Никогда нельзя забывать о том, что человеческое ухо отчетливо слышит жужжание любого слепня, любого самого крошечного москита. Можно представить себе, каким маленьким должен быть двигатель, чтобы он работал бесшумно. Он считает, что было бы полнейшей бессмыслицей пытаться сделать так, чтобы винты или пропеллеры не вызывали шума. И это при том, что мощность моторов наших тяжелых самолетов составляет 4000 лошадиных сил и топлива они расходуют столько же, сколько электростанция в городе с населением 400 000 человек.
В конце беседы шеф заметил, что было бы просто замечательно, если бы министры иностранных дел всех стран оказались заядлыми рыболовами. Ибо рыбалка успокаивала бы их нервы, и это было бы счастьем для всех народов.
Возвращаясь в разговоре к вчерашнему вечеру, шеф заявил после ужина: «Вчера вечером вы вкратце упомянули о том, что свободу личности следует ограничивать в разумных пределах, иначе это может стать невыносимым.
Я целиком разделяю ваше мнение. И хотел бы только внести некоторую ясность в наш разговор на эту тему.
Без ограничения свободы личности любое народное сообщество вскоре распадется! Индивидуум обязан считаться с другими и терпеливо сносить определенные ограничения своих прав; ведь если каждый будет жить, как он хочет, то это приведет не только к распаду народного сообщества, но и к гибели всего народа. Я уже неоднократно высказывал эту точку зрения.
Во время войны приходится в гораздо большей степени ограничивать свободу личности; этого настоятельно требуют суровые условия войны. В наибольшей степени приходится ограничивать личные права солдат, в первую очередь фронтовиков, где этот процесс заходит настолько далеко, что им приходится жертвовать своей жизнью, хотя они этого или нет.
И поскольку они не щадят своей жизни, то и каждый соотечественник в глубоком тылу должен согласиться с тем, что его права будут ограничены в той мере, в какой это необходимо для достижения победы; этого от них вполне можно потребовать. Соотечественник в глубоком тылу не только не вправе стенать по поводу того, что его права ограничены в интересах народного сообщества, но, напротив, каждый соотечественник, верный своему долгу перед Германией, просто обязан осознать всю необходимость такого рода ограничений; этого от них также можно потребовать.
Решающее значение имеет то, что ограничение в правах в равной степени касается всех. Это правило распространяется на весь тыл, весь вермахт и все сражающиеся на фронте войска. К мерам по ограничению свободы личности, поскольку они в равной степени затрагивают всех без исключения, подавляющее большинство населения относится с пониманием, ибо сознает всю их необходимость. Кое-кто, правда, выражает недовольство по поводу ограничения своих прав. Но до тех пор, пока эти ограничения в равной степени касаются всех соотечественников и все делается по справедливости, государство и партия вправе предъявить в этой связи еще более суровые требования. Впрочем, ровное и справедливое отношение ко всем исключает любые мелкие поблажки, любые мелочные придирки, как, впрочем, и предоставление кому-либо ничем не оправданных привилегий.
Постоянно недоволен любым ограничением прав личности только крайне незначительный процент населения! Эти люди вообще отвергают почти все, что делают государство или партия, как, впрочем, и все их требования. Те, кто входит в эту клику, уверены, что они все знают, и убеждать их в чем-либо совершенно бесполезно, даже если это делать с должной настойчивостью и вразумительностью. И любое ограничение свободы личности они приемлют лишь в том случае, если для них самих будет сделано исключение.
Им противостоит – я еще раз повторяю – основная масса народа. Призывы к массам проявить благоразумие во все времена дают желанный эффект лишь при условии, что народ в должной мере доверяет своим вождям. А доверие это в основном основывается на том, что ни для кого не будет сделано никаких исключений и вожди тоже подчинятся этим требованиям».
31.07.1942, пятница, полдень. «Волк-оборотень»
Шеф завел разговор о ситуации в Англии и заявил: если бы кто-либо из англичан имел мужество заявить, что мы готовы теперь без особых потерь с нашей стороны заключить мир, то 80 процентов населения оказалось бы на его стороне. Одна лишь ненависть к американцам, которую питает прибытие в страну негритянских бригад, делает мысль об окончании войны весьма заманчивой для подавляющего большинства английского народа. Ведь умные англичане наверняка понимают, что при Рузвельте в США всем заправляют евреи, а негритянские бригады не что иное, как своего рода войска ГПУ.
И если под этим углом зрения взглянуть на Англию и попытаться понять, какое значение имеет для нее эта война, то можно сделать вывод, что ее даже сравнивать нельзя со всеми прежними войнами Англии. Прежде война просто вносила разнообразие в скучную и размеренную жизнь англичан в мирные времена, ведь даже во время войны с Наполеоном Англия отправила на континент самое большее 30 000 своих солдат. Впервые англичане обильно оросили своей кровью поля сражений мировой войны 1914—1918 годов, и это имело такие негативные последствия, что английские политики в один голос заявили о том, что в будущей войне нельзя позволить пролить столько английской крови. К тому же в этой войне женщины еще скажут свое слово, ибо впервые за всю историю Англии здесь были введены карточки на продукты питания.
За ужином шеф завел разговор о социальной структуре Швеции. Он заявил, что средний слой там состоит из умных и порядочных людей, но зато высшие слои – это сплошные маразматики и поэтому небольшая кучка евреев сумела добиться такого огромного влияния. Низы же не питают ни малейшего интереса к политике.
Такое развитие общественных отношений объясняется тем, что Швеция, у которой было все для самообеспечения своей экономики, вывозила сырье, а это привело к тому, что ей, как и большинству других европейских стран, начала грозить опасность перенаселенности. И те, кто чувствовал, что на родине им слишком тесно, эмигрировали в Америку.
Чего хотел добиться Гитлер
(Из книги Себастиана Хаффнера «Заметки о Гитлере»)[2]
Серьезный историк не сможет утверждать, что без Гитлера мировая история двадцатого столетия протекала бы точно так же, как она прошла. Конечно, нельзя уверенно утверждать, что без Гитлера Вторая мировая война вообще не состоялась бы. Однако можно быть уверенным в том, что если она бы произошла, то она разыгрывалась бы совсем по-другому – вероятно даже с совсем другими союзами, фронтами и результатами. Послевоенный мир, нравится нам это или нет, это мир Гитлера. Без Гитлера не было бы разделения Германии и Европы. Без Гитлера не было бы американцев и русских в Берлине. Без Гитлера не было бы Израиля. Без Гитлера не было бы деколонизации, по меньшей мере, такой быстрой, не было бы азиатской, арабской и африканской эмансипации, не было бы деклассирования Европы. Говоря точнее: ничего из всего этого не было бы без ошибок Гитлера. Потому что он ведь всего этого не хотел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
