- Вставай, - коротко сказал Глен. - Пора.
На столике у стены уже стояла кружка с суррогатным кофе и в щербатом блюдце лежала горстка сухого печенья.
Она разжевала жёсткое печенье, не чувствуя вкуса, запила сухие крошки кофе - тот оказался неплохим, горячим и крепким - но Елене было всё равно. За окном стояла предрассветная мгла. Часы показывали раннее, очень раннее утро. Над крышами ещё даже не засветилась мутная полоска рассвета.
Она умылась, сполоснула руки. Поспать удалось всего несколько часов, но Елена чувствовала себя гораздо бодрее. Вчерашняя слабость прошла без следа. Жизнь уже не казалась такой мрачной, как накануне. Только тревожила мысль о предстоящем "деле".
Елена торопливо выпила кофе, и хрустела печеньем на ходу, пока одевалась.
Глен снова был небрит, неразговорчив и холоден. Он подождал, пока она перекусит и соберётся, и молча открыл перед ней дверь.
- Ты мне расскажешь, наконец, что надо делать? - спросила она, когда они спускались по лестнице.
Это был старый, грязный и пропахший бог знает чем, подъезд в многоэтажном доме, где никто никого не знает, и не хочет знать. Они проходили площадки, узкие, тёмные, с наглухо закрытыми дверями с еле видными цифрами номеров. У стен валялись раздавленные тюбики одноразовых шприцев, из такого же одноразового, дешёвого пластика. Шуршали по ступенькам ядовито-яркие обложки от сомнительных конфет, оставшиеся от вовсе не предназначенных для детей сладостей.
Глен ответил, только когда они вышли на воздух. Было ещё совсем темно, холодная сырость пропитывала всё кругом: серые дома, торчащие как изломанные зубы, с редкими тусклыми огоньками окон, чёрную, разбитую временем, полосу асфальтовой дороги, пластиковые кусты на углу. Над головой мохнатым одеялом висело тёмное, сырое небо.
- Будем мусор собирать.
Она посмотрела на него, не шутит ли он.
- Ты записался в мусорщики?
Нет, только не это. Мусорщики считались самыми низами общества, ниже были только несчастные мутанты, как их называли, изуродованные болячками, страшные люди, которые старались не попадаться на глаза, и жили по ночам своей, странной и глухой, жизнью. Их было много, и их старались не замечать. Говорили, что особенно много мутантов появилось после "большого песца". А может быть, говорили тихонько, на самом деле это были те, кто сбежал из нейтральной полосы, после того, как закончилась последняя война с соседями. Так или иначе, в мусорщики идти было последнее дело.
Но нет, зачем тогда столько оружия? Зачем этот лёгкий бронежилет, что ей пришлось надеть под курточку? Зачем всё это снаряжение? У мусорщиков были пистолеты, но совсем не боевые, насколько она знала. Так, убивать крыс и всякую одичавшую живность по подвалам.
- Мусор бывает разный, - сказал Глен. - Тебе приходилось в игре зачищать локации? Со сбором всякого лута?
- Да, конечно. Мы что, пойдём стрелять крыс по подвалам? Собирать крысятину? - Елена представила, как они лазают по мусорным закоулкам, собирая крысиное мясо и шкурки, попутно постреливая жалких, уродливых мутантов. Нет, конечно, ходили слухи, что забегаловки покупали крысиное мясо, но...
- Не придумывай. - Глен остановился, и посмотрел на неё. Они ушли, кажется, недалеко от дома, но пробирались такими тёмными, глухими закоулками, что Елена не смогла бы найти дорогу назад в этом мраке. - Объясняю: наша задача - сбор всякого добра. Это металл, дерево, стекло, камни и любые интересные вещицы, какие сможешь найти. Самое дорогое - металл. Цветной металл, поняла?
Елена кивнула. Чего же тут непонятного. Цветной металл стоил по нынешним временам хороших, да что там, безумных денег. Вот только на дороге он не валялся уже давно. Очень давно. Где, интересно, они собирались его найти?
- Можно отыскать ценные вещи, но это редкость, - продолжил Глен. - И запомни: мы не в игрушки играть идём. Если заметишь опасность - не мямли. Оружие проверила?
- Да, ты же знаешь.
- Смотри, твой труп мне не нужен.
- Ты хоть бы сказал, в кого стрелять надо, - зло сказала Елена. - Только пугаешь.
- Кто угодно, - Глен провёл её очередным переулком, таким узким, что они задевали за стены, когда шли. - Люди, животные, мутанты. Зря не пали, но себя задеть не давай. Ясно?
Елена зашипела сквозь зубы, хотела задать новый вопрос. Они как раз выбрались из вонючего переулка, Глен остановился, сильно сжал ей руку, и она промолчала. Они пришли.
