петр Петрович подобрать бы не сумел, – его нашел меч самого сэра Мордреда.
Меч предложил – через Мака – «случайно» увидевший рыцарский сайт шотландский антиквар, некий О'Коннор. Петр заинтересовался, и его агент, коим выступил Постников, съездил в Бирмингем, изучил предоставленный образец и твердо заявил, что подтверждает подлинность находки. В итоге вместе с пересылкой и растаможкой «игрушечный рыцарский меч для карнавала» обошелся Пете в 10 тысяч фунтов стерлингов. Учитывая, что речь идет об оружии, победившем легендарный Эскалибур и ранившем самого Артура, это были смешные деньги.
Меч и впрямь оказался потрясающим. По всей плоскости лезвия шла изящная витиеватая надпись – заклинание о помощи и покровительстве обладателю меча самой Феи Морганы. Зная, что сэр Мордред был ее сыном – по одним источникам и любимым племянником – по другим, можно было утверждать: меч тот самый.
А потом нашелся и явный аргумент, от которого кожа Спирского покрылась мурашками, а старый детский шрам зачесался. На рукояти было обнаружено стилизованное изображение копья и обвившей его змеи.
Выстрел
Подполковник в отставке, кавалер трех орденов Александр Михайлович Пахомов еще раз окинул взглядом свое «укрытие» и удовлетворенно хмыкнул. Документы были переподшиты в одному ему известном порядке.
– Без меня за год не разобраться…
И все-таки сдавать позиции вот так, без боя, он не привык.
– Щенки…
Пахомов поднял бутыль со спиртом, встряхнул, долго, с минуту наверное, держал ее в руке и… все-таки поставил на место.
«Галюха меня уже заждалась…»
Жене было не привыкать: она ждала его из каждой командировки и никогда не была уверена, что муж вернется. И все-таки…
Пахомов досадливо крякнул и высветил на телефоне часы. С того мгновения, когда он завершил разговор с Артемом, прошло ровно пятнадцать минут. Уже шестнадцать.
– Эх!
Пахомов сунул тяжелый ключ в массивную стальную дверь, три раза повернул, изо всех сил толкнул дверь и двинул широкой ладонью в лицо кинувшегося на него «клеща».
– Все, салаги, хорош! Кончилось…
И тут же прогремел выстрел.
Пахомов удивился, поймал взглядом перекошенное, белое лицо Колесова, глянул на толчками растущее алое пятно на груди, сделал два шага назад и медленно-медленно осел вдоль заполненного картонными папками стеллажа.
– Придурок…
* * *
Майор МВД в отставке Сергей Михайлович Колесов растерянно посмотрел на пистолет. Ничего подобного с ним еще не случалось – никогда. Но Спирский, сволочь, довел-таки его до белого каления…
– Вы что наделали? – подал голос молоденький «клещ».
Колесов мгновенно, с разворота двинул ему кулаком в лицо и, все еще не веря в реальность происшедшего, присел над особистом. Тот уже отходил и смотрел прямо ему в глаза – холодно и презрительно.
– Я не хотел, Пахом…
– Звоните Петру Петровичу, – навис над Колесовым еще один «клещ», тот самый, что стучал Спирскому.
Колесов стиснул зубы.
– Сам знаю, – процедил он, поднялся с колена и оглядел замерших возле распахнутой двери в спецчасть штурмовиков. – Пошли вон.
Те не шевелились.
– Пошли вон, я сказал! – заорал Сергей Михайлович, и лишь тогда до них начало доходить.
Опустив головы и толкаясь плечами, «клещи» торопливо повалили из оружейки – подальше от этого опасного места.
Колесов дождался, когда выйдет последний, выглянул, чтобы убедиться, что никто ближе десяти шагов от оружейки не стоит, и нырнул в полутьму спецчасти. Достал телефон, быстро набрал номер и превратился в слух.
– Да, Сережа, – отозвался капитан Бугров.
– Я Пахомова замочил, – тихо сказал Колесов, – отмажешь?
В трубке воцарилось молчание.
– Свидетели? – наконец-то поинтересовался капитан.
– Восемь человек. Все – «клещи».
– Значит, из штатских никого?
– Никого.
– Ты уверен?
– Уверен. – Колесов протер рукавом взмокший лоб. – За деньгами не постою.
После двух-трех операций с батраковским сырьем ему действительно удалось встать на ноги. Он мог вообще не подписываться на этот рейд… если бы не желание отомстить директору и не точное знание, что архивы спецчасти стоят раз в двести больше того, что он успел взять до увольнения.
