Он завоевал свое место в среде ливерпульских рокеров, где его прозвали Ринго (парень питал особое пристрастие к перстням), и выступал в составе группы «Рори Сторм энд Харрикейнз». Они тоже получили приглашение играть в Гамбурге, и именно там в конце 1960 года Ринго познакомился с «Битлз». Ребята сразу с ним подружились. Не подружиться с Ринго было невозможно...
Внешне Ринго Старр – невысокий, худой паренек – не был похож на барабанщика. Уже тогда у него на щеках пробивалась седоватая щетина, а глаза смотрели на мир взглядом побитой собаки. По правде говоря, он нашел себе место только из-за того, что барабанщиков в Ливерпуле было очень немного: ударная установка стоила в то время двести пятьдесят фунтов, а гитара – четырнадцать. Поэтому даже самый неумелый владелец установки мог быть уверен в том, что легко сумеет найти себе работу.
Кингсайз Тейлор как раз собирался предложить Ринго работу, когда неожиданно «Битлз» пригласили его к себе. Недостатки Ринго заставили Тейлора слишком долго колебаться, «Битлз» же они совершенно не волновали: их группа была прежде всего вокальной, и барабанщику отводилась роль аккомпаниатора. Ринго взяли на испытательный срок с окладом в двадцать пять фунтов в неделю; обращались с ним довольно сурово. Особенно это касалось Леннона, который, несмотря на свою искреннюю привязанность к Ринго, всегда относился к нему снисходительно. «Эй, Риччи, ну-ка принеси нам пивка, – требовал Джон каждый раз во время паузы. – Вот это настоящий друг!»
Джон Леннон не особенно вникал в суть происков, направленных против Пита Беста. Ему хватало личных проблем. В один прекрасный день Синтия объявила ему, что беременна. Реакция Леннона была сродни той, что бывает у человека, которому объявили, что у него рак. «Он побелел, как снег, – рассказывает Синтия, – и в его глазах промелькнул ужас. Он молчал так долго, что мне это показалось вечностью. Сердце бешено колотилось в груди, и я боялась потерять сознание».
В конце концов Джон нарушил бесконечное молчание и произнес: «У нас есть только один выход, Син, нам надо пожениться». Это решение, возможно, принесло Синтии облегчение, но отнюдь не избавило ее от страданий.
С самого начала, едва познакомившись с Джоном, девушка прилагала все усилия к тому, чтобы выйти за него замуж. Мими вспоминает, как однажды пришла Синтия, а за ней плелся Джон весь в слезах. «Он рыдал, цепляясь за меня, словно ребенок. „Синтия хочет, чтобы завтра мы поженились. Она все организовала, а я жениться не хочу. Прошу тебя, помоги мне!“ – умолял он». Мими расспросила Синтию. Девушка ответила, что пришла к ней за разрешением, так как Джону было всего девятнадцать. Тогда Мими отвела Джона в соседнюю комнату и спросила, любит ли он Синтию. «Он покачал головой и сказал, что не знает. Проблема была решена. Я вернулась к Синтии и сказала, что не даю ей своего согласия». Три года спустя Синтия все же добилась своего, прибегнув к способу, который очень не понравился Мими, кстати, появившейся на свет за семь месяцев до женитьбы своих родителей.
Джону хватило храбрости на то, чтобы поставить в известность тетю в последний вечер накануне свадьбы. «Он приехал сообщить мне, что Синтия беременна. Он был бледен, а на щеках пылали красные пятна. „О Джон!“ – пробормотала моя племянница Лейла, которая зашла в тот вечер ко мне в гости. Две слезы скатились у него по щекам. „Я не хочу жениться, Мими“, – сказал он. „Никто тебя и не заставляет, Джон“, – ответила я. И он принялся упрекать меня, будто я была виновна в этой женитьбе!» Ни Мими, ни кто другой из членов семьи Стенли не присутствовали на свадебной церемонии. Синтия настолько опасалась реакции своей матери, что открылась ей только за день до отъезда миссис Пауэлл в Канаду.
23 августа 1962 года на улице стояла мрачная погода. Одетый с иголочки Брайен Эпстайн заехал за Синтией и доставил девушку в Бюро регистрации, располагавшееся на Маунт-Плезант. На ней был довольно поношенный костюм в черную и красную клетку и белая кофточка с воротником-стойкой, взятая у Астрид. Ансамбль дополняли черные туфли и черная сумочка. Когда они приехали в мэрию, там их уже ждали Джон, Пол и Джордж в одинаковых черных костюмах и белых рубашках. Все нервно шутили и посмеивались. Брайен Эпстайн выступал в роли посаженого отца, а Джеймс Пол Маккартни и Марджори Джойс Пауэлл (двоюродная сестра Синтии) поставили свои подписи в журнале регистрации свидетелей. В тот самый момент, когда началась церемония, в соседнем дворе заработал отбойный молоток, шум которого, как нарочно, стих только с окончанием торжества. «Я не расслышал ни слова из того, что рассказывал этот тип из мэрии», – пожаловался Джон, когда они добрались под проливным дождем до ресторана «У Риса», где полакомились супом и курицей. А так как у заведения не было лицензии на продажу спиртного, компания отметила торжественное событие, выпив простой воды! Первую брачную ночь Джон провел в Честере на танцплощадке Ривер-парк, где «Битлз» давали очередной концерт.
