ресничками хлопаю, щёчки покраснели, но не от смущения, а от злобы. Этот ушастый точно пьян и не отступит. За его спиной дружки, ждут развязки этого фарса.
— Эльфы любят только раз в жизни. У меня есть супруга. Не набивай цену. Сейчас скажу страже, что ты меня обворовала и тебя ждёт узилище. Лучше смирись и иди со мной добровольно. На тебе нет знака невинности. Ты уже познала мужчин, — эльф морщится, смотрит на меня и кривит губы с многозначительным презрением, будто перед ним не человек, а мерзкая таракашка. Он гневно раздувает ноздри, сверкает глазами и в голосе уже появляются нотки металла. У его дружков лица надменно — одухотворённые и преисполнены высокомерной скорби. Вот и знай, как тут одеваться. Была бы в балахоне, так не привлекла бы к себе таких уродов. Опозорили перед всеми торговцами.
— Хорошо поехали, — я грациозно встала из — за стола. Гады поесть спокойно не дали. Взглядом показала отцу, чтобы не вмешивался. Сама с этими типами разберусь. Не здесь же на глазах у стольких свидетелей затевать сражение. Ну, этих красавчиков лопоухих проучим, а они нас завтра в узилище за побои потянут. Им веры больше нет. Как никак господа местные.
Эльфы не ожидали такой скорой победы. Мой кавалер стушевался и представился очень длинным именем, из которого я запомнила только Таурендил. Эльф не обиделся. Он уже предвкушал нашу интимную близость и было не до почитаний. Мы прошли к его карете запряженной крылатыми зверями очень похожими на зубастых ящеров с длинной мордой и лохматой шерстью. Но, здесь и выращивали крылатых лошадей пегасов, очень красивых жеребцов. Вокруг этих уродливых тел было множество кожаных ремней и железных креплений. Ехали быстро, но слава Богам не летели. Как объяснил мне довольный ушастик, что летают на тугурах только верхом, а не в экипаже. Так можно разбиться.
Его друзья незаметно исчезли, что меня порадовало. Зашла в богато убранный дом с мраморными белыми колоннами, крутыми лестницами, балконами и статуями предков. Когда поднялись на второй этаж в семейную опочивальню, я попросила наглого эльфа дать мне время, чтобы привести себя в порядок после долгой дороги. В Доме путников не успела это сделать. Он снисходительно позволил мне удалиться. Сам удобно устроился в кресле и продолжил наливать свой желудок вином, чтобы взбодриться. Его бравада и спесь без поддержки дружков испарилась, и он уже не так был уверен в своих желаниях.
В это время я решила действовать. Магией погасила везде свет, перевоплотилась и издавая страшный рёв, стала всё вокруг громить и крушить. Первая пострадала постель с шёлковым дорогим бельем. Затем очередь настала остальной мебели. Я вошла в раж и вот уже потолок хрупкого здания стал рушится. Стёкла окон вылетали прямо с рамами и страшно звенели. Эльфа не трогала. Он звал на помощь, но вся прислуга на этот вечер была отпущена. Понятно, что ушастый с самого начала был настроен изменить супруге. Вот пусть наслаждается таким эффектным и незабываемым вечером. Над домом пронеслась гроза и гремел гром. Крыша всё же рухнула. Городская стража спешила на помощь, и я быстро приняла образ невинной человечки.
— Что здесь происходит? — прижалась я к худощавой груди эльфа, показывая свой страх. Никогда мне не нравились такие тощие мужчины, пусть в них и была сила. — Надо позвать стражу.
— Сам не пойму. Видел в темноте силуэт какой — то жуткой особи с крыльями и рогами. Это моя супруга точно навела на нашу спальню «Чары верности». Она на любую подлость способна. Тебе лучше уйти. Найдёшь экипаж за углом на улице. Сейчас здесь будут все мои родичи. Скандала не избежать. Денег не получишь, — пропищал жадина, а я и не мечтала его копейки брать. Ноги бы унести, — от тебя одни неприятности.
Ну, меня долго просить не пришлось. Я вмиг испарилась из этого разваливающегося дома. Отцу всё рассказала, но он ещё не скоро успокоился. Проклинал всех эльфов, ругал вообще неверных мужчин и меня за одно, как легкомысленную особу.
— Никогда не смел даже подумать, что нас может ожидать такая мерзкая ситуация. Ты сильно рисковала. Не надо было с ним идти. Хорошо, что этот пьяный тип ничего не понял. За такой разгром в доме высокородного господина тебе светит казнь, а не узилище. Плохо началось наше путешествие. Что ещё придётся испытать.
— Привыкай. Тут ты не Князь, а простой торговец. Я человечка, которую любой господин так может обидеть. Надо прятать наряды. Пришло время хламид, — я тоже волновалась. Ещё не известно, как это дело закончится. Эльф скоро поймёт, что супруга не виновата и обвинит во всё меня.
— Согласен. На голову Шляпку одень свою и натяни её на лоб. Пусть хоть так охраняет. Ну, времена. Ну, нравы. Скорее бы дальше в путь отправиться пока это эльф не одумался и не натравил на нас дознавателей, — отец как будто читал мои мысли.
— Очень надеюсь, что он сам сидит и трясётся, чтобы его супруга в измене не обвинила. Будет пока молчать. Ему не до следствий. Пусть ищут, кто мог такие на них чары напустить. У каждого господина есть враги, а мы уже будем далеко.
В эту ночь мне опять приснился Ваал. Утром встала отдохнувшей, полной сил, но в плохом настроении. В новой одежде, что выкупила у одной старухи на рынке выглядела ужасно, а ещё эта фетровая шляпка. Отпад полный. Зато никто из мужчин не обращал на меня внимание, а зелье, обереги, артефакты и амулеты и так покупали, кому нужда была.
Остальное наше путешествие по Монторенею прошло без особых происшествий. Были небольшие кражи со стороны нечистокровных эльфов, разборки со стражниками, но ничего серьёзного. На десятый день пути перешли границу небольшого Королевства Коринафа. Родина моего друга профессора Чиритана. Здесь в горной местности добывали алмазы и тут их можно было купить намного дешевле, а продать дороже.
— Я не пожалел денег на эти драгоценные игрушки любимые для драконов. За них можно будет приобрести камни, которые нам нужнее, — радовался Князь, как простой торговец. Вошёл в роль.
— Отец, можно ли понять, почему у некоторых семей умирают уже рождённые дети? Это кара Богов, болезнь или проклятье? — мой такой неожиданный вопрос заставил родителя насторожиться. Он внимательно посмотрел на меня, просканировал и вздохнул с облегчением. Понял, что я не о себе говорю.
— Как я могу понять причину, если не обследую женщину. Что за вопросы Дэлия? Ты это должна лучше меня понимать. Чему тебя столько лет учили, нанятые мной
