– Или я могу устроить прямо здесь сцену задержания, посреди так называемого мероприятия. Боюсь только, от этого пострадает реализация вон тех воодушевляющих книжек с дисками.
– Мне придется связаться с вашим начальством.
– Здесь и сейчас начальство – я. А теперь отойдите-ка в сторону, не то я вас арестую за противодействие офицеру полиции при исполнении, а заодно за препятствие правосудию и за то, что вы меня достали.
Суровый взгляд сделался еще более суровым.
– Давайте-ка выйдем.
Охранница схватила Еву за локоть.
Та криво усмехнулась.
– Ну вот, вы это и сделали. Только что вы добавили себе обвинение в нападении на сотрудника полиции. Теперь у вас есть из чего выбирать.
Свободной рукой Ева развернула дюжую бабищу к стене, но получила при этом такой сильный удар локтем в солнечное сплетение, что даже застонала. И подумала о том, как бы ей грело душу сознание того, что эта Косая Сажень отбывает тюремный срок.
– Теперь вы официально под арестом. – Ева собралась с силами и прижала Косую Сажень лицом к стене и перехватила руку, потянувшуюся к висящему на поясе электрошокеру.
– Становится все интереснее, – произнесла она, видя, как люди за ближними столиками начинают испуганно подниматься.
– Полиция, – решительно отчеканила Ева, заломив задержанной руки за спину. – Всем оставаться на своих местах!
У дюжей тетки имелись кое-какие навыки, во всяком случае, такая мысль промелькнула в голове у Евы, когда та умудрилась переместить центр тяжести, высвободить одну руку и нанести Еве удар кулаком с разворота, не дав ей как следует увернуться.
На скуле у Евы расплылось красное пятно, от боли она лишь еще больше разозлилась.
– Ну, ты сама напросилась!
Ловкой подсечкой она отправила ретивую телохранительницу на пол и, придавив ей коленом поясницу, заломила руки за спину. К ним уже спешил здоровенный охранник.
Ева подняла глаза.
– Полиция, – повторила она и, поскольку так было и проще, и приличнее, поднялась, прижала тетку ботинком и достала жетон.
Настроение у мужчины мгновенно переменилось. Ага, догадалась она, этого тоже предупредили.
– Лейтенант Даллас! Чем могу вам помочь?
– Вы из охраны отеля?
– Так точно.
– Я бы сказала, мероприятие окончено. Если бы вы распорядились, чтобы мистера Фрестера привели ко мне в любое подходящее для беседы помещение, а сами методично освободили зал, то я тем временем организовала бы доставку задержанной в Главное управление.
– Она на меня напала! – Косая Сажень трепыхалась у Евы под ботинком. – Я выполняла свою работу, а она на меня набросилась.
Ева лишь показала на свою распухшую щеку, потом достала из кармана пальто электрошокер, который в драке успела все-таки выхватить у непокорной тетки.
– Это ее. Пыталась мне угрожать. Вам тут потребуется запись с камеры наблюдения. А с моим арестом мы, пожалуй, повременим.
– Я немедленно распоряжусь.
Кивнув, Ева достала коммуникатор и вызвала ближайший наряд для доставки задержанной в Управление.
В общем и целом, решила она, отвратительное раболепство швейцара оказалось компенсировано с лихвой.
Ее устроили в небольшом конференц-зале, где имелся круглый стол с двенадцатью стульями, двухместный диван, огромный настенный экран и шикарный вид на большущий парк во всем его зимнем великолепии.
Специально для нее была принесена кофеварка, Ева решила не отказывать себе в удовольствии и, отхлебывая кофе, углубилась в свои записи.
Вошел Фрестер, сопровождаемый с двух сторон людьми в костюмах, с одной стороны – женщиной, с другой – мужчиной, и все трое были воплощением внешнего лоска, и больше всех – он сам. Он расточал улыбки и дружеское расположение, что вызвало у Евы одно отвращение.
– Прославленная лейтенант Даллас! – Он протянул руку, мизинец которой украшало золотое кольцо с массивным рубином.
Ева терпеть не могла кольца на мизинцах и людей, которые их носят.
Он трижды качнул ее руку – рукопожатие крепкое, ладонь мягкая.
– Меня не было в городе, когда вышел фильм, но книжка мне понравилась, а фильм я посмотрел в прошлом месяце на частном просмотре. Замечательно! А клоны… – Он воздел руки к потолку, ладонями вверх. – Я бы голову дал на отсечение, что это научная фантастика, но вы же на самом деле все это пережили, да? – Он зашелся каким-то лающим смехом.
– Всего лишь один рабочий день из многих. Присаживайтесь, мистер Фрестер, – сказала она. Двух его сопровождающих она смерила внимательным взглядом. – Телохранители для этого допроса вам точно нужны?