У Джона Леннона были причины, по которым он не хотел жениться. Он опасался, что наличие жены и ребенка отрицательно скажется на образе рокера. «Рокеры олицетворяли сексуальные фантазии девушек», – объясняет Ли Эверетт Алкин, которая в течение восьми лет хранила в тайне свой брак с Билли Фьюри. Кстати, Брайен Эпстайн поступил в отношении Синтии точно так же, как Ларри Парне – с Фьюри: молодую жену надо было спрятать. Но эта военная хитрость не принесла Джону облегчения. Больше всего он боялся обязанностей мужа и отца семейства. Можно сказать, что он уже был женат – на «Битлз».
Мужа Синтии получить удалось, но она потеряла любимого мужчину. С этих пор Джон будет на долгие месяцы изчезать из ее поля зрения. Оказываясь рядом, он постоянно демонстрировал, как на нее обижен, или вовсе не замечал, будто ее не существовало. У нее не было своего дома, поскольку для Джона это означало бы официально признать то, с чем он не хотел мириться. После недолгого пребывания в холостяцкой квартире Брайена на Фолкнер-стрит Синтия была отправлена в Мендипс, где до самого Рождества жила в одной из комнат на первом этаже вместе с другими постояльцами Мими, стараясь скрыть под широкими юбками свою беременность. Отношения между двумя женщинами никогда не были сердечными, хотя в конце концов Синтии все же удалось завоевать симпатию Мими.
В тот день, когда Джон и Синтия стали мужем и женой, на первой странице газеты «Мерей-бит» появилось сообщение об отчислении из группы Пита Беста. Поклонники Пита пришли в дикую ярость. Весь Ливерпуль был в курсе контракта, заключенного с «И-Эм-Ай/Парлофоном», и фаны Беста решили, что его попросту предали: их кумира выбросили в тот момент, когда к «Битлз» наконец пришел успех! Они пикетировали «НЕМС» и «Кэверн», скандируя: «Пит – всегда, Ринго – никогда!», а также «Пит – лучше всех!» Пол и Джон, подвергшись нападению, были вынуждены спасаться бегством, а Джордж получил фингал. Брайен Эпстайн мог теперь появляться в «Кэверн» только в сопровождении телохранителя.
Шумиха вскоре улеглась, однако горечь от того, как был обставлен уход Пита из группы, осталась надолго. Никто из «Битлз» не смог бы посмотреть Питу в глаза и сказать: «Ты уволен!» Эту миссию взял на себя Брайен. Позднее Джон признал, что они поступили непорядочно, но такое поведение было для него типичным: Леннон всегда старался уйти от ответственности.
Ринго Старр был полной противоположностью Питу Бесту. Пит был заводилой, барабанщиком, который вел остальных музыкантов за собой, заставляя с таким напряжением вибрировать свои барабаны, что о его присутствии невозможно было забыть. Ринго ограничивался тем, что придавал музыке ритмическую основу, смягчал жесткую манеру игры «Битлз», привнося в то же время явный маршевый элемент, на основе которого «Битлз» уже тогда начинали слой за слоем строить свое оригинальное вокальное, инструментальное, а позднее и электронное звучание.
Первой записью «Битлз» стала песня Пола «Love Me Do»74, Джон, вдохновленный недавним хитом Брюса Ченнела «Hey! Baby», написал для нее меланхолическое вступление, которое сыграл на губной гармошке. Если вспомнить, как Джордж Мартин собирался лично подбирать для них песни, написанные «профессионалами», можно сказать, что, самоутверждаясь, они не теряли времени даром. В карьере «Битлз» это событие имело огромное значение, поскольку создало прецедент, который позволил всему английскому року развивать свою самобытность. Объем продаж первой пластинки принес, скорее, разочарование. Брайен попытался раскрутить ее, используя «НЕМС», однако усилия его были напрасны. Оставалось дожидаться появления «Please Please Me»75, записанной пару месяцев спустя, когда к «Битлз» пришел первый большой успех.
Чтобы написать эту песню, Джон Леннон черпал вдохновение у Роя Орбисона, а также в известной песенке Бинга Кросби «Please, lend your little ears to my pleas»76. В этом произведении впервые можно было услышать влияние британского фольклора, которое будет отличать музыку «Битлз». Звон колокольчиков, тонические гармонии, голоса, напоминающие перекличку матросов, поднимающих парус, – песня действительно приглашала к путешествию. По окончании сеанса звукозаписи Джордж Мартин нажал на кнопку интерфона и объявил: «Джентльмены, вы только что записали пластинку, которая станет вашим первым суперхитом!»
