стволов, в принципе верно, в бою у него не будет времени считывать температуру их нагрева или отказ. Глянул, зелёные или красные и сразу всё становится ясно. То есть стрельба идёт не постоянно, в какой-то момент стволы нагреваются и отключаются.
— Арнольду надо попробовать, как быстро откажут стволы от постоянной стрельбы, — словно читая мои мысли сказала Кобра.
— Только не здесь. На улицу выйдем. Что ещё нашли? — поглядел я на наряженного в белый скафандр папашу Каца.
— Скафандры, конечно, не те экспериментальные, что дала нам Астра, но эти тоже неплохи, — отозвался великий учёный. — Тепло, сухо, не сковывает движений. На нашего гиганта размера не нашлось.
— Мне не надо, папаша Кац, — пробурчал Арнольд принимая разные стойки и привыкая к массивным стволам. — У меня броня лучше ваших скафандров.
— Ты корм для собак! — обрадовал его Паша, приземлившись ему на плечо и постучал клювом по ранцу.
— А, точно. Ну тогда всем хватит. И ещё пару скафандров захватили на всякий случай.
— Только не активируйте шлем без надобности, — предупредила Иштар. — Нам же не нужно, чтобы нас приняли за внешников. Ни один внешник не покажется без шлема на платформе, заражённой грибком.
— Учтём. Шлемы только в крайнем случае. В них же можно выходить в космос? — спросил я.
— Вообще-то да. Они как раз и созданы для обслуживания корабля, — кивнула Наташа, — так на них написано. Это не боевые скафандры, никакой брони у них нет.
— На заборе написано… — прокаркал над ухом у девушки Паша, и Наташа попыталась схватить попугая, но тот умело увернулся от неё.
— А вы все читаете на «внешнем» языке? — спросила Иштар.
— Ещё и говорим, — ответила на внешнем языке Кобра.
— Что? — не поняла девушка.
— «Ещё и говорим», я сказала. Мы практически ничем сейчас не отличаемся от внешников. Но если, как они утверждают, им при переходе сюда блокируют чувство жалости и сострадания, то мы остаёмся по-прежнему нормальными, — ответила Кобра.
— Ну не знаю. Когда увидела, как ты изменилась и стала оборотнем… Я бы не стала утверждать, что вы нормальные. Ещё эти кошмарные щупальца!
— Это дар химеры, причём уникальный, «благодаря» нашим внешним партнёрам. Я говорю про внутреннюю составляющую. Внешники внутри холодные, были бы мы курицами или коровами, то я хотя бы поняла, но нас отличают только две пары хромосом, а внешне так мы вообще идентичны. Ты в курсе, что Астра сказала нам, что они наши родители?
— То есть? — опешила нимфа. — Как родители?
— То и есть, — сказал папаша Кац. — Они посетили по её словам уже больше миллиона планет. Может и врёт или я уже чего-то забыл, но не суть. Главное в том, что они везде, где это было возможно высеивали «культуры» своего вида, только с упрощённой ДНК. Вот и весь секрет. Мы их дети или создания.
— Теперь ты понимаешь? Они такое делают со своими потомками, — Наташа обвела руками вокруг. — Потрошат нас как свиней. Все, кто из внешников находятся на Улье, все с погашенным чувством жалости. Он нас не воспринимают за людей, в лучшем случае за надувных кукол.
— А я заметила, — резко ответила Иштар. — Тибериус пользовался мной именно как куклой.
Арнольд вздрогнул и сжал кулаки. Я испугался как бы он здесь не начал палить. А ведь мальчонка втюрился в тётеньку. Лукавит, конечно, девушка она прожжённая, а строит из себя бедную дурочку. Чего-то она не договаривает… То, что с Тибериусом она спала по собственной воле, я даже не сомневался. И как можно было не узнать внешников за полгода допросов? Работает на них? Во мне снова проснулся контрразведчик. Надо будет пристальнее к ней присмотреться.
— Мои соболезнования, — улыбнулась Кобра. Этих баб ничего не берёт. Им хоть Годзиллу подложи, они и её развратят. Папаша Кац ехидно ухмыльнулся.
— Ах, бросьте, — картинно отмахнулась Иштар.
— Так, оружие, скафандры, а пожрать, то есть чего? — спросил я.
— А то! — прогудел Арнольд. — Нам теперь надолго хватит.
— Я тоже кое-что нашёл, — я продемонстрировал свои плазменные клинки. Всё-таки, по-моему, это другие те, что я нашёл в сейфе, были мощнее. «Лезвие» вырастало до полутора метров.
— Какая прелесть, — обрадовалась Кобра.
— И вот ещё, — папаша Кац взял со стола предмет размером с кирпич. — Помнишь? Атомная батарея, одной такой хватало на средний бункер.
— Реальная вещица, — я подбросил её на ладони. Весила она, как таких же размеров кусок свинца. Килограмм пятнадцать не меньше.
— Она зачем нам? — спросила Иштар.
— Запасной источник энергии. Вдруг внешники додумаются всё же отключить платформу, — просветил её папаша Кац.
— Так ещё надо знать куда её вставить, — усмехнулась Иштар, Арнольд тоже хмыкнул, глядя на девушку.
— Найдём куда, будьте покойны, — кивнул знахарь.
Досконально обшарив оставшийся кусок «Скитальца», мы вылезли на «улицу». Арнольд захотел проверить как работают его пушки. Еле уговорили отойти подальше от места катастрофы. Я боялся повторного воспламенения, вокруг остова корабля ещё хватало разлитой химии. Кто знает, как она себя поведёт, а вдруг подожжём и отрежем сами себе дорогу. Пройдя несколько рядов ангаров и на выходе из-за очередного строения мы нос к носу встретились с патрульным роботом. Это была гончая, хоть Иштар утверждала, что кроме автоматических погрузчиков здесь никто больше не встречается. Она шла на задних лапах и достигала сейчас ростом трёх метров. На её плечах вращались турели ракетомётов, сканируя пространство. Красные лазеры скользили лучами целеуказания по стенам ангарам. Смешные уши спаниеля торчали вверх, для чего они нужны? Не для красоты же? Радар, эхолот, антенны? Может гончую по нашу душу специально послали? Я без разговоров затолкал Наташу назад за ангар. Папаша Кац юркнул сам без напоминаний. Иштар чудесным образом уже стояла там. Гончей до нас было метров двадцать и конечно же она нас заметила. Я услышал, как она с лязгом встала на четыре лапы изготовившись к бою.
— Арнольд, твой выход, — кивнул я на центральную аллею. Гигант сделал шаг, и его кожа мгновенно покрылась голубоватыми шестиугольными сотами. Обе пушки издали тихий писк и индикаторы на запястьях засветились зелёным. Ещё два огромных шага и Арнольд эффектно появился на центральной аллее… и тут же
