Второй уровень сознания — эго-разум (нъен йид по-тибетски, или мановиджняна на санскрите). Благодаря кармическим наклонностям наши чувственные восприятия фильтруются эго-разумом, то есть нашей собственной субъективной точкой зрения, что впрямую относится к тому, как «эго» рассматривает мир. Эго-разум связывается с понятием самости, а также со всеми видами эгоизма и эгоцентризма, из этого понятия вытекающих. С помощью ану-тантра-йоги он претворяется в мудрость самообладания.
Следующий уровень — то, что мы обычно называем сознанием, тот разум, который думает, чувствует и переживает на сознательном уровне в режиме, как сейчас говорят, реального времени. Он преобразуется в различительную премудрость. Наконец пять органов чувств, или пять сенсорных восприятий, которые сообщают нам сведения о внешнем мире, преобразуемые с помощью ану-йога-тантры во все совершенствующую премудрость.
Все это делает возможным пятая премудрость, называемая премудростью дхармадхату, или премудростью дхармакайи, которая ничем не отличается от природы будды. Природа будды служат основой как для переживания нирваны, так и для переживания самсары. Поэтому реализация природы будды проявляется в премудрости дхармадхату (конечной реальности) или дхармакайи. При помощи практики ану-йога-тантры адепт использует эти методы для непосредственной работы с заблуждениями.
Осознанные должным образом, самые глубокие заблуждения могут быть преобразованы в мудрость, и потому именно Заблуждения считаются тем самым материалом, из которого и конце концов получается то, что мы называем мудростью. Это — по крайней мере в понимании адептов тантры — походит ил алхимический процесс, превращающий свинец в золото. Адепт не разграничивает то, что следует отвергнуть, и то, что нужно в себе развивать. Если он знает, как работать с тем, что порождает заблуждения, ему по силам взрастить на этой почве прозрение и мудрость.
Иногда адептов тантры сравнивают с павлинами. При этом имеется в виду вовсе не высокомерие, а индийское поверье, будто павлины кормятся ядом. Так же как павлин может употреблять яд в пищу, способные адепты тантрических практик должен уметь преобразовывать пять ядов, пять аффектов — алчность, гнев, ревность, гордыню и незнание — в пять премудростей.
Вообще говоря, хотя в людях и присутствуют пять ядов, один из них, как правило, преобладает. У одного человека доминирует гнев, у другого — гордыня, у третьего — ревность. Пять ядов соотносятся с пятью группами будд. Например, будда семейства Падма, которому присущ красный цвет, олицетворяет преобразованную энергию страсти. Каждому отдельному яду противостоит соответствующий позитивный духовный потенциал, который можно выявить и усилить, работая с энергией' этого аффекта. И хотя не все, конечно, принадлежат к одному и тому же семейству будд, но адепту следует упражняться в практиках, предназначенных для всех семейств. Однако учитель может рекомендовать адепту конкретную практику, видя, что тому необходимо противоборствовать какому-то определенному яду. Возможно и другое толкование, имеющее в виду преобразование того, что мы называем пятью психофизическими составляющими, то есть пяти скандх, в пять премудростей. Нет ничего такого, что адепту стоило бы отвергать. Наоборот: чтобы достигнуть просветления, можно использовать все.
Последний уровень тантры — махануттара-йога-тантра, или «высшая тантра».
О ней речь пойдет в следующей главе.
ВЫСШАЯ ТАНТРИЧЕСКАЯ ЙОГА
СТАНОВЛЕНИЕ ЦЕЛЬНОЙ ЛИЧНОСТИКонечный уровень тантры, махануттара-йога-тантра, или ла-ме ченгпои гию по-тибетски, считается высшим уровнем. Вдобавок он самый трудный в смысле практики. В отличие от других тантр на этом уровне практик встречается со своими противоречивыми эмоциями непосредственно, практикуя визуализацию гневных божеств. В махануттара-йога-тантре приходится непрестанно пересиливать себя, чтобы смотреть на образы, которые пугают, ужасают, вызывают половое возбуждение и так далее. При этом следует связывать такие образы возможно более широким кругом душевных переживаний, чтобы обнаружить в их сугубой мощи проявления мудрости, по этой причине практик визуализирует божества в их сексуальном слиянии и т. п.