– Боюсь, это стандартная процедура. – Он опять воздел руки, потом выдвинул себе стул. – Всегда ведь, как вам хорошо известно, могут найтись люди, которым захочется, так сказать, в порыве ложного энтузиазма привлечь к нашей беседе излишнее внимание общественности. А Грета по совместительству еще и адвокат, так что…
Он умолк, а Ева лишь повела бровью.
– Что ж, прекрасно, так даже проще. Если у вас с собой юрист, тогда я просто зачитаю вам ваши права, чтобы все было по правилам.
– Права? Но зачем…
– Итак… – Она передразнила его интонацию, после чего зачитала ему его права в соответствии с новым вариантом «правила Миранды». – Мистер Фрестер, ваши права и обязанности по этому делу вам понятны?
– Конечно, конечно. Полагаю, это как-то связано с чрезмерным усердием Ингрид. Мне сказали, вы ее арестовали? Позвольте попросить у вас за нее прощения. Я чувствую свою ответственность, поскольку она лишь делала свою работу.
– А что, ее работа предполагает угрозу оружием офицеру полиции?
– Конечно, нет! Нет, что вы! – Он искоса переглянулся со своими спутниками. Один беззвучно вышел из комнаты. – Я уверен, это было недоразумение.
– Что ж, запись с камеры наблюдения очень быстро все прояснит – в чем с легкостью убедится ваш человек, которого вы только что отослали это проверить. Вы можете внести за нее залог – если таковой будет назначен. Я же здесь для того, чтобы побеседовать с вами об Обители.
– А, перепутье моей юности…
Он скрестил на груди руки, посверкивая перстнем на мизинце, и чуть подался вперед – ровно настолько, чтобы изобразить почтительное внимание.
Да, вне всякого сомнения, это все отрепетировано.
– Именно там я начал понимать, что мне открывается новый путь. И мне, и всем. И остается лишь принять высшую силу, некую сущность, протягивающую мне руку помощи, – более могущественную и, несомненно, более мудрую, чем я сам, принять все это и сделать первые шаги в правильном направлении.
– Рада за вас. – Ева открыла папку с делом и достала фотографии. – Кого-нибудь из этих девочек узнаете?
– Пожалуй, нет. – Он изучал снимки, подергивая себя за нижнюю губу. – А должен?
– Кто-то из них находился в Обители одновременно с вами.
– А-а. Что ж, дайте-ка взгляну с этой точки зрения. Столько лет прошло, – бормотал он себе под нос. – Но это был такой важный этап в моей жизни… Я должен… Вот! Вот эта девочка. Да, точно. – Он показал на фото Шелби Стубэкер. – Ее я помню. Внешне такая крутая. И умная, только в дурном смысле, но мы ведь все там, особенно вначале, были непутевыми. Озлобленными. Шелли, кажется?
– Шелби.
– Шелби. Да, я ее помню. И еще, кажется, вот эту. Она мне врезалась в память. Тихая такая, прилежная. Что само по себе было большой редкостью. Отчего, наверное, и запомнилась. Не уверен, что знал ее имя, но почти наверняка могу сказать, что она там пробыла недолго. А потом заведение переехало в новое здание, которое занимает и до сих пор. Это вам как-то поможет? Я не понял, к чему это. – Фрестер опять замолчал, потом откинулся на спинку стула, и любопытство уступило место обеспокоенности.
– Я слышал, что в старом здании – том, пустующем – нашли какие-то тела. Но я никак не связал это с нами, с Обителью. А эти девочки что? Они… Это их тела нашли?
– Останки, – уточнила Ева. – Мы установили, что эти девочки, которых мы уже официально идентифицировали, и еще семь, пока не опознанных, были убиты примерно пятнадцать лет назад, а их тела спрятаны в здании, где размещалась Обитель.
– Но это… Это просто невозможно! Убиты? Спрятаны? Лейтенант Даллас, я вам голову даю на отсечение, что эти девочки сначала сбежали. Филадельфия и Нэшвилл Джонс настолько преданы своему делу, настолько целеустремленны… Они наверняка пропали и были объявлены в розыск. Вообще-то, здание там довольно большое, но спрятать двенадцать тел… Это вряд ли возможно.
– Заведение съехало, здание пустовало.
– Я не… О… О боже! – Он сложил ладони и склонил голову словно в молитве. – Конечно, при переезде могла возникнуть неразбериха, но если бы кто-то из нас пропал, это все равно было бы где-то зафиксировано. Насколько я понимаю, с Филадельфией и Нэшвиллом вы уже говорили?
Ева проигнорировала вопрос.
– Вы когда-нибудь возвращались в то, старое здание?
