Разумеется, эти примеры относились по большей части к телесному злу, к недостатку физического качества или способности, присущей человеку. Но для людей (и для всех разумных существ фантастического мира) говорить о зле — это не просто рассуждать о том, правильно ли действует тело. Это значит говорить о человеческих сердцах и умах и о том, правильно ли действуют они. Быть человеком в полной мере — это означает делать правильные вещи, любить правильные вещи и заботиться о правильных вещах. Совершать зло или быть злым в определенном смысле означает на самом деле нечто аморфное: это неспособность к действию, к любви или заботе о правильных вещах.
Как именно эти книги показывают, что зло — это ущербность? Давайте поговорим о трех разновидностях зла, существующих в книгах о Поттере, учащих нас, что зло есть недостаток чего-то доброго: призраки, дементоры и Волан-де-Морт.
Призраки
Профессор Люпин объясняет, что призраки любят «темные, замкнутые пространства, гардеробы, места под кроватями, шкафчики под раковинами — а однажды я встретил такого призрака, который устроился в напольных часах». Нам мерещатся такие существа даже под нашей кроватью, призраки бродят там, где, им кажется, они могут напугать прохожего больше всего. Невилл больше всего боится профессора Снегга, а вот для Рона Уизли самое пугающее существо — это огромный паук. Меняющий форму призрак может прикинуться чем угодно.
Никто не знает, как выглядит призрак. А когда он наедине сам с собой, выглядит ли он вообще как-то? Профессор Люпин говорит, что призрак, сидящий в темноте, «еще не решил, какую форму ему предстоит принять». Имеет ли призрак определенную физическую форму? Было бы странно, если бы он не имел никакой формы, ведь мы знаем, что все в нашем мире и в мире Хогвартса имеет форму. Даже такие существа, как Почти Безголовый Ник, принимают видимую форму (хотя и слегка отталкивающую). Если б мы захватили призрака врасплох, неизвестно, что мы могли бы увидеть. Мы видим и ощущаем вещи, имеющие определенные очертания. Можем ли мы чувствовать чье-то присутствие в темноте, как рассказывают люди, у которых при встрече с привидениями пробегает озноб по коже? Или мы бы ничего не почувствовали? Может ли каждый из двух призраков, запертых в одной комнате, знать, что второй стоит рядом? Как бы ни были интересны эти вопросы, они не помогают решить проблему зла.
Ну что ж, нам говорят, что призраки — паразиты. Они не могут быть «самими собой» без кого-то еще. Чтобы двигаться и сообщаться с миром, они должны «отъесть» что-то. Призрака превращает из забавного существа в чуму и беду для окружающих то, что он питается страхом живых существ. То, что они питаются страхом, не может означать ничего другого, как то, что они не могут жить без страха и несчастья других. Неизвестно, каким образом призрак определяет, кто боится больше всех, но очевидно, что он существует за счет смятения других существ, которое он впитывает и эксплуатирует в своих целях. Не найдя страха, он должен просто уйти во тьму, в закрытые пространства, и сидеть там в одиночестве.
Дементоры
Эти ужасные существа менее двусмысленны, чем призраки. Они имеют определенную форму, показывающую, кто они собственно есть, вплоть до одежды: «Там, где должны были бы находиться глаза, была только тонкая, серая, покрытая струпьями кожа, затягивавшая пустые, слепые глазницы. Зато рот… разверстая, бесформенная щель, со смертным хрипом всасывающая воздух…» Эта гнилая кожа прикрыта сверху капюшоном. Дементоры бесшумно скользят в дюйме над землей. Дементор представляет собой нечто среднее между Гримом Рипером из «Властелина колец» и персонажем картины Эдварда Мунка «Крик». Дементор всем своим видом говорит о смерти, но и сама смерть существует как паразит и разрушитель жизни.
