Но даже несмотря на то что я действительно считал работу в Electroglas замечательной, она все-таки в моем представлении была не лучшим вариантом: заниматься разработкой портативных научных калькуляторов в единственной в мире компании, которая могла их производить, было гораздо интереснее.
Я уже был горячим поклонником компании Hewlett-Packard. Когда я учился в Беркли, то копил деньги на калькулятор HP 35. (Он стоил тогда 400 долларов – около 2000 долларов по нынешним ценам.)
Я не сомневался, что калькуляторы окончательно вытеснят логарифмические линейки. (На самом деле двумя годами позже купить такую линейку уже было невозможно. Они вымерли как вид.) И теперь совершенно неожиданно меня брали на работу, где я должен был участвовать в создании следующего поколения научных калькуляторов. Для меня это было все равно что войти в историю.
Эта компания идеально мне подходила, потому что тогда, как я уже говорил, я уже решил, что хотел бы всю жизнь заниматься инженерными разработками. Это было здорово еще и потому, что мне выпал шанс принять участие в работе над изделием, которое было тогда самым передовым в мире: научным калькулятором. Для меня это было абсолютным счастьем.
Могу привести вот какой пример. В то время – в начале 1970-х – начался экономический спад, и многие потеряли работу. Даже в HP были вынуждены сократить свои расходы на 10 %. Но вместо того чтобы увольнять людей, HP просто снизили каждому зарплату на 10 %. И никто не потерял свое рабочее место.
Знаете, мой отец всегда говорил мне, что работа – самое важное в жизни, и ее потеря – самая большая неприятность.
Я по-прежнему так считаю. В моем представлении компания – что-то вроде семьи, сообщества близких людей, в котором все заботятся друг о друге. Я никогда не считал, что суть работы – конкуренция и беднейший, самый молодой или недавно нанятый сотрудник должны первыми уступать место.
Кстати говоря, когда я получил эту работу в Hewlett-Packard, мне было двадцать два года.
* * *
Когда я попал в HP, то сразу же познакомился со многими людьми, подружился с инженерами, техническими специалистами, даже маркетологами. Мне нравилась атмосфера. В ней ощущалась такая свобода. Я тогда еще носил длинные волосы и бороду, но никто не обращал на это никакого внимания. В HP человека уважали за его способности. Было совершенно неважно, как он выглядел.
В офисе рабочее пространство было разделено перегородками. В первый раз в своей жизни я сидел на таком месте, где мог всегда свободно встать и подойти к любому, чтобы что-то обсудить. В течение рабочего дня можно было свободно предлагать идеи на всеобщее обсуждение. В HP старались, чтобы такие обсуждения проходили легко и непринужденно. Каждый день, в 10 утра и в 2 часа после полудня, они выкатывали тележки с кофе и пончиками. Это было так мило. И это было очень умно с их стороны, потому что благодаря этому все могли собираться в одном месте и общаться, узнавать друг друга и обмениваться идеями.
Подробнее о HPВыпускники Стэнфордского университета выпуска 1934 года Билл Хьюлетт и Дэйв Паккард основали компанию Hewlett-Packard в своем гараже в 1939 году. Сегодня эту историю часто путают с историей основания Apple, утверждая, что это мы основали компанию в гараже. Это не так. С гаража начиналась HP. А Apple родилась в моем кабинете в квартире, которую я тогда снимал, и в спальне родителей Стива. В гараже мы производили только финальную стадию сборки.
Но такая путаница часто случается.
Первым продуктом HP был чувствительный аудиоосциллограф, который назывался Модель 200A. Он измерял колебания звуковых волн и стоил меньше 50 долларов – всего лишь четверть от той суммы, которую в то время брали другие компании за свои менее надежные осциллографы. А вот еще один крутой факт. Одним из первых клиентов HP была компания Walt Disney Productions, использовавшая в тестировании аудиосистемы, в которой записывали звук к фильму «Фантазия», шесть аудиоосциллографов модели 200B.
Несколькими годами ранее, во время моих долгих прогулок по пути в школу, я решил, что для меня важнее всего истина, факты и безупречные вычисления. Я знал, что не собираюсь играть ни в какие карьерные игры. Война во Вьетнаме только укрепила меня в этом убеждении. Вот почему я был уверен, даже в двадцатидвухлетнем возрасте, что не собирался из инженеров переквалифицироваться в менеджеры. Никогда. Я не хотел переходить на менеджерскую работу, где мне пришлось бы участвовать в политических конфликтах, принимать чью-то сторону или ходить по головам.
Я знал, что могу не поступаться своими принципами в HP, то есть быть инженером и не заниматься менеджментом. Я знал это, потому что я говорил с парочкой инженеров старше меня, и они также ни за что не хотели оказаться в отделе менеджмента. После того как я с ними поговорил, я понял, что это возможно.
Я проработал в HP достаточно долго – около четырех лет. У меня тогда еще не было ученой степени, но я пообещал своим начальникам, что постараюсь ее получить и буду ходить на вечерние занятия в Государственный университет Сан-Хосе.
Я ни за что не хотел бросать свою работу и возвращаться на очное обучение в колледж. Ведь то, чем я занимался, было для меня крайне важно.
* * *
В компании HP я начал заниматься электронными схемами калькуляторов и методами их проектирования. Я изучал схемы, использовавшиеся специалистами, которые разработали процессор для того калькулятора, и я мог самостоятельно их модифицировать.
Чем дольше я там работал, тем больше я отдалялся от моего прошлого: компьютеров, процессоров, регистров, микросхем, логических вентилей, всего того, чем я так интересовался раньше. В моей жизни все было по-прежнему замечательно; я просто на время оставил свои компьютерные амбиции в стороне.
Я даже упустил тот факт, что микропроцессоры, которые являются мозгом любого компьютера сегодня, становились все мощнее и компактнее. Я перестал следить за моделями чипов, появлявшихся на рынке. Я не следил за этими новостями и упустил из внимания, что мы уже приближались к тому моменту, когда можно было поместить всю вычислительную мощь компьютера – все центральное процессорное устройство – в одну микросхему.
Я перестал пристально следить за развитием технологий в этой области. И я не считал наши калькуляторы компьютерами, хотя в каком-то смысле они были близки к компьютерам. У них внутри была пара микросхем, которые вместе образовывали один микропроцессор – очень необычный, должен сказать. Но в те дни нам приходилось собирать наши устройства самыми странными способами и предлагать необычные решения. Микросхемы тогда могли делать только что-то одно. В то время они были проще, и в один чип можно было поместить не более ста транзисторов или около того. В современных микросхемах этих транзисторов миллиард.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
