Хотя окраины Парадиз Ланда вообще были свободны для поселения, вороны‑гаруда, исходя из каких‑то своих собственных соображений, поселяли друинов в основном поблизости от горы Обитель Бога и уж в крайнем случае вводили народ в Северный и Южный Миттельланд, бывший некогда совершенно пустынным и необитаемым. В этом чувствовалась определенная политическая логика, но я пока что не был заинтересован разбираться в этих тонкостях, да и времени на это у меня просто не было. И без этого хлопот у меня был полон рот и дай Бог мне было с ними разобраться, а уж какие места приглянулись друинам, меня меньше всего волновало.
Не волновало меня и то, что ангелы Терраглориса, переселяясь в Светлый Парадиз, стали строить свои замки в самых уединенных местах, почти непроходимых для всяческих пешеходов, выказывая тем самым свое обычное отношение ко всем прочим небожителям. Мне даже показалось странным, что при этом они не очень то стремились к тому, чтобы снова жить бок о бок с друинами. Поскольку это было их собственное дело, я в него носа не совал.
Зато меня порадовал ангел Михаил‑младший, вокруг которого собралась довольно внушительная община ангельской молодежи. Уж они‑то нисколько не гнушались друинов и вместе с ними планировали, как им отстроить себе город, а не какой‑то там ангельский курятник в диких горах. Вот в этом я был всегда готов им помочь, но они пока что не очень‑то торопились переселяться в Светлый Парадиз, им и на нашем острове было весело.
Остров Избавления стал на какое‑то время центром Парадиз Ланда и жил, в отличие от него, очень яркой, напряженной и интересной жизнью. Здесь появились даже свои собственные маги‑жулики, которые уже начали торговать фальшивыми Кольцами Творения. Чтобы не заводить на острове милиции и ОБХСС, я просто налепил фальшивых золотых монет и посоветовал своим друзьям скупать фальшивки через надежных ребят и расплачиваться ими. Это сразу же возымело свое действие, так как мои монеты имели свойство взрываться в руках магов‑аферистов.
Однако, не только этим была интересна жизнь на острове Избавления. Друины‑артисты, которые были приглашены на остров только за тем, чтобы скрасить наши ежедневные пиры, ввиду полного их прекращения в Серебряном замке, стали давать красочные представления в других замках. Теперь на острове было много мест, где можно было хорошо развлечься и получить массу удовольствия.
Но, как говориться, сколько веревочке не виться... Настало время и все в одночасье изменилось. Те ангелы и друины, которые выбрали для себя Светлый Парадиз, уже стали обживаться на новом месте, а будущие колонисты приготовились к тому, чтобы занять свои места в плацкартных вагонах, то есть в Кольцах Творения своих Верховных магов. Три дня у меня ушло на прощание с этими прекрасными небожителями. Никакого общего пира по этому поводу мы не устраивали, но я посетил множество небольших вечеринок и пирушек, чтобы выпить за их успехи.
И вот наступил час прощания. К этому моменту уже и остров Избавления оказался изрядно ободранным и даже Серебряный замок находился в Кольце Творения Лукреции, как мой последний подарок. Мои сестры‑друины были последними магессами, которым следовало войти в Кольцо Творения Создателя Вельзевула. Мы стояли на зеленой лужайке с фонтаном и прощались друг с другом. Никто не мог сдержать слез. Поцеловав последний раз своих сестер‑друин я горестно вздохнул и сказал:
‑ Зел, старина, я буду очень волноваться за тебя, ты уж не подкачай там. Постарайся, чтобы у тебя все вышло как надо.
Вельзевул молча кивнул головой. Из его Кольца Творения вырвался яркий конус голубого света, в котором мои сестры растаяли, как снежок на горячей сковородке. В следующее мгновение голубой луч, поглотивший пять прекрасных друин вернулся в синий Камень Творения и Вельзевул, улыбаясь мне своей волшебной улыбкой, тихо сказал:
‑ Михалыч, я очень буду стараться и все будет хорошо.
Мы обнялись, я поцеловал Лицинию, легонько щелкнул её по носу и весело сказал ей:
‑ Прощай, сорванец, звони почаще.
Отступив на несколько шагов назад, я бросил последний взгляд на Вельзевула и Лицинию. Зел был в кипельно‑белой тоге Создателя, а моя милая сестренка в той самой золотистой тунике, которую я когда то подарил ей вместо мрачного, форменного комбинезона. Несколько секунд они стояли повернувшись лицом друг к другу, смотрели друг на друга влюбленными глазами, а их крылья были распахнуты во всю ширь, словно для полета. Потом они шагнули, крепко обнялись, чтобы не потеряться, Вельзевул тихо прошептал слова магического заклинания, отправляющего их в Абсолютную Пустоту и мои друзья исчезли.
Не было ни ярких вспышек света, ни электрического треска, ни даже малейшего дуновения ветерка, просто две чистые ангельские души беззвучно переместились в другой мир, который отстоял от этого места столь невообразимо далеко, что туда было невозможно добраться. С тихим вздохом я присел на мраморный бордюр фонтана и закурил. Мне не было больно или очень грустно, просто я знал, что уже больше никогда старина Зел не пожмет мою руку, а Лициния не чмокнет в щеку и от этого становилось как‑то неуютно и пусто в таком огромном и, воистину, прекрасном мире.
Мои братья, друзья и даже подруги, тихонько разошлись, чтобы дать мне возможность побыть наедине с собой. Они всегда очень хорошо понимали каждое движение моей души и очень точно угадывали, в чем я нуждаюсь в тот или иной момент, а сейчас мне больше всего хотелось немного побыть одному. Завтра поутру мне предстояло еще одно испытание и я еще не знал, чем оно для меня закончится. Ведь завтра я намеревался предстать перед самим Создателем Яхве, чтобы держать перед ним отчет за все свои дела, делишки, проделки и откровенные безобразия, которых, вероятно, накопилось за это время отнюдь не на одну хорошую взбучку.
Главное светило Парадиз Ланда уже стало тускнеть и разбухать багровым диском, вспомогательное светило Темного Парадиза, прозванное Уриэлем "лампочкой Михалыча", по прежнему светило задорно и весело, но должно было погаснуть вслед за своим старшим братом. Поутру же мы должны были отправиться в путь. Кроме драконов, которые могли просто не поместиться в золотых чертогах Создателя, а потому должны были завтра же перебраться в Светлый Парадиз, больше никто из моих спутников не захотел покинуть меня, хотя все они признавали тот факт, что могут запросто нарваться на хорошую вздрючку.
Каждый мотивировал это по своему. Ури и Мишель со смехом говорили, что им не впервой нарываться на тумаки Создателя Яхве. Асмодей просто хотел посмотреть в глаза Создателю, если тот на меня прогневается, а Узиил говорил, что имеет на него кое‑какой укорот. Один Фламарион честно признался, что он отчаянно трусит, но, тем не менее, решительно высказался за то, чтобы держаться всем вместе. Лаура и Неффи, когда я предложил им найти местечко поспокойнее обложили меня такими словами, которых я прежде от них и не слыхивал. В общем, с моими доводами никто не согласился, а старина Конни, который уже не боялся пляжной гальки, пообещал, в случае чего, воткнуть Создателю кое‑куда все свои двенадцать перьев‑дротиков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