При визуализации гневные божества возбуждают куда более сильные эмоции, чем божества мирные. Их облик способен внушить ужас. Они, как правило, увешаны черепами и одеты в звериные шкуры, хватает при них и других пугающих атрибутов. Однако все это следует понимать как символы и знать, что каждый из них означает в той или иной практике. У одних божеств может быть по нескольку голов, у других — множество конечностей и прочих членов для различного, что называется, применения, а покрыты они могут быть звериными кожами или шкурами. Человеческая кожа, например, может символизировать желание, тигриная шкура — ненависть, толстая кожа слона — неведение. Толкования, которые я здесь привожу, довольно произвольны, поскольку для этих символов нет общих значений. Они меняются как в связи с видом практики, так и в зависимости от божества. Поэтому адепту нужно понят символическое значение образа в каждом конкретном случае. Во всех этих практиках особое значение придается тесному соединению сакрального и профанного, мирского. Поняв все это, человек получает необходимые в махануттара-йога-тантре посвящения, как и в предшествовавших тантрах. Первое посвящение — посвящение чаши, и первая его стадия состоит в окроплении водой, что символизирует очищение от скверны. Следом идет посвящение венца. Согласно маханнутара-йога-тантре, это посвящение означает, что адепту пора выяснить, к какому семейству, или группе будд он — или она — относится. При этом адепт увенчивается — символически — венцом этого семейства. Другая стадия посвящения чаши — возложение на голову адепта ваджры, что символизирует нераздельность пустоты и сострадания. Кроме всего этого, адепту дается новое имя, что символизирует его «новое рождение». Вместе все это составляет посвящение чаши.
За этим следует тайное посвящение. Его называют тайны главным образом потому, что оно благословляет адепта на практику визуализация божеств в совокупности. Смыслом этой совокупности, конечно, является сведение вместе того, что обычно двойственно. Это субъект и объект, мудрость и пустота, сострадание и мудрость. В виде символа блаженства, которое становится результатом такого объединения, адепт получает целебные пилюли; это тоже часть посвящения. Мандала, связанная с посвящением чаши, объектна: ее выкладывают из цветного песка или пишут красками на холсте. Мандала же тайного посвящения вообще не имеет материального воплощения, только мысленное. Смысл здесь такой: посвящение чаши получают, чтобы искоренить скверны физического тела, а тайное посвящение предназначено для искоренения скверн из речи.
Третье посвящение — посвящение мудрости, которое дает адепту возможность участвовать в практиках наподобие ту, мо, или генерирования внутреннего тепла. Суть здесь состоит в том, чтобы при помощи определенных практик преобразовать сексуальную энергию. Способ, которым это достигается, зависит от самого практика: монашествует ли он или она, девственны или нет. Но основная цель едина во всех случаях: достичь великого блаженства при помощи преобразования сексуальной энергии. В практике мистической теплоты, например, же когда ею занимаются девственники, мистическая теплота поднимается из центра пупка через центральный канал, пока не претворяется в то, что называют бодхичиттой, или эссенцией жизни, а потом снова опускается к пупку. Поскольку эссенция жизни опускается по центральному каналу, человек переживает блаженство разных видов и разной интенсивности. Когда этой практикой занимаются с партнером, это называется карма-йогой, когда же практик — девственник, это уже джняна, или йога знания. Но при любом подходе преследуется одна и та же цель.
Последнее посвящение называется посвящением языка, или посвящением слова. Преобразуя сексуальную энергию, человек испытывает блаженство, что упрощает для него преодоление субъектно-объектной двойственности. А поскольку это наслаждение становится все чище, оно со временем преобразуется в то, что называется высшим блаженством, или махасукхой (иногда его еще называют внезапным блаженством). Это высшее блаженство совпадает с реализацией природы разума, то есть достижением махамудры. С точки зрения махамудры у природы разума есть три аспекта: блаженство, пустота и неописуемость.
Четвертое посвящение можно назвать символическим, поскольку при нем человек не овладевает какой-то особенной практикой. Посвящение языка, или слова, — символ, демонстрирующий природу разума. Кульминация практики связана с преодолением той едва заметной привязанности к блаженству, которая может возникнуть после третьего посвящения, кроме того, адепт осознает, что божества, которых он визуализировал и о которых знает из мантр, равно как и другие эффекты практики, — всего лишь атрибуты методики и что все эти божества на деле несущественны в отличие от душевных свойств, которые присущи разуму как таковому. Они столь же трансцендентны, как и все умозрительные построения.
