— Совсем охренела?! — Марко склонился над нею. — Отец приказал тебя привезти, и я привезу! Если мне придётся тебя вырубить, я это сделаю, а потом всё равно привезу тебя к нему. Поняла?
Из глаз Паолы потекли слёзы. Всё, что она могла сделать — кивнула. Что она может? Марко протянул ей руку, и она вцепилась в неё. Брат легко поднял сестру, осмотрел жёстким взглядом. Маленькая, тоненькая, перепуганная… Всё же спросил:
— Ты в порядке?
Паола снова неуверенно кивнула.
— Хорошо. Сейчас спокойно выходим. К Вертикальному лесу уже потянулись журналисты и долбаные блогеры. Держись спокойно. И, Паола, не надо резких движений. — Марко чуть сжал её тонкую ладонь и получил в ответ слабый кивок. Он отпустил её руку.
— Иди умойся и приведи себя в порядок. Ты должна выглядеть нормально.
Паола потёрла виски. Что ж, всё только начинается…
*****
Марко и Паола вышли через пожарный выход. Консьерж всё время зло посматривал на Марко, но решил не вмешиваться. Себе дороже.
Марко оставил машину через улицу от Вертикального леса. Только поэтому им удалось избежать назойливого внимания пока ещё редких блогеров и парочки журналистов.
Паола хотела сесть сзади, но брат не позволил. Он закинул чемодан в багажник и почти втолкнул Паолу на переднее сидение. Она тут же отвернулась от него и уставилась в окно.
Она попыталась ещё раз уговорить брата отпустить её.
— Марко, пожалуйста, отвези меня в аэропорт…
— И что дальше? — Марко даже не повернул головы. — Ты хоть представляешь во сколько ты обходилась отцу каждый месяц? Все эти твои салоны, побрякушки, развлечения…
— Я работаю… — Слабо попыталась возразить Паола.
— Угу… Копейки приносят твои парфюмы. Что мы тебе сделали, Паола, что ты так с нами? М? — Марко ударил по рулю, стараясь, хоть как-то, погасить свою злость. — Сиди уже, молча.
Паола вдруг заметила, что они едут не по дороге, ведущей в Базильо.
— Куда ты меня везёшь?
Марко не ответил, только крепче сжал челюсти. Когда они выехали из Милана, Паола поняла, брат везёт её в летнюю резиденцию семьи Капратти — в Лисанзу. Кончено, ведь под их домом тоже скоро будет ажиотаж…
Паола прикрыла глаза. Дева Мария, что она наделала… Виновата только она… только она…
*****
Марко остановил машину почти у самого крыльца виллы, бросил резко.
— Сиди. — Сам пошёл доставать чемодан.
Паола смотрела в окно на двухэтажный особняк и представляла, что будет говорить родителям, как посмотрит им в глаза…
Марко достал чемодан, открыл её дверцу.
— Выходи.
Паола усмехнулась. Сегодня он общался с нею рублеными словами. Она вышла из машины, и сильные пальцы тут же сжали её локоть.
— Не бойся, не убегу. — Грустно улыбнулась она, но Марко её не слышал.
Он втащил её в дом и толкнул к лестнице.
— Иди в свою комнату.
Паола послушно поплелась на второй этаж. Не успела она сделать и трёх шагов от двери, как в комнату вошла вся семья. Отец был красный, как рак.
— Как ты могла, Паола?! — Он почти вплотную подошёл к ней. Паола сделала небольшой шаг назад. — Ты хоть представляешь, что теперь будет?!
Паола нервно передёрнула плечами, сжалась и обхватила себя руками.
— Что ты молчишь? М?! — Отец распалялся всё больше. — Чем тебя Виго обидел? Ты можешь себе представить, каково сейчас ему?
— Я вообще не думаю о Виго… — Тихо уронила Паола.
— Что ты сказала? — Отец схватил её за подбородок, заставил смотреть ему в глаза. — Не думаешь?! А о чём ты думаешь? Об Антинари? — Итало с презрением выдавил имя любовника дочери.
— Лучше о нём, чем о Виго…
Отец размахнулся и отвесил дочери пощёчину. Он не сдерживал силу. От удара Паола отлетела к кровати, не удержалась и упала. Её никогда не били. Никогда! Она схватилась за щёку и с ужасом уставилась на отца.
Где-то внизу пронзительно закричала Лаура. Она звала сестру, рвалась к ней, захлёбываясь в рыданиях. Кто-то из прислуги удерживал её и что-то ласково говорил.
