при спасении ребёнка героизм. А Ельцин так лично заехал после работы, пришлось его чаем с вареньем поить, он, наверное, литра два выдул за разговорами, ну да и чай, и варенье у меня знатные. Покалякали о делах наших скорбных, которые на самом деле не такие уж и скорбные, а вполне себе животрепещущие.
Например, о том, что на местной швейной фабрике выпустили пробную партию джинсов, которая со дня на день должна поступить в продажу. А тут ещё 9 мая на носу с акцией «Бессмертный полк», в котором мы с Полиной тоже собирались принять участие. Я планировал пронести портрет одного из двух воевавших дедов, того самого, что не вернулся с войны. Так-то у меня и батя воевал, но он и второй дед были живы, тьфу-тьфу. А Полина тоже понесёт портрет умершего двадцать лет назад деда, и тоже по материнской линии.
Тут ещё пресса подоспела, и не только местная. Наших-то интересовало только спасение ребёнка, а «Комсомолку» — идея проведения Дня города и «Бессмертного полка». Скорее всего, главреду газеты просто подсказали, что надо бы просветить советских граждан насчёт таких тем, глядишь, хороший пример окажется заразительным.
Так что пришлось давать интервью, тщательно выверяя каждое слово. Вроде ничего лишнего не сболтнул, и всё, что нужно, упомянул. Номер с моим интервью вышел аккурат 8 мая. А 9-го мы с женой шли в колонне «Бессмертного полка». Я держал в руках портрет своего деда по материнской линии Якова Ивановича Фурсова — рядового, погибшего 23 сентября 1943 года при форсировании Днепра. Полина несла портрет также своего деда Порфирия Никаноровича Земцова, повоевавшего ещё и в Первую Мировую, а затем прошедшего всю Великую Отечественную, закончившегося войну в звании старшины и скончавшегося в 1953 году, аккурат через неделю после смерти Сталина.
В колонне шло около двух тысяч человек. Растиражированная прессой, включая телевидением, куда меня тоже приглашали в студию, акция нашла отклик в сердцах жителей Свердловска. И я, как и окружавшие меня люди, испытывал самый настоящий душевный подъём, аж ком к горлу подкатывал под звуки песни «Вставай, страна огромная!».
На следующий день спустя Рябов пригласил меня к себе. Вид он имел весьма довольный.
— Очень, очень понравилось, и не только мне, — сказал Яков Петрович. — Из Москвы звонили, поздравляли.
Он явно дожидался от меня какой-то реакции, и я изобразил на своей физиономии благодарную улыбку, мол, без вас, Яков Петрович, у нас ничего бы не получилось.
— Я вас, Евгений Платонович, собственно, зачем пригласил… Как вы смотрите на то, чтобы принять участие во всесоюзной конференции по патриотическому воспитанию? Выступите там с докладом, как реализуете проект на уральской земле, поделитесь, так сказать, опытом. Во всяком случае, на вас поступило официальное приглашение.
— Да в общем-то не против. А где это будет проходить?
— А я что, не сказал? Старею… Во Львов придётся лететь.
— Львов?! Хм, не ближний свет, — качнул я головой.
— Не ближний. Но есть шанс заявить о себе на весь Советский Союз. И Свердловск заодно лишний раз упомянуть не помешает.
— Ну, если уж Свердловск, то конечно, — улыбнулся я. — Когда эта самая конференция?
— С 17 по 19 мая включительно, с четверга по субботу, — уточнил он, полистав календарь.
На Львов из Свердловска прямых рейсов не было, пришлось лететь с пересадкой через Москву. Занятие утомительное, которое я скрашивал чтением прессы и свежего номера нашего иллюстрированного альманаха «Приключения и путешествия». Да ещё зубрил доклад, с которым мне предстояло выступить. Сильно мыслью по древу я не растекался, памятуя, что краткость — сестра таланта. Должен уложиться в пять-семь минут, после чего могут последовать вопросы из зала.
Аэропорт «Львів», куда приземлился наш самолёт, находился в 7 километрах от столицы Западной Украины. Солнечно, тепло (даже, я бы сказал, жарко), вдалеке виднеются горы, Карпатские, наверное… Участники конференции приезжали и прилетали каждый сам по себе. Поэтому меня никто не встречал, но десятка, которую я сунул водителю такси, позволила без проблем добраться до гостиницы «Турист». Когда я садился на заднее сиденье, укладывая рядом спортивную сумку с вещами и «дипломат», хмурый таксист спросил:
— Московським рейсом прилетіли? Це москаль?
— Из Свердловска я, добирался с пересадкой.
— А, с Урала… А к нам чего? Отдохнуть или по делам? — перейдя на чистый русский, спросил дядька.
— Конференция у вас проходить будет завтра и послезавтра, я на ней выступаю.
Я смотрел сквозь приспущенное по причине жаркой погоды стекло, рассматривая мелькавший мимо пейзаж. Поля, домики, трактора… Словно по родной Свердловской области еду.
— А что за конференция? — не успокаивался таксист.
— По патриотическому воспитанию молодёжи.
— Вона чово… І як же потрібно її виховувати, молодь? — неожиданно вновь перешёл на украинский водитель.
— В духе любви к Родине… Вы знаете, я устал после перелёта, если хотите узнать больше о патриотизме, то приходите на конференцию. Я, правда, пока не знаю, где она будет проходить, но, если захотите — сможете это выяснить.
Не сказать, что я и в самом деле так устал, что сил говорить не было, просто чувствовал, что этот тип начинает стебаться, а я очень не люблю, когда надо мной стебутся. Могу и ударить… Ну а таксист обиженно замолчал и до конечной точки маршрута больше рта не открыл. Лишь когда припарковались возле гостиницы, буркнул:
— Приехали.
— Дякую! — радушно улыбнулся я, и таксиста, увидевшего мою улыбку в салонном зеркале, буквально перекосило.
С сумкой в одной руке и «дипломатом» в другой я вошёл в фойе и направился к столику, на котором стояла табличка: «Регистрация участников конференции». Представился сидевшей за столиком женщине, показал паспорт, после чего был проинформирован, что конференция будет проходить в здании областного Дома профсоюзов. Завтра, 17 мая, первый день конференции, выступают одиннадцать докладчиков, я со своим рефератом в списке пятый. До обеда должны отстреляться, после чего для участников намечена экскурсия по Львову. Но это по желанию. А на второй день с утра состоится своеобразное подведение итогов.
— Питание трёхразовое, бесплатное. Вот талоны, на два дня, не потеряйте. А сейчас подойдите к дежурной и зарегистрируйтесь, за вами забронирован номер.
Я так и сделал. Подошёл, протянул паспорт.
— Здравствуйте! Я на конференцию, за мной должен был быть забронирован номер.
— Покровский Евгений Платонович, — прочитала молодая женщина и глаза её под взметнувшимися вверх тонко выщипанными бровями округлились. — Ой, вы тот самый Покровский?
— Тот самый, — одарил я её улыбкой. — Так что насчёт номера?
— Ой, — снова ойкнула она, — извините… Одну секунду… Номер 123, это 3-й этаж. Вот ключи. Только номер двухместный, с вами будет
