стоя у окна.
По телу проходит дикая дрожь, и я испуганно пячусь обратно в ванну.
— Иди сюда, — Миша первым нарушает молчание. — Мы тебе ничего не сделаем.
Я судорожно вздыхаю, отказываясь ему верить.
— Давай же, крошка, не глупи, — обманчиво мягко говорит Александр. — Сядь и расскажи нам, какого хрена ты вчера вытворила?
Глава 36
Маша
Сердце замирает. Влажная после душа кожа покрывается мурашками…
Смотрю на извергов, от которых бежала, рискуя собственной жизнью, и внутри всё сжимается. Я не верю им ни на каплю! Их мягкость наиграна! С этими Медведевыми надо держать ухо в остро, ни в коем случае нельзя ослаблять оборону!
— Я устроила? — с вызовом поднимаю брови.
— А кто?
Закатываю глаза. Сквозь страх пробивается раздражение.
— Вы! Это вы виноваты! Если бы вы не вели себя так… — от воспоминаний о прошлой ночи щёки печёт краской стыда. — Я бы не сбежала!
Братья хмуро переглядываются. Замечаю в их глазах раздражение, но они сдерживают эмоции.
Александр багровеет и открывает рот, чтобы сказать мне что-то резкое, но Михаил его перебивает:
— Так, давай-ка ты ложись обратно в постель, — мужчина встаёт и подходит к изголовью, отгибая край одеяла. — Доктор прописал тебе постельный режим. Ты измеряла температуру?
— Доктор? — по телу проходит взволнованный трепет. — Вы вызвали мне врача?
Во рту пересыхает. Неужели? Они, и правда, вызвали мне врача? А я была в таком невменяемом состоянии, что не запомнила?! Боже! Как жаль!! Ведь я могла сказать ему что-то! Попросить о помощи! Рассказать, что меня удерживают тут против воли!
К глазам подступают слёзы, и я крепче стискиваю край полотенца.
— Конечно, — пожимает плечами Миша. — У тебя была высокая температура. Мы… волновались…
На его мужественном лице появляется виноватая полуулыбка, но я полностью её игнорирую. Чтобы и дальше не стоять перед извергами в полуголом виде, гордо шагаю к кровати и ложусь в постель, до подбородка укрываясь одеялом.
Если честно, чувствую я себя уже совсем неплохо, но, чтобы у этих извергов не засыпало чувство вины, тихо покашливаю.
— Тебе плохо? — взволнованно спрашивает Михаил.
Мужчина склоняется ко мне и касается ладонью лба. Сейчас он кажется таким искренним. Даже удивительно! Неужели протрезвел и пожалел о содеянном? По телу пробегают мурашки. В груди зажигается тепло робкой надежды. Быть может, сегодня, после всего произошедшего, в этих извращенцах проснулась совесть? Может, теперь они меня отпустят?
— Да, не очень… — отвечаю тихо, изо всех сил стараясь врать убедительнее.
Пальцы Миши очень горячие и на удивление нежные, он скользит ими по моему лбу, склоняясь ближе. Его лицо застывает в считанных сантиметрах от моего. Глаза у него светлее, чем у старшего брата, с золотистым оттенком и весёлыми зелёными крапинками. Несмотря на усталость после бессонной ночи, он всё такой же чертовски привлекательный…
Зажмуриваюсь на секунду, чтобы прогнать от себя его навязчивое обаяние.
Нет! Я больше не поведусь на их внешность! Пусть они хоть трижды брутальные мачо, это их сути не меняет. Подлецы они. Подлецами и останутся!
— У тебя щёки горят… — голос Михаила становится ниже, пробивается сексуальная хрипотца. Он трогает мои пылающие щёки, а потом зачем-то проводит пальцем по губам. — Открой рот. Я посмотрю, красное ли горло…
— Не надо, — шепчу сбивчиво и зачем-то стискиваю зубы. — Горло не болит!
Это на самом деле правда. После того, как я прополоскала его горячей водой, сухость и небольшое жжение ушли.
— Уверена? — он прищуривается, гипнотизируя меня внимательным взглядом.
— Да…
Между нами повисает какое-то странное напряжение. Сейчас, когда он ведёт себя так сдержанно, когда не напирает как вчера, мне сложно продолжать также сильно его ненавидеть. Нет, злость не ушла. Просто забилась куда-то в уголок сознания. Я сделала об этих двух свои выводы, и ни за что не передумаю!
— Раз уж ты плохо себя чувствуешь, Маша, тебя нужно лечить, — Александр тоже подходит ближе к кровати.
Он чуть выше своего брата. В отличие от располагающего к себе Михаила, Саша выглядит всё таким же холодным и неприступным. Точёные черты лица заострены. Губы сжаты в тонкую линию. Мышцы на рельефных руках бугрятся под обтягивающей тканью футболки. И лишь его взгляд… он словно пронзает меня им. Внимательно следит за каждой реакцией. Нет, этот изверг мне по-прежнему не доверяет!
— Как лечить? — переспрашиваю, чувствуя новую порцию адреналина. Хорошо, что я под одеялом! Оно даёт хоть какое-то подобие защиты.
— Готовь попку, — губы старшего изгибаются в зловещей усмешке.
Меня простреливает спазмом. Перед глазами встают ужасные подробности прошлой ночи. Боже… то, что он делал со мной! Я даже не знала, что такое бывает… Низ живота резко скручивает, а соски превращаются в камешки.
— Нет… — лепечу перепугано. — Я не хочу…
Меня снова потряхивает от испуга. Господи, я же болею! Неужели им всё равно?! Неужели они снова хотят меня…
— Ты чего дрожишь? — Михаил усмехается.
Он что, издевается надо мной?! Чего я дрожу?! А сам не понимает?
— Она уколов боится, — самодовольно пожимает плечами Саша.
А у меня по спине уже струится холодный пот. Что? Так он имел ввиду укол?
— Д-д-да… — тихо шепчу. — Я… лучше сама себе сделаю… я…
— Не дури, — Александр открывает дверцу шкафа. Вынимает оттуда пакет, обрабатывает руки спиртовым раствором. В комнате сразу пахнет больницей, и мне становится не по себе. — Мы уже кололи тебе лекарство, пока ты была в отключке. Всё прошло хорошо.
— Кололи? — шепчу, закусывая губы. — Куда?
И зачем я спросила?! Итак, ведь, понятно!
— В твоё любимое место, — усмехается негодяй, наполняя шприц. — Ну же, крошка, не веди себя как маленькая. Поворачивайся на живот и готовь попку!
Сердце начинает биться чаще.
— Я не хочу! — пищу взволнованно, совершенно не представляя, как избавить себя от участи снова подставлять этим двоим обнажённые ягодицы!
— Не бойся, малышка, — Миша садится на край кровати и гладит меня по
