«Международная встреча, которую выиграли русские в Ганновере, относится к лучшим играм послевоенного периода. Немецкая команда хотя и проиграла, но показала свою наилучшую игру за последние годы. Русские же продемонстрировали высокий международный класс!»
В этот период наша сборная провела вообще немало встреч. И хоть я не ставлю перед собой цель останавливаться на этих играх, об одной все же упомяну по веской на то причине – это игра в 1955 году со шведами, закончившаяся со счетом 6:0 в нашу пользу, причем на поле соперника. Но дело даже не в крупном счете. В той игре в составе нашей команды дебютировал торпедовец Эдуард Стрельцов. И как дебютировал – забил три гола!
Глава 28
Два разных тайма
Об Эдуарде Стрельцове писать сложно. Очень сложно. Не потому, что о его жизни известно мало, а как раз наоборот! Своими воспоминаниями о нем с почти нескрываемым рефреном «я был его лучшим другом» в начале девяностых, то есть сразу после смерти Мастера, спешили поделиться десятки людей. Хотя, я знаю это наверняка, в последние годы, пользуясь всеобщей славой, он все-таки был… не то чтобы одинок, но предпочитал одиночество. Мне кажется, наиболее честно и полно написал о Э. Стрельцове Александр Павлович Нилин (книга вышла в серии ЖЗЛ).
Есть и книга самого Эдуарда – «Вижу поле». Увы, на прилавках ее не найти.
Попробую рассказать об Эдуарде Анатольевиче лишь то, что знаю наверняка. И сразу же скажу, что полностью разделяю мнение о нем Валентина Козьмича Иванова – многолетнего партнера по «Торпедо». Он молвил как-то: Эдик был сильнее всех на футбольном поле и слабее всех за его пределами.
В неполные шестнадцать лет он уже не просто гонял мяч по пустырям, а играл за взрослую команду Перово и за юношескую завода «Фрезер». С юными заводчанами проводили тренировочные игры их сверстники из клуба «Торпедо», которых тренировал Василий Проворнов (о нем идет рассказ в главе 20), сам начавший футбольную карьеру точно в таком же возрасте. В пятьдесят третьем он перешел на тренерскую работу в клуб «Торпедо». Поездка на «Фрезер» с командой была для него первой, так сказать, местной командировкой. И тут он увидел игру Стрельцова. Конечно, не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы опытному игроку понять: перед тобой талант. Наверняка, попадись Стрельцов на глаза тренерам «Спартака» (этот клуб я упоминаю не случайно: Эдик с детства болел за него), они бы тоже должным образом оценили его не по годам зрелое мастерство, и он выступал бы за красно-белых. А так – за дубль автозаводцев сыграл на весеннем сборе, а с началом чемпионата хоть и не с первой игры, но занял место центрального нападающего, то самое, на котором не так давно играл легендарный Александр Пономарев. (После него на острие торпедовских атак ставили Евгения Малова, Александра Гулевского. Ребята были неплохие, но… Но чтобы заменить Семеныча, просто неплохим быть недостаточно.)
Кстати, впервые Эдуард вышел играть за «Торпедо», заменив именно приболевшего Гулевского. Выздоровев, тот вернулся на свое же место центрального нападающего, но уже всем стало ясно, кто в команде «девятка» номер один.
В то время Э. Стрельцову было шестнадцать лет.
В семнадцать его пригласили в сборную.
В восемнадцать он стал лучшим бомбардиром чемпионата СССР.
В девятнадцать – олимпийским чемпионом.
Такой возраст, что казалось – самое лучшее, самое радостное еще впереди. Да и настоящее-то было как сказка. Рос без отца, если не в нищете, то в бедности, а тут тебе дают квартиру, машину, прощают детские и не детские шалости… Драка в заводском Дворце культуры, драка на станции метро «Динамо», дебош в ресторане… И все это – с привлечением милиции. О неблаговидных поступках футболиста пишут в центральных газетах, называя это звездной болезнью, одно время его даже выводят из сборной, но мы готовимся к чемпионату мира, предстоит решающий матч с поляками на нейтральном поле, главного «забивалыцика», конечно, прощают… А он, загуляв накануне, травмировав ногу, опаздывает на поезд, увозящий сборников на игру. Его сажают в легковушку, ради него нарушает график движения скорый, чуть ли не сам министр МПС дает разрешение на неплановую остановку состава. «Пусть только там гол забьет!»
И Стрельцов забивает.
Стрельцов на поле вообще дисциплинированный и сдержанный, у него даже желтых карточек меньше, чем у других. С травмированной ногой он играет против поляков так, как не играл и на двух здоровых ногах. Наш форвард во многом обеспечивает участие сборной СССР в VI чемпионате мира.
Но в Швецию не едет. Перед самой поездкой на мировой праздник футбола принимает участие в очередной пьянке-гулянке на подмосковной даче, между прочим, с товарищами по сборной, ведущими ее игроками, в эту же компанию приглашены женщины и… И теперь уже его ждет серьезное уголовное наказание – за изнасилование.
Семь лет проводит Эдуард Стрельцов за колючей проволокой.
За эти годы проходят два мировых чемпионата, две Олимпиады, первенства Европы, торпедовцы играют на международной арене…
Все – без Стрельцова.
На «золотой» для нас Олимпиаде, о которой речь еще будет впереди, Эдуард провел все игры, кроме главной – с югославами. Забил объединенной немецкой команде (мы тогда победили 2:1), сделал голевые передачи в игре с Индонезией (4:1), в добавочное время забил в полуфинале болгарам (2:1). На финальную игру вместо него поставили Никиту Симоняна. Золотые медали тогда вручали только участникам именно финальной игры. Симонян решил отдать свою Стрельцову. Тот не взял. Ответил примерно так, что у него все впереди и свои медали он еще завоюет…
Впереди и правда кое-что еще было. В «Торпедо» Эдуард Стрельцов вернулся в шестьдесят пятом. Возвращение это сопровождалось небольшим конфузом. Эдуарда, едва сменившего тюремную робу на футболку, сразу же поставили играть за дубль. Так уж выпала карта, что первым его соперником стали динамовцы, то есть представители ведомства, с которым у Стрельцова были связаны, скажем мягко, не лучшие годы жизни. Игра проходила на стадионе на Восточной улице, трибуна которого не смогла вместить всех болельщиков, желавших увидеть возвращение Стрельца. Тот матч он провел просто здорово. Но после игры динамовцы подали протест. Дело в том, что на футболиста не успели оформить все нужные бумаги по восстановлению статуса игрока, то есть формально буква закона торпедовцами была нарушена. Эдуарду после этого пришлось некоторое время играть на первенство завода. Но вскоре он опять стал защищать цвета и клуба, и сборной.
Говорили, что «во втором тайме жизни» скорость ему заменила мудрость, что он лучше стал видеть поле, точнее и чаще давать пасы, а фирменный его пас пяточкой стал вывереннее и даже элегантнее… Все это так. Более того, если раньше Стрельцов получал в игре только удовольствие, мог простоять на поле восемьдесят восемь минут, а за оставшиеся до конца игры две минуты забить два гола и привести тем самым болельщиков в исступление, если раньше он не признавал, что труд футболиста – это труд гребца на галерах, набивающего мозоли на руках и на заднице, то теперь он стал более похож на пахаря. Да, и в середине шестидесятых в нашем футболе было трудно найти равных ему, но это был уже не тот Эдуард, о котором говорили на трибунах: «Да куда там до него Пеле!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