Не только внешность отличает дементоров. В Ордене Феникса Гарри защищает Дадли от дементоров, вошедших в Литл-Уингинг. За «незаконное использование магии малолетним» Гарри подвергается дисциплинарному суду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Единственная свидетельница нападения, миссис Фигг, так описывает дементоров: «Я их чувствовала. Вокруг стало холодно-холодно, а ведь это, заметьте, был на редкость теплый летний вечер. И мне стало казаться… что из нашего мира исчезло все хорошее и радостное… и я вспомнила… ужасные вещи…» Само присутствие дементоров порождает физическое ощущение холода — как будто прикасаешься к трупу (мы знаем, что традиционно то же самое рассказывают о присутствии привидений). Гораздо важнее, что оно цепенит душу чувством несчастья, памятью об «ужасных вещах», как сказала миссис Фигг.
Как удается дементорам вернуть к жизни эти тяжелые воспоминания? Конечно, не с помощью позитивных средств. Дементоры могут выжить, только вытягивая ощущение счастья из человеческой души. В отсутствие счастья человеческие существа впадают в тоску, помнят только ужасное и страшное и особенно чувствуют реальность смерти, отрицания жизни. «Если бы он мог, дементор кормился бы тобой так долго, что превратил бы тебя в свое подобие… бездушное и злое. У тебя не осталось бы ничего, кроме самых ужасных воспоминаний твоей жизни». В отличие от призраков, дементоры буквально съедают человеческое благополучие. Они живут как паразиты, душевные вампиры, которые разрушают духовное и физическое благополучие своих жертв ради собственного выживания и удовольствия. Вот почему они работают тюремщиками, они завладевают душами заключенных и могут благодаря этому постоянно пировать. Сириус Блэк рассказывает, как ему удалось выжить в тюрьме в Азкабане, из которой он потом бежал: «Я думаю, что не сошел с ума только благодаря тому, что я все время думал о том, что я невиновен. Это не счастливая мысль, поэтому дементоры не могли высосать ее из меня… но она не позволяла мне заболеть и забыть о том, кто я такой».
Если призраки временно парализуют проходящего мимо них — и больше ничего не могут, то дементоры, забирая ощущение внутренней гармонии, делают свои жертвы больными всерьез. Безумие означает лишение трезвости ума и души. Если человек лишается здоровья, то умирает. Многие люди сходят с ума в Азкабане, и многие просто умирают. Ум и сердце связаны так тесно, что потеря умственного здоровья ведет к потере физического. (Связь между душой и телом проявляется также и в том, что шоколад так эффективен как средство лечения последствий встречи с дементорами. Шоколад услаждает физические чувства, он также восстанавливает и душевные силы.)
Самое ужасное проявление дементоров — это их «поцелуй в душу». Хотя обычно они медленно поедают души в Азкабане, они могут также внезапно поглотить всю ее целиком в свою «зияющую бесформенную дыру рта». Люпин объясняет, что поцелуй дементора приводит жертву в ужасное, опустошенное состояние, которое «много хуже смерти». «Вы можете существовать без души так долго, как будут работать ваши сердце и мозг. Но вы больше не помните самого себя, у вас исчезает память, не остается ничего… Нет никакой возможности исцелиться, вы просто существуете. Как пустая ракушка»[87]. То, что эти пожиратели души питаются сложным комплексом чувств человеческих и человекоподобных существ, делает их классическим примером злых созданий, которые вредят не только телу, но забирают всю внутреннюю жизнь личности. Но даже устрашающие дементоры — не самые жуткие воплощения паразитирующего зла. Самый устрашающий — это Волан-де-Морт.
Волан-де-Морт
Волан-де-Морт устрашает больше всего тем, что он человек. Призраки и дементоры приводят нас в трепет из-за ощущения чуждости нам. Волан-де-Морт заставляет трепетать потому, что он — один из нас и показывает, что зло может быть добровольным выбором. Он показывает, что можно добровольно поменять полную любви жизнь на жизнь, которая целиком основана на обмане и паразитировании на другом существе. Поэтому нам страшно услышать от него слова, сказанные Люку Скайуокеру Дартом Вайдером из фильма «Империя возвращается»: «Я — твой отец. Я той же плоти, что и ты». Но роль выбора мы обсудим ниже. Сначала давайте рассмотрим, насколько Волан-де-Морт соответствует определению зла как ущербности и паразитизма.
