— Он производил впечатление человека подходящего — храброго и умного, — продолжал Бримстоун. — И главное, он думал о себе лучше, чем был на самом деле. Он воображал, что лишь жестокая несправедливость лишила его возможности наслаждаться беззаботной жизнью подобно многим молодым людям в Лирабаре. Он ненавидел тяжелый труд и никогда бы не пошел в землекопы, если бы не нужда. Он собирался работать еще несколько десятидневий, чтобы заработать на пропитание, а затем вернуться в город, где, можешь мне поверить, он никогда и никому бы не признался, что брал в руки лопату.
— Но ты нарушил его планы?
— Да, — сказал призрак. Его очертания немного расползлись, и дым окутал комнату, распространяя приятный аромат, но разъедая Каре глаза. — Я облачился в плащ, чтобы походить на человека. Я прочитал в его мыслях, что он питает романтические иллюзии по поводу Арфистов, и убедил его, что я один из них. Решив, что я принадлежу к ним, он с радостью согласился мне служить.
Каре не понравилось, как снисходительно Бримстоун отзывался о своей марионетке, но это не имело отношения к делу.
— И Хелдеру удалось внедриться в Культ? — спросила она.
— Да, и он рассказал мне, что они разрабатывают новый план. Я приказал ему выяснить суть дела, но потом он пропал, и, какую бы магию я ни использовал, мне никак не удавалось определить его местонахождение. Сам я не мог войти в Дирабар, чтобы найти его. Я могу как угодно менять свои очертания, но принять человеческий облик не могу.
— А певчие драконы могут, — сказала Кара.
— Вот именно. Ты можешь найти Горстага и привести его ко мне. Или доставить мне добытые им сведения.
— Похоже, оккультисты поняли, что он шпион, и убили его.
— Не знаю. Возможно, причина его исчезновения не в этом. Даже если он мертв, он должен был оставить сведения о том, что ему удалось обнаружить.
Кара нахмурилась и погрузилась в раздумья.
Наконец она сказала:
— Ты до сих пор не привел мне ни одного доказательства того, что планы оккультистов и вспышки бешенства как-то связаны между собой.
Бримстоун усмехнулся:
— Ты думаешь, это просто случайное совпадение, что и то и другое происходит одновременно?
— Ты также не сказал мне, кто ты такой. Твое имя мне ничего не говорит.
— Я сказал тебе все, что мог, — ответил он, — ведь мы говорим с тобой вслух. Нас могут подслушать. Я покажусь тебе, когда ты придешь ко мне в Импилтур.
— Как я найду тебя?
— Отправляйся на северо-восток от Лирабара, когда стемнеет. В пяти милях от города ты найдешь на холме кольцо из менгиров. Девять камней еще стоят, а десятый лежит на земле. Войди в центр круга и произнеси мое имя. Я переправлю тебя оттуда.
Дым рассеялся, и видение исчезло.
Кара собрала кое-что из вещей, накинула на плечи плащ и вышла из гостиницы. На улице слышался грохот и звон металла, доносившийся из кузниц и литейных цехов даже в такую холодную ночь.
Улицы были пустынны. Кара вышла на площадь, где ее превращение не могло потревожить жителей города. Она обратилась в дракона и, расправив крылья, поднялась в воздух. Северный ветер понес ее вперед. Она летела через Лунное Море, над топкими берегами реки Лис, а потом — вдоль восточного берега Драконова Пролива.
Пока ее не перехватил Ллимарк.
Глава девятая
16-е Хаммера, год Бешеных Драконов
Даже в темноте Кара узнала золотого дракона по полету — его длинная шея была изогнута в форме буквы S. Когда-то они были товарищами и вместе сражались с полчищами великанов-людоедов, спасая людей. Но это не означало, что Кара хотела встретиться с ним сейчас.
Она уже подумала нырнуть вниз и затаиться в Затопленном Лесу, но поняла, что это бессмысленно. Он успел заметить ее и теперь летел прямо на нее. Попытка ускользнуть только вызвала бы у него подозрение.
И Кара повернула к нему. Встретившись, они стали кружить в воздухе, как это часто делают драконы, прежде чем начать разговор на лету.
— Здравствуй, старый друг, — сказала она.
— Здравствуй, Карасендриэт, — ответил Ллимарк. — Король Ларет приказал мне сопровождать тебя к нему.
— Не понимаю, в чем дело, — солгала она. Она взмахнула крыльями, набирая высоту, чтобы оказаться в более выгодном положении, если придется драться.
Это было ошибкой — он разгадал ее маневр и, взмыв вверх, снова поравнялся с ней в воздухе,
— Все ты понимаешь, — сказал он. — Ты что же думаешь, твои олухи будут проводить свои дурацкие опыты и совать нос во все уголки мира, а лорды и Когти этого не заметят? Ажак поймал Седжор, когда та варила бесполезное зелье, и она назвала твое имя, хотя Ларет и без того знал. что ты к этому причастии. Ты назовешь имена остальных мятежников, а затем будешь подвергнута действию заклинания Нексуса.
— Мы не мятежники, — ответила она. — А Ларет не имеет власти ни над кем, кроме своих золотых подданных.
— Теперь имеет, поскольку это необходимо, а ты противишься этому.
— Вовсе нет. Если мы с моими товарищами не найдем средство, чтобы предотвратить безумие, даю слово, мы уснем вместе с остальными.
— Ларет сказал тебе: твои попытки внесут разлад, а это может привести к катастрофе.
— Я не согласна.
Кара взвесила все за и против, прошептала заклинание, лишавшее его способности изрыгать огонь, но решила, что не стоит торопиться. Надо выждать, чтобы не спровоцировать нападение.
— Проклятие, — сказал Ллимарк, — какая разница, согласна ты или нет? Ты просто должна подчиниться. Мне приказано привести тебя силой, а если понадобится, убить прямо сейчас. Прошу, не вынуждай меня делать это.
Кара вздохнула;
— Ведь ты сам вызвался привести меня, не правда ли, чтобы никто другой не причинил мне вреда? Ты решил, что незнакомцу я окажу сопротивление, но сдамся другу.
— А разве не так?
— Неужели ты не понимаешь, как все это несправедливо? Никогда раньше золотые не пытались навязать сородичам свои условия, из-за различий во взглядах они бросили на произвол судьбы тех, кому грозит полное уничтожение. Ларет заявил, что мои суждения свидетельствуют о помутнении рассудка, но я думаю, он сам из тех, чей разум ослабел, — он сам и все, кто следует его плану.
— Чушь! Король — старейший, мудрейший и благороднейший из нас, он лучше знает, как предотвратить безумие.
— Ничего он не знает, — ответила Кара. — И никто не знает. Именно это я и хочу исправить.
— Так ты сдаешься?
— Нет, — ответила она. — Вспомни, мы с тобой сражались бок о бок. Скажи Ларету, что не нашел меня.
— Не могу, — ответил Ллимарк. — Прости, не могу.
Он раскрыл пасть и выпустил пар, надеясь подчинить ее, не причинив ей вреда. Именно поэтому он не использовал пламя. Но ядовитый пар тоже был сильным оружием. Он мог лишить Кару значительной части ее силы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
