Он стискивает зубы, и его нерешительность и сомнения передаются мне, будто он нашептывает мне о них на ухо. Замерев, тону в настороженных темных глазах Коула, и сердце разрывается от такой щемящей нежности к нему, что импульсивно встаю на цыпочки и прижимаюсь губами к его щеке.
– Я все понимаю, – говорю мягко. Не знаю, кто из нас удивлен больше, но, судя по улыбке, отразившейся в глазах Коула, он доволен.
– Спасибо, – отвечает он просто.
Мгновение мы разглядываем друг друга, затем я прочищаю горло:
– Нужно поставить их в воду. Зайдешь?
Коул смотрит на дверь, и лицо его окрашивает слабый румянец:
– Нет. На самом деле у меня еще есть дела, но, может, позже?
– Конечно. – Я открываю дверь в квартиру, а он направляется к лестнице. – Позже. Эй, Коул? – Он оборачивается. – Мне нужно поговорить с тобой о том, что происходит с моими…
Я колеблюсь, зная, что мама где-то поблизости. Но я должна рассказать Коулу о видениях. Вдруг он сможет дать мне о них хоть какое-то представление.
– …С моими способностями, – заканчиваю шепотом.
Сосед кивает и спускается по лестнице, а я захожу в квартиру в обнимку с цветами, едва ли не пританцовывая.
* * *
Проснувшись на следующее утро, я получаю записку от доктора Беннета, в которой тот интересуется, могу ли я встретиться с ним в небольшом кафе в нескольких кварталах от моего дома. Воспоминания о последнем видении все еще очень яркие, так что я соглашаюсь, но, наблюдая за тикающими стрелками на больших часах над буфетной стойкой, начинаю жалеть о своем решении. В кафе стекается обеденный поток посетителей, и шум вызывает у меня головную боль. А может, все из-за нервов.
Официантка снова наполняет мою чашку. Ее черно-белая форма помята и небрежна, словно бедняга уже отработала длинную смену, а на белом фартуке виднеются пятна.
– Уверены, что не хотите взглянуть на меню? – спрашивает официантка.
Я качаю головой:
– Я все еще кое-кого жду.
Она изнеможенно улыбается, и я почти чувствую запах беспокойства в исходящих от нее волнах усталости. «Вероятно, какие-то проблемы дома», – думаю печально. Надо это прекращать. Наверное, пора быть откровенной с доктором Беннетом. Он сказал, что может помочь, а я устала справляться со всем в одиночку. И, несмотря на цветы, не уверена, что могу рассчитывать на Коула.
Словно по заказу, в дверях появляется доктор Беннет, все так же похожий на обаятельного сельского сквайра, в твидовом костюме с иголочки и сером пальто. И, невзирая на опоздание, он находит время болтать с официантками и обмениваться кивками с другими посетителями кафе. Заметив меня, Беннет озаряется улыбкой и направляется к дальнему угловому столику, который я выбрала как самый уединенный.
– Добрый день, мисс Ван Хаусен. Спасибо, что согласились на встречу в такие короткие сроки. Надеюсь, ваше утро было приятным. – Он снимает котелок и усаживается напротив меня.
– Очень приятным, – отзываюсь сухо.
Ничего не могу с собой поделать: то я убеждаю себя принять его помощь, а через минуту меняю решение.
Я пробую еще раз:
– Надеюсь, ваше тоже было приятным.
– Оно было интересным. Очень интересным.
Я собираюсь спросить, что же его так заинтересовало, но тут возвращается официантка – гораздо более пружинистой походкой. Доктор Беннет заказывает кофе, и под действием его добродушной обходительности и английского акцента женщина превращается в жеманную глупышку.
Я уже на пределе, и наигранность собеседника меня раздражает.
– Так зачем вы хотели встретиться, доктор Беннет? – спрашиваю, едва официантка уходит.
Он улыбается:
– Прямой подход. От такой юной леди, как вы, я иного и не ожидал.
– И все же вы отказываетесь ответить мне той же любезностью, – хмурюсь я.
Улыбка доктора слегка тускнеет, и он согласно склоняет голову:
– Отлично сказано, мисс Ван Хаусен. Я здесь, так как знаю, что вам интересна моя новая организация, и хочу, чтобы вы стали ее частью. – Он взмахом руки останавливает мои возражения. – Нет, я абсолютно искренен. Я кое-что разузнал о вас и в курсе, что ваше с матерью шоу имеет успех, но также знаю, что доход с него не столь уж велик. И мне не нужны ваши деньги. Меня интересуют ваши способности.
В груди все сжимается, как от того, что Беннет проверял меня, так и от его слов. Я опускаю взгляд на стол, пальцем поглаживаю шероховатые неровности дерева. Очень хочется сбежать, но желание найти поддержку сильнее. Я должна выяснить, может ли доктор мне помочь. Я поднимаю глаза:
– Зачем я вам?