В густой тени ближайшего дома, у выхода из переулка, стояла машина. Это был небольшой фургон неопределённого цвета, приземистый, с помятыми боками и окнами, кое-где затянутыми пластиком. На таких машинах обычно чего только не возили, от людей до самых разных грузов.
Дверь в фургон была приоткрыта. Когда Глен с Еленой подошли, из тени рядом с машиной возник человек. Коротко посветил им в лица, они с Гленом обменялись парой невнятных слов, и человек отступил в сторону.
В фургоне уже были люди. Елена забралась вслед за своим товарищем внутрь, и увидела пятерых мужчин, сидевших рядком на длинном сиденье.
Глена узнали. Его встретили негромкими приветственными возгласами, он пожал протянутые руки, и устроился с остальными. Елена села возле него. Она никого здесь не знала, и ей было не по себе.
- Что, ученицу себе завёл на старости лет? - спросил мужик рядом с края сиденья, оглядев Елену с головы до ног. Он улыбался щербатой улыбкой, в которой не хватало пары зубов.
- Вроде того. - Глен ответил коротко, явно не желая говорить на эту тему.
- А я думал, дочка твоя, - мужик хитро подмигнул Елене, отчего его физиономия, тёмная, вся в мелких шрамах, стала похожа на морду грызуна.
- Крутая девка, видать, раз на дело взяли, - сказал кто-то с другого края сиденья. - Смена растёт!
Все негромко рассмеялись, а Елена зло посмотрела на пошутившего. К её удивлению, это оказалась женщина.
От мужчин её можно было отличить, только приглядевшись. Плотная, с покатыми, широкими плечами, мускулистыми руками и короткой, крепкой шеей, фигура. Круглое, с высокими скулами, лицо было намазано чем-то тёмным, отчего кожа стала в коричневых разводах, как у кошки. Узкие, блестящие глаза густо обведены чёрной краской. Волосы коротко пострижены, и торчат ёжиком на круглой голове.
Женщина поймала взгляд Елены, и широко ухмыльнулась в ответ:
- Не робей, подруга, подбери сопли. Всё будет хорошо!
"Медведица тебе подруга" - подумала Елена, но сказать что-то вслух побоялась. Эти люди, с их шуточками и намазанными тёмной краской лицами, пугали её больше, чем предстоящее дело. И Глен сейчас казался таким же, он был одним из них, как она сразу не заметила?
У фургона блеснул фонарик, замаячили тени двух человек, потом внутрь влез ещё один мужчина, и дверца захлопнулась. Очевидно, все были в сборе.
Они тронулись с места, и машина покатила по тёмным улицам предрассветного города.
- Держись рядом. - Глен говорил тихо, Елена еле слышала его за звуком капающей воды.
Остальные шестеро человек, что приехали с ними и высадились из фургона, уже скрылись из вида. Наверное, они знали, что делали, и делали такое не раз.
Их фургон ехал долго, не менее получаса, и остановился на окраине города. Елена здесь ни разу не была, да и никто из её знакомых тоже. Один парнишка с факультета как-то хвастался, что лазил здесь с друзьями, но ему не поверили. Это был заброшенный край города, вытянувшегося по другу сторону реки. Когда-то здесь стояли корпуса старого завода, разнообразные склады и мастерские, с россыпью разнокалиберных зданий. Теперь от зданий остались бетонные коробки, в которых клубился туман или завывал ветер - в зависимости от погоды.
Говорили, что край большого песца, обрушившегося на то, что сейчас называли "пустыми" землями, нейтральной полосой и другими словами, задел эту часть города сильнее всего. Хотя песец - он везде песец, любила говорить подружка Елены, вздыхая по утрам, глядя в зеркало. Но эти места были заброшены давно, и жили здесь только отбросы общества, если это можно было назвать жизнью.
Их машина, скрипя и переваливаясь, переехала через старый понтонный мост, один вид которого мог испугать слабонервных пассажиров. Но сидящие в фургоне были не из трусливых. Елена поняла, куда они забрались, когда вместе с остальными выпрыгнула из машины и огляделась по сторонам.
Холодный предутренний ветерок посвистывал между останков зданий с чёрными провалами окон, под ногами была сплошная чернота, мокрая и липкая. Улицы напоминали ущелья, и ни одного огонька не светилось в серой мгле, над белесыми клубами тумана, заволакивающего реку и стены домов.
Очевидно, у их команды был заранее намеченный план. Они тут же двинулись, держась попарно, вдоль улицы, и свернули у ближайшего большого здания, похожего на заводской корпус. Там они нырнули в прямоугольный проём и оказались внутри, совсем уже в кромешном мраке.