— Смотри, что ты со всеми нами сделала! Шлюха! — Выплюнул отец, резко отвернулся на пятках и вышел из комнаты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мать вышла за ним. Марко шагнул к Паоле.
— И как, стоил член Антинари всего этого?
Паола выпрямилась и с вызовом бросила:
— Стоил!
Марко замахнулся, и Паола в испуге закрылась тонкими руками. Однако его кулак так и не долетел до Паолы. Фабио перехватил руку брата, сказал твёрдо:
— Хватит. Иди. — Качнул головой в сторону двери.
Марко хотел сказать брату пару горячих слов, но передумал. Кинул ещё один неласковый взгляд на Паолу и пошёл к двери. Фабио потянулся к голове сестры. Она вздрогнула и опять вскинула руки. Но парень ласково коснулся её волос, погладил.
— Держись, сестрёнка. Когда-нибудь всё это грёбаное дерьмо закончится… Это, как лавина. Кажется, всё — конец. Но потом тебя выдёргивают к свету, и ты опять можешь дышать. Просто держись…
Паола услышала, как Фабио прикрыл за собой дверь. Она выдохнула, тяжело поднялась и медленно обвела глазами комнату. Её сумочку и ноутбук забрали, полностью лишили связи с внешним миром… Внутри неё что-то умерло. Мысли остановились на одной-единстенной навязчивой идее — её история закончилась…
Щека горела после удара. Её никогда не били! Как такое вообще можно представить? Никогда не обзывали шлюхой… Что с этим миром не так?
Паола медленно пошла к двери и щёлкнула замком. Затем подошла к столу и начала методично, один за другим, открывать ящики. В самом нижнем она нашла то, что искала — нож для обоев. Как-то она помогала Лауре делать замок для кукол из картона. При мыслях о сестре Паола всё же по-доброму улыбнулась. У младшей Капратти была куча этих замков, но ей они не нравились! Маленькая капризуля точно знала, какой хочет, и Паоле пришлось карпеть над ним вместе с малышкой. Что ж, как кстати она не выбросила этот нож. Сейчас он и пригодится снова… Кривая улыбка изогнула красивые губы.
Паола зашла в туалетную комнату, и здесь щёлкнула замком на двери. Прямо в одежде она медленно, словно во сне, переступила высокий бортик поддона, включила тёплую воду и, под мягкими струями, опустилась вниз. Одежда противно медленно намокала.
Паола облокотилась спиной о стену и медленно выдохнула. Говорят, умирать не страшно… Неправда. Страшно. Очень страшно… Пальцы правой руки крепко сжимали нож. Она выдвинула тонкое острое лезвие на пару делений, сжала в кулак левую руку. Тонкие вены напряглись. Паола приставила острый конец ножа к почти прозрачной коже.
Святая Дева Мария, как же это трудно — причинить себе боль! Паола до крови закусила губу, надавила сильнее и медленно повела по голубой линии, разрезая кожу и вену. Жуткая боль обжигающей волной захлестнула мозг, запульсировала в висках, отозвалась тошнотой в горле. Первые тяжёлые капли тёмной густой венозной крови выступили на коже, слились в тонкий, медленный ручеёк. Паола горько усмехнулась, переложила нож в левую руку.
Сделать второй надрез оказалось гораздо сложнее. Уже раненая рука нещадно болела, но Паола и не думала отступать. Разрез получился корявым… но своего она добилась. Паола устроилась поудобнее так, чтобы вода всё время попадала на глубокие разрезы, и безразлично наблюдала, как струи смывают с кожи бордовую кровь. Боль вытеснила все мысли, все переживания и разлилась звенященй пустотой в голове. Всё, что осталось — боль…
Паола не знала, сколько прошло времени. Она выпала из него. Безразличие и апатия накрыли уютным покрывалом. В какой-то момент Паола почувствовала, что веки стали тяжёлыми… ей захотелось спать… поняла, скоро потеряет сознание… Всё идёт по плану. Сейчас всё правильно. Всё, как должно быть. Она больше ничего не хочет. Паола улыбнулась бледными губами и уплыла… Ей казалось, что чьи-то большие тёплые ладони гладят её по голове, чьи-то губы ласково касаются волос. Странная улыбка чуть тронула бледные губы. Больше ничего не беспокоило её…
Голова Паолы безвольно свесилась на грудь. Волосы скользнули следом, закрывая бледное, как мел, лицо. Синьорина Капратти почти шагнула за тонкую грань, отделяющую мир живых от мира вечного покоя…
