«Неужели она никогда не видела женщин в мужской одежде? — задавалась вопросом домработница. — Подумаешь, вещи немного большие и висят на мне, как на вешалке… Это не повод нос задирать и пренебрежительно хмыкать. Эх, — вздохнула она. — Я тоже когда-то нос задирала и считала себя самой-самой… Неотразимой. Сексуальной. Лучшей. Крутилась и суетилась вокруг своего мужа, в рот ему смотрела, дышать забывала… А оказалось, что ему адреналина не хватало. Скучно стало, что его любят верно, преданно и беззаветно. Вот и Миша, такой же, как все мужчины, — невесело думала, вытирая хрустальные элементы люстры. — Прыгает на всё, что блестит, — ей хотелось захихикать. Она вспомнила взгляд мужчины, когда он столкнулся с ней в клубе. — Страстный! — сердце ёкнуло. — Ещё какой страстный… Но не для меня. Не нужны мне отношения с мужчиной, который женщину воспринимает только как существо для утех».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она знала, что постельные приключения, даже самые жаркие и необычные, в итоге приедаются. А уж такого ловеласа, как Михаил, избалованного женским вниманием, вряд ли она чем-то сможет удивить.
— Вот и отлично, — буркнула себе под нос Валентина, спускаясь со стремянки.
— Валя, — поджидала её внизу Инесса. — Я хотела бы отдать вам несколько своих старых вещей. Я их выбросить собиралась, но решила пожертвовать вам.
— Спасибо, но у меня достаточно вещей, — возразила домработница женщине.
«Неужели она не понимает, что только что унизила меня? Хотела выбросить, но решила пожертвовать… Такое ощущение, что я с помойки одеваюсь».
— Я понимаю ваш сарказм. Рубашка на вас действительно брендовая и дорогая. Но она мужская! И явно не вашего размера. Такое впечатление, что вы только что выпорхнули из чьей-то постели.
«А вы недалеки от истины», — улыбнулась про себя Валя.
— Простите, но это никак не отражается на качестве моей работы, — тихо ответила она.
— Всё равно, — не слушала её Инесса. — От таких подарков не отказываются. Не понравится. Выбросите. И всё.
«Другими словами — вынеси мусор. Так бы сразу и сказала», — сделала свои выводы Валентина.
— Хорошо, — взяла она пакеты с одеждой, намереваясь их выбросить в первый же попавшийся мусорный бак.
«Теперь она будет всем рассказывать, какое благое дело сделала. Отдав своё старое тряпьё бедной домработнице», — сделала вывод Валя, заметив, как радостно заблестели глаза женщины.
— До свидания, — распрощалась она с Инессой и вышла из квартиры с «объедками» чужой богатой жизни.
«Никто не думает, что обслуга — это тоже люди. Со своими чувствами, проблемами, мировоззрением. Гордостью, в конце концов», — но Валентина не могла злиться, так как каких-то пять лет назад и сама была такой: самоуверенной, ничего незамечающей вокруг себя особой.
Часть 62
Спустя сорок минут после того, как Валентина оставила записку на кухне в доме Михаила, она мыла огромную хрустальную люстру, стоя на верхней ступени стремянки в квартире одной из подруг, её основной работодательницы. Она любила такие разовые подработки. Времени это обычно занимало немного, а платили хорошо, так как вызывали её чаще всего в выходные дни.
Но сегодня всё раздражало женщину. Она постоянно сдерживала себя, чтобы не сказать какую-нибудь колкость Инессе, как представилась импозантная женщина, пятидесяти лет, в неоново-розовом леопардовом платье.
«Из тебя Инесса, как из меня баронесса, — почему-то подумала Валя, отметив про себя, что отчество женщина не назвала. — Молодится».
А впрочем, почему бы и нет? Её это совершенно не касается. Каждый живёт так, как считает нужным. Вот только и её, Валентину, в ответ, трогать не надо и таким осуждающим взглядом окидывать тоже.
