в течение нескольких недель после моего «увольнения» по его милости. Я видел в нем пилота и мазохиста, чья компетенция сводилась к преодолению гравитации за счет налогоплательщиков, разговорам по-русски, и не более того. Я никогда так не ошибался.
Ларри Келли был умен — он окончил Принстонский университет по специальности «Региональные исследования России», проучился один семестр в Ленинградском государственном университете. Он был храбрым, служил в корпусе морской пехоты, прежде чем стать морским пилотом, летавшим на самолете А-4 «Скайхок» во время штурмовых операций во Вьетнаме. Он неплохо летал и даже получил квалификацию летного инструктора. Ларри Келли не уклонялся от наземной службы в Корпусе морской пехоты, был передовым авиадиспетчером и офицером связи с морской пехотой, участвовал в боях.
Будучи капитаном, Ларри Келли в качестве советского FAO прошел необходимую подготовку в DLI и USARI, прежде чем получить степень магистра в области изучения русского языка в Джорджтаунском университете. Практику в FAO он прошел в качестве переводчика горячей линии президента Вашингтон — Москва. В 1983 году майор Келли был переведен в USMLM в срочном порядке, заняв место капитана морской пехоты, который имел несчастье во время командировки наехать на советского офицера и убить его, что привело к его исключению из миссии.
Получив звание подполковника во время пребывания в Потсдаме, Келли приобрел выдающуюся репутацию, ему не было равных как лингвисту.
«Мы не были ковбоями», — позже вспоминал Ларри Келли о своем опыте с USMLM, — но мы действительно вели себя нагло». Эта наглость имела свою цену. Келли служил заместителем полковника Ладжуа и был в этой должности, когда он и Ладжуа отреагировали на убийство майора Николсона. После того, как полковник Ладжуа и Ларри Келли провели несколько часов в напряженном противостоянии с советскими властями, Ладжуа вернулся в Западный Берлин со штаб-сержантом Шатцем, водителем майора Николсона. Подполковнику Келли пришлось провести ночь в одиночестве в морге, стоя на страже тела майора Николсона и все это время отбиваясь от советских попыток провести вскрытие.
На следующее утро, когда прибыла американская военная машина скорой помощи, Келли сопровождал останки павшего офицера, когда их перевозили обратно в Западный Берлин, где ждали семья Николсона и коллеги. На мосту Глинике между Потсдамом и Западным Берлином (более известном как «Мост шпионов» за его роль в обмене шпионами времен холодной войны) Келли остановил машину скорой помощи и заменил одеяло, прикрывавшее тело Николсона, американским флагом.
Как только я узнал истинный характер этого офицера морской пехоты, я больше никогда не сомневался в его решении исключить меня из команды Нельсона-Брока. Дело в том, что я не был квалифицирован, и мне пришлось принять эту реальность. С такими людьми, как Ларри Келли, идущими впереди, у меня была полная уверенность в том, что OSIA сможет выполнить свою миссию в течение сложного периода базовой инспекции и после нее. Однако мое мнение не имело никакого значения. Генерал Ладжуа так и сделал, и именно поэтому Ларри Келли был выбран им для того, чтобы возглавить первую базовую инспекционную группу OSIA в Советском Союзе 1 июля 1988 года.
Контролеры
Моя работа в Советском Союзе в качестве инспектора, по иронии судьбы, началась из-за того, что подполковник Келли бесцеремонно отставил меня с поста инспектора по оружию. После того, как меня «уволили», я несколько недель мотался по OSIA, пока организация пыталась найти подходящее для меня место. Существовали два основных препятствия, которые необходимо было преодолеть, по крайней мере, с точки зрения иерархии агентства. Во-первых, звание младшего офицера; первый лейтенант просто не имел никакого влияния нигде. Во-вторых, у меня буквально не было опыта, который сделал бы меня полезным на такой напряженной политической арене, как Вашингтон, особенно когда дело касалось совместного подбора персонала и управления проектами.
Генерал Ладжуа попытался привлечь меня к своему личному штабу в качестве сотрудника по специальным проектам, но быстро понял, что мой ранг мешает добиться чего-либо значимого — меня должен был сопровождать майор или подполковник, чтобы заставить окружающих слушать меня, так почему бы не нанять майора или подполковника, чтобы хоть как-то начать? Меня передали майору Полу Трахану, оставшемуся от JCS, который был занят информированием конгресса об организации миссии OSIA в ожидании слушаний по ратификации в сенате. Я многому научился, посещая брифинги и встречи с различными сотрудниками сената. Однако мой недостаток опыта снова помешал, поскольку я был неспособен авторитетно отвечать на вопросы об OSIA и ходили разговоры о том, чтобы вернуть меня в Корпус морской пехоты.
В начале апреля меня вызвали в кабинет генерала Ладжуа, где представили полковнику Дональду МакНиколлу, офицеру контрразведки ВВС США из управления специальных расследований (OSI). Организация OSIA запросила заместителя директора по контрразведке, который был бы предоставлен Федеральным бюро расследований (ФБР). На эту должность был выбран Эд Карран, старший специальный агент ФБР с большим опытом работы с Советами, но он мог прибыть только через месяц. Полковник МакНиколл был назначен заместителем Каррана, но ему пришлось вернуться в Западную Германию, чтобы завершить свой переезд в Вашингтон. Мне поручили замещать полковника МакНиколла, пока он был в отъезде — короче говоря, меня назначили ответственным за контрразведку в OSIA.
Не думаю, что еще кто-то смотрел на это таким образом, когда мне давали такую должность. Предполагалось, что мной заполнят дыру, что я буду дежурным офицером, отвечающим на звонки и принимающим сообщения, пока большие дяди не вернутся домой. Однако, хотя я, возможно был младшим по званию, и мне, возможно, не хватало соответствующего опыта в Вашингтоне, но я был офицером морской пехоты, а это означало, что, если возникнет задача, она будет выполнена, несмотря ни на что.
Зазвонил телефон. Звонил и снова звонил. Казалось, у всего мира были вопросы по поводу того факта, что кучка советских людей вот-вот появится на американской земле, и звонившие хотели знать, что от них ожидают по этому поводу. Звонило командование разведки и безопасности армии США (INSCOM); звонило Агентство национальной безопасности (АНБ); звонила служба расследований Министерства обороны (DIS), все они ожидали, что у меня будут ответы, и мне буквально не к кому было обратиться за помощью — я действительно был сам за себя.
Время, проведенное с Полом Траханом, сыграло мне на руку в будущем. Присутствовав на ряде брифингов в сенате, я был погружен в подробности организации OSIA и фактов миссии, на основе которых я смог начать формулировать ответы на поставленные вопросы. Я начал посещать собрания не как прихлебатель, а как руководитель OSIA, что больше
