– Это не совсем то.
Они спустились к морю.
Воспитанники Общей школы уже ушли. Дельфин обиженно резал грудью сияющую гладь бухты. Бросившись в море, Зита поплыла прямо к нему. Дельфин изумленно хрюкнул и обдал ее фонтаном брызг.
Ждан смотрел на них с берега.
– Я знаю тебя восемь месяцев, – сказал он, когда Зита вернулась на берег. – Ты такая, будто впрямь ступила ногой в след, оставленный Афродитой. Женщина, ступившая случайно в след Афродиты, становится… – он улыбнулся, – такой, как ты.
– Разве Афродита жила на Родосе?
– Кажется, на Кипре… Не все ли равно?.. Я знаю тебя всего восемь месяцев, но это тоже совсем другая жизнь…
– Прими ее в подарок, – улыбнулась Зита. – Считай ее своей шестой жизнью.
Она сама почувствовала невольную жесткость своих слов.
– Прости меня, Ждан.
– Тебе нельзя расстраиваться.
– Я знаю.
Она обняла Ждана и уткнулась лбом в его горячее, прогретое солнцем плечо. Она не хотела помнить того, что она пережила в Мнемо. Еще меньше ей хотелось говорить о пережитом. Даже Ждану.
– Ждан, помнишь… Однажды вы сидели за столиком на террасе Института человека… Ри Ги Чен, ты, Гумам… Вы позвали меня, я подошла… А потом с карниза башни МЭМ сорвался этот человек… Ага Сафар… Зачем он туда полез?
– Он хотел помочь детям. Он странный человек, этот Ага Сафар. Такие люди, как он, часто действуют инстинктивно.
– Инстинктивно?
– Разве это требует доказательств?
Она промолчала.
– Гармоничным человека делает только Общая школа. Воспитанник Общей школы не полезет на карниз. Он знает, автоматика сделает все надежнее и быстрее. Воспитанник Общей школы не зависит от прихотливых и причудливых игр подсознания. Его не смущают смутные сны, он умеет переводить эти сны в сферу реальности… Скажем, в искусство…
– Как Гумам, – усмехнулась Зита.
– Как Гумам, – согласился он. Они помолчали.
– Ждан, – негромко спросила она, – зачем тебе «Гелионис»?
Он не ответил.
Море, шурша, накатывалось на белые пески. Небо казалось бездонным. Зита вдруг вспомнила Ганг: небо там тоже казалось бездонным, но вода в реке была мутной, в ней отражались древние башни Там было жарко, даже тяжело, но они, воспитанницы Общей школы, никогда не уставали. Там, на Ганге, совсем еще дети, они разговаривали о будущем, потому что ни для одной из них будущее не казалось близким. Зита в одном только была тогда уверена: она вырастет красивой, как Хриза Рууд, и у нее будет сын.
Сын!
Она задохнулась от нежности. Ей захотелось прижаться к горячему плечу Ждана и все ему рассказать. Все!
Ведь это был не сон. Ждан утверждает: другая жизнь реальна. Значит, реален был яркий солнечный свет, с утра поливавший сияющими волнами дикую лесную поляну, по краю которой теснились передвижные домики опытного хозяйства. Значит, реально было ржание лошадей – их табун стремительно мчался по краю поляны. И реальна была самая обыкновенная курица, ошеломленно вырвавшаяся из облака пыли, поднятого табуном. Распустив крылья, странно выгнув короткую шею, она с неистовым кудахтаньем неслась через поляну. В ужасе, в восторге раскрыв глаза, сын Зиты, ее маленький сын, вывезенный ею на каникулы, кричал:
– Мама! Что это?
Она прижала его к себе.
– Глупый, курица. Всего только курица. Не очень умная, как видно, иначе не полезла бы прямо под ноги лошадям.
– А папа видел такую?
Она заколебалась. Папа? Видел ли? Где? Под какими звездами? Голова Зиты кружилась.
– Я не знаю.
– Ты никогда не спрашивала его об этом? – Сын был изумлен.
– Не спрашивала. Но спрошу. Мы вместе спросим.
– Дай мне пластик. Можно? У меня есть световой карандаш. Я сам напишу папе.
– О чем?
– Да о ней же! – выдохнул он с восхищением. – О живой курице!
…Как это далеко.
Зита обернулась. Она решилась. Она расскажет Ждану, расскажет прямо сейчас. Она даже шепнула:
– Ждан…
И осеклась.
Ждан сидел рядом с ней, но его как бы и не было. Его сильно косящие глаза были устремлены в море. Что он там видел? Мнемо? «Гелионис»?.. Как она покажет ему тот пластик?..
Она невольно коснулась плеча Ждана: уж не голографический ли это двойник?
Нет, не двойник.
Море лежало перед ними пустое, даже дельфин, заскучав, уплыл. Почему-то Зите вспомнилась живая скульптура в Центральном парке. Зита подошла спросить, что такое стрела Аримана, а живая скульптура мялась, уходила от ответа.
Она прижалась щекой к горячему плечу Ждана. Она не может, не умеет рассказать…
Смеркалось.
Так это и есть будущее, к которому она так рвалась?
Ждан понял ее жест по-своему:
– Идем.
Тропинка была крутой, Ждан поддерживал Зиту.
Наверху, в сухой пещере, жил либер – грек Спирос. Он сам добывал губки и кораллы, тут же раздаривая их кому придется. «Мы все получили, – любил говорить он. – У нас есть море, и горы, и друзья. Давайте жить!» Он, наверное, был самый простой и счастливый либер планеты, а уж Южных Спорад – точно. «Это все наше, – любил повторять он. – Давайте жить!»
И Зита, и Ждан оба повеселели, когда наверху, прямо над их головами, раздался зычный знакомый бас:
– Смотрите, море! Смотрите, горы! Мы все получили, это все наше. Давайте жить!
Закон Альвиана. Вестник
Хриза Рууд: реформа Общей школы необходима. Хриза Рууд: Общая школа не должна вызывать неприязни.
Возможен ли мир без МЭМ? Южные либеры считают: возможен.
Мнемо – другой мир. Мнемо – другая жизнь. Готовы ли вы к другой жизни?
Программа «Возвращение». «Гелионис» готов к отходу.
Доктор Хайдари повторил информацию вслух, Ага Сафар кивнул.
Индекс популярности: либер Ганшин, либер УДэ, либер Сусако Эндо, доктор Хайдари, Ри Ги Чен, Хриза Рууд, Гумам, либер Накэтэ, Сон До, Ждан Хайдари.
– Четыре либера сразу… Так они, пожалуй, добьются своего – не пустят Ждана Хайдари на «Гелионисе». Пять лет для раздумий… Для либеров это слишком большой срок. Они не хотят ждать.
Они помолчали.
В коридоре шумно топтался давно изгнанный из кабинета Папий Урс. Казалось, он вздыхает, но так лишь казалось. За несколько месяцев он так и не определил для себя, как следует относиться к человеку, не имеющему браслета… Горка кристаллов памяти на столе перед рабочим Инфором. Доктор Хайдари и Ага Сафар совсем недавно закончили прослушивание отчетов.
– Теперь все шестнадцать, – поставил точку доктор Хайдари. – Ничего больше по Мнемо у нас нет.
– Мы могли бы узнать еще кое-что, – недовольно протянул Ага Сафар.
– Эксперимент с Зитой неофициален. Ее право – знакомить с ним или не знакомить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
