Руки всех троих заговорщиков взметнулись в воздух в торжествующем жесте, а несчастный Джон, поскользнувшись, стал беспомощно цепляться за воздух и лишь в самый последний момент каким-то чудом успел ухватиться за штанину Шланга.
Рывок был такой сильный и неожиданный, что механик проскочил под перилами и вместе с Джоном полетел вниз. Казалось, что гибель обоих неизбежна, однако на пути механика Шланга попался ствол танкового орудия, который он и оседлал после падения с высоты примерно четырех метров.
Цепляясь за штаны механика, Джон при дальнейшем падении сообщил Шлангу крутящий момент, отчего крик несчастного зазвучал непередаваемыми трелями.
После нескольких произвольных оборотов вокруг танкового ствола Шланг все же сорвался и упал вниз лицом рядом с ошеломленным Джоном.
Ставшие невольными свидетелями разыгравшейся трагедии, Боун и Фогель перегнулись через перила, пытаясь рассмотреть, что же случилось с сопровождающим груз. Однако тот оказался жив и сидел, склонясь над Шлангом и выражая ему свои соболезнования.
Пострадавший ничего не отвечал, из его перекошенного, широко раскрытого рта вырывались лишь тихие тоскливые звуки.
– Эх, – заметил Боун. – Загубили мы товарища…
– Я же говорил – травить надо было.
– Будем травить, – согласился Боун. – А Шланга следует доставить к доктору, может, тот успеет спасти хоть что-то.
32
Когда механик Шланг открыл глаза, ему показалось, что все уже кончено, однако появившаяся над ним физиономия доктора Боткина свидетельствовала об обратном.
«Значит, я жив, – сказал себе Шланг – Однако к чему человеку жить после такого удара?»
– Ты смотри, оклемался! – удивленно произнес Боткин и дыхнул на пациента чем-то таким, что перебивало даже сладковатый запах сонного газа. Шланг понимал, чему так удивляется доктор. За всю его практику механик был первым, кто проснулся на операционном столе после столь серьезного хирургического вмешательства.
Забинтовать палец или там промыть желудок трюмному рабочему, это пожалуйста – тут к доку Боткину у экипажа не было никаких претензий, однако, если дело доходило до серьезной врачебной помощи, пациента оплакивали заранее и приступали к дележке его имущества, как только док давал бедняге наркоз.
– Не, ну ты смотри, действительно оклемался, – повторил Боткин и, задрав грязную майку, почесал пятерней волосатый живот.
– Я могу подойти к нему? – послышался чей-то голос. Шланг не узнал чей, а увидеть не мог, поскольку его голова еще не поднималась с жесткой подушки.
Док ничего не ответил и, попятившись, свалил на пол какие-то пробирки. Посчитав это разрешительным знаком, посетитель подошел к пациенту и, глядя на его пожелтевшее лицо, сказал:
– Шланг, дружище, большое вам спасибо – вы спасли мне жизнь.
Обилие принятого наркоза все еще сказывалось на состоянии пациента, и Шланг не сразу понял, кто перед ним. Поначалу ему показалось, что это Фогель, Боун или даже корабельный механик Цандлер, который постоянно качал свои права и частенько подбрасывал Шлангу в карманы грязные болты и гайки.
Когда же сознание пациента немного прояснилось, он узнал приветливое лицо Джона Саблина и закричал от ужаса, однако его горло исторгло только хрип и бульканье.
– Он узнал меня! – обрадовался Джон, поворачиваясь к врачу. – Он узнал меня, доктор.
– Что же тут удивительного? – заметил Боткин, не разделявший восторгов посетителя. – Я вас тоже узнал.
– Могу ли я что-то сделать для этого человека, док? Он спас мне жизнь.
– Настругайте ему детишек. Вряд ли он теперь сможет делать это сам.
– Неужели все так плохо, док? Неужели он останется калекой на всю жизнь? – От мысли, что Шланг, спасая его, навсегда утерял одну из основных функций, Джон чуть не разрыдался. Он уже не думал о смертельной опасности, которая кралась по следам конвоя. Он всей душой переживал за Шланга, которому грозила неминуемая беда.
– Может, нужны какие-то лекарства, фрукты или чтение перед сном? – настаивал Джон.
– Ни к чему все это, – ответил Боткин. – Я сделал все, что мог, и теперь нужно только ждать.
– Когда вы точнее узнаете о результатах операции? – тихо спросил Джон, глядя на осунувшееся лицо Шланга. Он был уверен, что механик пострадал, пытаясь спасти его от падения.
– Думаю, после того, как у него прорежется голос.
– Вы сумеете определить это по голосу?
– Конечно. Если голос будет обычный, значит, все срослось, а если фальцет…
– Какой ужас!
– Да ладно вам! – Боткин махнул рукой, снова почесал под майкой живот. – Масса народу живет с различными увечьями, а фальцет, что же? – с таким голосом можно даже петь. Этот Шланг еще и карьеру сделает… Не хотите таблеточку? – неожиданно предложил доктор, достав из кармана штанов целую пригоршню разноцветных пилюль.
– Зачем мне? Я здоров.
– Да ладно вам, где вы видели здоровых людей? Скушайте вот эти, очень редкие лекарства, скажу я вам. Срок годности проходит, а я так и не видел их оздоровляющего эффекта.
– Как же можно без рекомендации врача?
– А я вам что – не врач, что ли? У меня ведь диплом есть и двадцать семь лет практики…
– Вам что, не на ком испытывать лекарства?
– Не испытывать. Мне наблюдать нужно. Наблюдать оздоровляющий эффект. Когда врач видит, как излечивается от болезней его пациент, он начинает верить в себя… – Док вздохнул и снова почесал живот. – Начинает верить в себя и бросает пить.
Вытянув из-под предметного столика два металлических медицинских стульчика, Боткин сел на один, а другой пододвинул Джону.
– Спасибо, – поблагодарил Джон и опустился на холодное как лед сиденье.
На операционном столе вздрогнул и что-то промычал пациент. Выходившие из его тела трубки колыхнулись и снова замерли, продолжая нести в израненный организм разноцветные жидкости.
– Ну если не хотите эти таблетки, могу предложить вам новинку – колонию нанотехнологических роботов. Вот они где – в этих сладких и приятных на вкус капсулах. Посмотрите… – Доктор протянул Джону розоватые пилюли, похожие на свежеотложенные яйца тропических тараканов.
Чтобы не обижать доктора, Саблин взял одну капсулу и посмотрел ее на свет.
– Так вы ничего не увидите, но согласно предписанию внутри находится засушенная колония медицинских нанороботов в количестве восемнадцати миллиардов штук.
– Что же они делают внутри человека, который глотает эту таблетку? – поинтересовался Саблин.
– Немедленно начинают действовать. Через свои приемные устройства они получают сигнал, подтверждающий одну из заложенных в них программ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