«Неужели она никогда не видела женщин в мужской одежде? — задавалась вопросом домработница. — Подумаешь, вещи немного большие и висят на мне, как на вешалке… Это не повод нос задирать и пренебрежительно хмыкать. Эх, — вздохнула она. — Я тоже когда-то нос задирала и считала себя самой-самой… Неотразимой. Сексуальной. Лучшей. Крутилась и суетилась вокруг своего мужа, в рот ему смотрела, дышать забывала… А оказалось, что ему адреналина не хватало. Скучно стало, что его любят верно, преданно и беззаветно. Вот и Миша, такой же, как все мужчины, — невесело думала, вытирая хрустальные элементы люстры. — Прыгает на всё, что блестит, — ей хотелось захихикать. Она вспомнила взгляд мужчины, когда он столкнулся с ней в клубе. — Страстный! — сердце ёкнуло. — Ещё какой страстный… Но не для меня. Не нужны мне отношения с мужчиной, который женщину воспринимает только как существо для утех».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она знала, что постельные приключения, даже самые жаркие и необычные, в итоге приедаются. А уж такого ловеласа, как Михаил, избалованного женским вниманием, вряд ли она чем-то сможет удивить.
— Вот и отлично, — буркнула себе под нос Валентина, спускаясь со стремянки.
— Валя, — поджидала её внизу Инесса. — Я хотела бы отдать вам несколько своих старых вещей. Я их выбросить собиралась, но решила пожертвовать вам.
— Спасибо, но у меня достаточно вещей, — возразила домработница женщине.
«Неужели она не понимает, что только что унизила меня? Хотела выбросить, но решила пожертвовать… Такое ощущение, что я с помойки одеваюсь».
— Я понимаю ваш сарказм. Рубашка на вас действительно брендовая и дорогая. Но она мужская! И явно не вашего размера. Такое впечатление, что вы только что выпорхнули из чьей-то постели.
«А вы недалеки от истины», — улыбнулась про себя Валя.
— Простите, но это никак не отражается на качестве моей работы, — тихо ответила она.
— Всё равно, — не слушала её Инесса. — От таких подарков не отказываются. Не понравится. Выбросите. И всё.
«Другими словами — вынеси мусор. Так бы сразу и сказала», — сделала свои выводы Валентина.
— Хорошо, — взяла она пакеты с одеждой, намереваясь их выбросить в первый же попавшийся мусорный бак.
«Теперь она будет всем рассказывать, какое благое дело сделала. Отдав своё старое тряпьё бедной домработнице», — сделала вывод Валя, заметив, как радостно заблестели глаза женщины.
— До свидания, — распрощалась она с Инессой и вышла из квартиры с «объедками» чужой богатой жизни.
«Никто не думает, что обслуга — это тоже люди. Со своими чувствами, проблемами, мировоззрением. Гордостью, в конце концов», — но Валентина не могла злиться, так как каких-то пять лет назад и сама была такой: самоуверенной, ничего незамечающей вокруг себя особой.
Часть 63
Подъезжая на своём дорогом авто к коммуналке, в которой жила Валентина, Михаил начал ощущать себя неуютно.
«А я говорило, — усмехнулось второе «я», — что напялить костюм, в котором совещания проводишь, это не самый лучший вариант одежды, для объяснения с женщиной, которая сбежала от тебя после… всего, что между вами было…»
«Он ещё и галстук нацепил. А вот про цветы для женщины, которая взорвала мозг и украла покой и сердце, не сообразил. Хотя, я намекал, как только мог…» — поддакивал внутренний голос.
Мужчина молчал. Что сказать, если он действительно не вспомнил о цветах, так как обычно их заказывает и отправляет его секретарша. А костюм… Ну, так получилось. Хотелось поразить женщину своим элегантным внешним видом. Вот он и увлёкся…
«Ага, — хрюкнуло от смеха второе «я». — Особенно её поразят золотые запонки с бриллиантами. Самое оно — для коммуналки. Мол смотри, Валька, какой я дорогой и весь упакованный с ног до головы. И локти кусай. Дурень ты, Мишенька, она и так от тебя сбежала… Сбежала… А теперь и близко к себе не подпустит, красавчика, сияющего…»
Однако, место напротив подъезда, которое мужчина был уверен просто идеально подойдёт для парковки его автомобиля, было уже занято, причём, столь же дорогой и весьма импозантной «игрушкой» тёмно-синего цвета.
«Вот те на, — удивился Михаил. — Неужели мне повезёт лицезреть владельца этого клоповника? Сам, значит, на дорогой машинке раскатывает, а людям нормальные окна в комнатах установить не может».