– Ладно, выезжаю, – наконец-то отозвался Бугров. – Главное сейчас – с «клещами» воспитательную работу провести. Чисто по-мужски. Чтоб без соплей.
Бугров отключился, и Колесов без промедления набрал номер Спирского; он точно знал, что стукач уже накапал боссу.
– Петр Петрович?
– Допрыгался… – процедил босс. – И не надейся, что я тебя отмазывать стану!
– А я и не надеюсь, – холодно парировал Колесов. – Сам отмажусь. Главное, чтобы вы, Петр Петрович, не сдрейфили.
Спирский поперхнулся и возмущенно запыхтел.
– То, что ты отмажешься, я знаю, – спустя некоторое время прошипел он, – лучше скажи, как расплачиваться теперь со мной будешь… ты хоть понимаешь, что весь рейд под угрозой? Ты же уголовное дело на всех нас повесил!
Колесов понимал. Уголовное дело действительно могло приостановить продажу предприятия заказчику.
– Не бойтесь, Петр Петрович, – тихо сказал он, – не будет никакого уголовного дела.
– А Павлов? – жестко напомнил Спирский. – Ты думаешь, когда он вернется из Усть-Пинска, он все это так оставит?
Колесов поджал губы. Его тоже беспокоил этот адвокат.
– Все. Работай, – подвел итог Спирский. – И чтобы к утру все было чисто.
Сергей Михайлович судорожно глотнул, вышел из спецчасти, наклонился над телом огромного особиста, охлопал его карманы и вытащил телефон. Зашел в меню, отыскал входящие звонки и чуть не застонал.
Судя по автоматической записи, якобы разругавшийся с особистом адвокат звонил Пахомову дважды: через пять-семь минут после своего исчезновения из гостиницы и с четверть часа назад.
Зар-р-раза!
Эти двое элементарно водили всех за нос.
«Мамба»
Петр Петрович был очень раздражен. Внутри его конторы проколов давно не происходило, да и Колесов, хотя и был «субподрядчиком», лишь по необходимости привлеченным со стороны, производил впечатление профессионала. Однако навредить он сумел так, как ни одному вражескому адвокату не снилось.
«Что ж, – все еще не в силах справиться с раздражением, крякнул Спирский, – кадры и впрямь решают все… Колесов – кадр. Вот пусть и решает!»
Это была лишь невеселая шутка, но Петру Петровичу нравилась категоричность этой фразы. Он вообще умел, а главное, любил учиться у сильных руководителей. Спирскому очень понравилось, например, утверждение Петра I, что за пару лет работы на одном месте любого хозяйственника можно сразу же вешать без суда и следствия. Он так и видел эту картину: дорога и два ряда виселиц – для всех, кто облажался в его рейдах.
Нет, Петр Петрович, конечно же, никого не вешал, но расправлялся холодно, жестко и быстро, и больше двух лет у него практически никто не задерживался. Не от жестокости – по необходимости.
Так, пару лет назад в фирме возникла группа из четырех выпускников МГИМО – двух девушек и двух парней. Молодые юристы рьяно взялись за работу и, надо признать, показали высочайшую эффективность и порой могли вести до десяти судебных процессов одновременно. Загружать суды новыми и новыми исками было очень важно, а ребятишки плодили их с необычайной скоростью и выдумкой, обнаружив еще и нестандартный творческий подход.
Проработав в таком плотном режиме пару месяцев, эти две парочки, а оказалось, что они еще и поддерживают иные отношения, стали заметно снижать темп и порою саботировать указания шефа, намекая на необходимость повышения зарплаты.
Они знали, что правило в «МАМБе» одно: первые три месяца испытательный срок и символические сто долларов; они сами подписали такой контракт. Но умненькие ребятишки быстро сообразили, что уже обеспечили шефу порядка миллиона долларов прибыли, и решили устроить бунт на корабле. Хуже того, они попытались выставить Петру Петровичу условия!
Требование четверки было простым: либо немедленное зачисление в штат с добавкой по 1000 долларов каждому, либо выплата премии в размере 10 тысяч долларов, либо увольнение с выплатой премии плюс еще столько же за конфиденциальность.
Наивные ребятишки не понимали двух вещей: Спирский никому не позволяет ставить себе условия и еще… Спирский всегда готов на ответный удар. Он их просто уволил, а когда вчерашние студенты попытались отыграть свое через суд, начал всплывать профессионально состряпанный компромат. Да, это обошлось Петру Петровичу недешево, но, во-первых, тех денег, что заработали для него эти четверо, хватало, чтобы снять нужные видеоматериалы в самой навороченной киностудии Голливуда, а во-вторых, остальные получили урок – жестокий и в силу этого действенный.