– Я задумал создать особую группу. И мне нужны умные талантливые люди, чтобы положить начало этому делу. Я преследую две цели: во-первых, изучить психические явления и принести таланты в мир; а во-вторых, помочь тем, кто тяготится своими способностями.
Беспокойство мурашками пробегает по шее и рукам. И я должна поверить, что мотивы доктора благородны? Как бы выяснить, чего же он хочет от меня на самом деле?.. И тогда в голову приходит идея. Насколько откровенным он готов быть? Я складываю руки на столе и подаюсь вперед:
– Вы гипнотизировали людей, чтобы они отдали вам деньги?
Наши взгляды скрещиваются. Прямо сейчас Беннет понятия не имеет, какой у меня дар, знает только, что это какая-то разновидность экстрасенсорного восприятия. Борьба отражается на его лице. Доктор солжет, рискуя быть пойманным, или же предпочтет правду?
Он решается:
– Да.
Официантка приносит кофе, и мы замолкаем. Затем я снова смотрю Беннету в лицо; сердце бешено колотится в горле.
– Значит, вы мошенник?
– Я ученый.
Я окидываю его сердитым взглядом:
– Неправильный ответ.
Один уголок его губ приподнимается.
– Я ученый мошенник, – признается доктор. – Когда ученому требуются деньги для дальнейших исследований, он делает все возможное, чтобы их достать. Мои методы просто несколько неортодоксальны.
– В чем истинная причина вашего ухода из Общества психических исследований?
Беннет качает головой:
– Моя очередь. То, чем занимаетесь вы с матерью… это ведь обман?
Я по-прежнему смотрю ему в глаза, хотя первым желанием было отвернуться. Я сглатываю.
– Неправильный вопрос, – говорю слабым голосом. Ни за что на свете не дам ему в руки оружие против нас с мамой.
Доктор кивает. На губах его играет улыбка. Мое сердце уходит в пятки. Почему мне кажется, будто я только что продемонстрировала ему брешь в своей броне?
– Понятно, защищаете матушку. Очень похвально. Ну тогда… какие у вас способности?
Я скрещиваю руки на груди:
– А ваши тесты вам не подсказали?
С застывшим лицом Беннет наклоняется вперед:
– Мое время крайне ценно, мисс Ван Хаусен. Не тратьте его. – Голос его тихий, но смысл ясен.
Я невольно откидываюсь на спинку, и доктор расслабляется, зная, что добился своего. Я поняла. Он не даст мне ничего, пока не получит что-нибудь взамен.
– Я могу говорить с призраками.
Беннет сужает глаза:
– На это многие претендуют. Откуда мне знать, что вы не лжете?
– А откуда мне знать, что не лжете вы? – парирую я, а затем глубоко вздыхаю: – Всегда есть риск. Хитрость в том, чтобы выяснить, стоит игра свеч или нет. Общение с мертвыми – лишь один из моих талантов, и, к сожалению, он что ни на есть настоящий. Но меня интересует, что я получу взамен, если разрешу вам меня изучать?
Доктор долго меня разглядывает, и я чувствую, что он не доверяет мне так же, как я не доверяю ему. Как ни странно, это утешает. По крайней мере, мы оба знаем, чего ожидать.
– Ну, для начала, возможность работать с другими себе подобными, – говорит он наконец. А затем, сверкнув глазами, наклоняется через стол: – И возможность управлять своими способностями.
Я смотрю на него едва дыша. Не будь я осторожна, то с ходу бы согласилась, но всякое успешное жульничество заключается в том, чтобы дать людям то, чего они так жаждут. Мама, к примеру, предоставляет клиентам шанс пообщаться с умершими близкими. А доктор Беннет, похоже, предлагает мне исполнение моего заветного желания. О да, он очень, очень хорош. Прежде, чем я успеваю ответить, Беннет смотрит на часы:
– Что ж, мисс Ван Хаусен, у меня назначена еще одна встреча. Пожалуйста, подумайте над моим предложением. Буду счастлив видеть вас частью моей организации.
Он встает и, нахлобучив на голову котелок, кивает.
– Почему я не могу просто обратиться в Общество психических исследований и работать с ними? – спрашиваю я быстро.
Доктор замирает. Я не могу ничего прочесть по его взгляду, но подозрение так и исходит от него, словно запах ладана.
– Общество психических исследований очень жестоко к таким, как вы, мисс Ван Хаусен. Потому я и ушел. Вопреки вашему очевидному мнению обо мне, у меня есть совесть. – Он прикасается пальцами к полям котелка и бросает на стол несколько монет. – Хорошего дня. Буду ждать от вас весточки.
