создает музыку. Звуковики из «
Five Seconds Records» как-то сказали, что у Питера отлично это получалось.
— Это правда, Питер прекрасно разбирается в оборудовании для записи песен и смог бы сам создавать музыку.
— Не только это, но еще и писать прекрасные тексты, — уверенно говорит Джордж. — Как я уже сказал, этот человек невероятно талантливый. И если я упущу шанс пробить такого парня в звезды, то никогда не прощу себя за то, что мир не узнает о нем.
— Согласен, Питер и в этом деле невероятно талантлив, — с легкой улыбкой отвечает Терренс. — Поскольку он успел написать несколько песен незадолго за тура с «The Loser Syndrome» и придумал к ним музыку, у нас был какой-то материал, который публика очень тепло приняла. Писать песни у него получается намного лучше, чем у нас с Даниэлем. Хотя и мы прикладываем свою руку к этому процессу.
— Ну, Терренс… — слегка хмурится Джордж. — Лично я не считаю, что вы пишите песни намного хуже Питера. Я видел некоторые песни, которые вы написали тогда, когда ваша группа не работала, и они мне понравились. Да, многие из них не подходят под стиль вашей группы, но для сольной карьеры любая из них была бы просто великолепна.
— Просто внезапно накатило вдохновение. А потом я «сдулся» и уже перестал писать песни на одном дыхании.
— Это вполне нормально. Вы не можете все время выдавать шикарные песни. Иногда человек за всю свою жизнь вообще может создать лишь один шедевр.
— Я знаю.
— Сейчас вдохновение пропало, но через некоторое время оно снова появится, и вы напишете еще несколько песен. А если его нет, то не стоит заставлять себя писать песни насильно. Такие песни вряд ли станут хитами и завоют любовь поклонников. Сразу видно, что создавалось из-под палки, а во что человек вложил сердце и душу.
— Я знаю, мистер Смит, — кивает Терренс.
— Ну а что касается вас, Даниэль, то лично я ни разу не прочитал ни одной строчки из ваших песен и ничего не могу сказать, — задумчиво говорит Джордж, посмотрев на Даниэля. — Поэтому мне сложно судить вас и говорить, насколько вы талантливы.
— Если хотите, то я могу показать вам то, что у меня есть, — пожимает плечами Даниэль. — У меня есть папка со всеми песнями, которые я пробовал писать сам и с помощью Терренса.
— Буду не против взглянуть. Принесете как-нибудь всю эту папку сюда. Кто знает, может, среди всего этого я смогу выбрать что-то, что подойдет вашей группе.
— Хорошо, я как-нибудь принесу ее.
— Ну ладно.
Джордж на пару секунд замолкает и быстро прочищает горло, пока Терренс откидывается на спинку дивана, а Даниэль немного одергивает рукава своей куртки.
— Да, но вы все-таки так и не объяснили мне, почему Питер пошел на это, — говорит Джордж. — Вы же его друзья, и вам должно быть что-то известно.
— Пока что мы знаем только то, что в школе его считали странным, и он переживал из-за этого, — отвечает Терренс. — Ребята постоянно дразнили его и обзывали ничтожеством и неудачником. И с тех пор Питер считает себя таковым. Он подчеркивал это в разговоре после встречи с вами и в своих предсмертных сообщениях и записке.
— Но ведь с того момента, как он окончил школу, прошло очень много времени, — разводит руками Джордж. — Питер уже должен был забыть школьные года и не вспоминать их. Особенно, если они и правда были плохими.
— Вряд ли такое можно забыть, — задумчиво говорит Даниэль. — Его подруга, которая училась с ним, рассказала, что над Питером очень жестоко издевались из-за того, что он не хотел быть как все и никогда не отвечал на нападки. Ну вы знайте, как бывает: стадо нашло самого слабого и начало травить его. Ребята видели, что Питер не мог постоять за себя, и начали еще больше давить на него.
— Думайте, с тех пор у него осталась какая-то психологическая травма? По-вашему, это могло заставить его покончить с собой?
— Врач Питера, который, кстати, понимает психологию, считает это одной из причин.
— Разве есть еще какие-то?
— Ну например, его проблемы в отношениях с девушками, — задумчиво говорит Терренс. — Мы считаем, что есть какая-то причина, почему Питер наотрез отказывается с кем-то встречаться, но злится, что все вокруг него счастливы и влюблены, а он — нет.
— Безответная любовь?
— Возможно. Но мы даже представить не можем, в кого он мог бы быть влюблен. Если Питер и общается с девушками, то называет их исключительно подругами или знакомыми. Хотя не исключено, что ему может нравиться кто-то, с кем мы не знакомы.
— Ну вот это еще может быть причиной… Ведь такое часто происходит… И подростки, и взрослые могут кончать жизнь самоубийством из-за того, кто кто-то не ответил на их чувства. Возможно, что Питер — одна из таких жертв.
— Врач Питера очень много расспрашивал нас об этом и даже пытался узнать, какие чувства он испытывает к той девушке, которая сдаст для него кровь, — признается Терренс. — Хотя если эта девушка ему и нравится, то он никогда не намекал на это и также всегда говорил, что она — всего лишь его подруга.
— Господи, неужели все дело в любви к девушке? — резко выдыхает Джордж, слегка дергая ремешок своих наручных часов. — А он раньше случайно не пытался покончить с собой?
— Нет, это первая попытка, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль. — До этого Питер просто регулярно резал себе запястья. Это продолжалось как раз со школьных времен. Не знаю, когда точно это началось, но одна из девушек узнала об этом в старшей школе.
— Что? Резал запястья? — широко распахивает глаза Джордж. — И вы все это время молчали?
— Клянусь, мы только вчера узнали об этом от его подруг. Питер так тщательно скрывал свои порезы, что мы не замечали даже намеков на них.
— Но как? Как вы могли этого не видеть? Парень резал себя буквально у вас на глазах, а вы не замечали! Вы хоть понимайте, что это очень серьезно? Когда человек добровольно причиняет себе вред, — это совершенно ненормально!
— Однако мы правда ничего не знали! — с жалостью во взгляде оправдывается Даниэль. — А если бы знали, то немедленно приняли бы какие-то меры. Не знаю, какие, но мы бы просто так это не оставили.
— Раз так, то получается, было что-то, что постоянно провоцировало его. Что все время напоминало ему о его больной мозоли и все больше доводило до желания изрезать себя так, чтобы врачи были вынуждены бороться за его жизнь.
— Простите, мистер Смит,
